Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении

— Я… я… — Этан замялся. — Совет Населения выдвинул это предложение в последнюю минуту, потому что никто не знал, с чем я здесь могу столкнуться. Но на самом деле я никакой не посол, я врач.

Молодой человек неотрывно смотрел на Этана; Этан ответил таким же пристальным взглядом. Он уже успел отметить, что юноша находится на грани нервного и физического истощения. Симптомы были налицо: впалые щеки, нездоровая бледность, покрасневшие белки глаз и предательская дрожь в пальцах. Вдруг ужасная догадка посетила Этана.

— Послушайте… вы случайно не хотите, чтобы я защитил вас от Миллисора?

Си кивнул.

— О, в таком случае боюсь, что вы просто не понимаете ситуацию. Я здесь один. На станции у меня нет ни офиса, ни представительства — ничего. То есть, как бы вам объяснить, в настоящих посольствах имеется служба безопасности, охрана, контрразведка…

Си скривил губы:

— Разве для человека, который организовал исчезновение Окиты, все это так уж важно?

От испуга Этан застыл с открытым ртом, утратив дар речи.

— Их очень много, — продолжал Си, — Миллисор может бросить против меня все ресурсы Цетаганды, а я один, совсем один. Я единственный, кто остался. Единственный, кто выжил. И дело не в том, чтобы просто убить меня, дело в том, чтобы сделать это как можно скорее. — Его красивые руки снова протянулись в мольбе. — Я был уверен, что ускользнул от них и еще сумею нанести ответный удар. Ах, если бы только взять Миллисора, этого бесстрашного «охотника на вампиров»! — Он с силой сжал кулаки. — Умоляю вас, сэр, предоставьте мне убежище!

Этан нервно откашлялся.

— А… что, собственно, вы подразумеваете под «охотником на вампиров»?

— Это у Миллисора такое представление о самом себе. — Си пожал плечами. — Для него все его преступления — это подвиги во имя Цетаганды. Кто-то ведь должен выполнять грязную работу. Он считает себя героем, но все-таки ненавидит меня и боится, потому что я вижу его насквозь. Как будто его тайны значительнее или гаже чьих бы то ни было. А мне плевать и на его тайны, и на его подлую мерзкую душонку!

Этан ощутил нечто вроде приступа морской болезни, мгновенно осознав, что его снова втягивают в какую-то непонятную игру. Решив действовать без околичностей, он спросил:

— Кто вы?

Молодой человек внезапно отпрянул.

— Убежище. Сначала убежище, а потом я все вам расскажу.

— В самом деле?

Подозрительность на лице Си сменилась выражением полного отчаяния.

— Понимаю. Я для вас такой же, как и для них. Лабораторный монстр, гомункулус из реторты. Хорошо, пусть так… Но в любом случае, перед тем как погибнуть, я отомщу капитану Pay. В этом я поклялся Джейнайн!

Успев уловить во всей этой речи нечто доступное пониманию, Этан сказал со всем достоинством, на которое был сейчас способен:

— Если под «ретортой» вы подразумеваете маточный репликатор, то да будет вам известно, что я и сам появился на свет таким же образом, и не считаю этот способ воспроизводства хуже любого другого. Напротив — даже лучше. Поэтому я благодарен вам хотя бы за то, что вы не можете оскорбить моего происхождения и дела моей жизни.

Конфуз, отразившийся на лице Си, был сродни легкому смущению, которое испытывал Этан.

Юноша как будто хотел что-то сказать, но потом лишь покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

Нужда — пронеслось в мозгу у Этана — это маточный репликатор изобретательности…

— Погодите! — крикнул он. — Я предоставляю вам убежище на Эйтосе.

С таким же успехом он мог бы пообещать этому пареньку отпущение всех грехов. Однако Си обернулся, и в его голубых глазах опять загорелась надежда.

— При одном условии, — продолжил Этан. — Вы должны будете сообщить мне, каким образом у вас оказались яйцеклеточные культуры, которые Совет Населения купил у Лаборатории Бхарапутры.

Теперь настала очередь Терренса застыть с открытым ртом.

— А разве Эйтос их не получил?

— Нет.

Обаятельный блондин охнул, словно его со всего маху ударили в живот.

— Миллисор! Они наверняка у него! — и забормотал: — Хотя нет… как же… он бы не смог скрыть…

Этан тихонько кашлянул.

— Ну, если только у вашего полковника Миллисора нет привычки зверски пытать первого встречного — я говорю о себе — в течение семи часов лишь для того, чтобы приятно провести время, то полагаю, что они все-таки не у него.

Странная штука, подумал Этан, даже отрадно иногда бывает встретить человека, сбитого с толку не меньше твоего. Си повернулся к своему новому покровителю и вскинул руки, выражая полнейшее недоумение.

— Но, доктор Эркхарт… Если они не у вас, не у меня, и не у Миллисора — то тогда где же они?

Только теперь до Этана дошло, почему Элли Куин так бесило ожидание. Он и сам уже был сыт по горло всей этой неразберихой. Если так пойдет и дальше, то даже миролюбивый доктор Эркхарт может созреть для решительных действий. Он одарил молодого человека дружеской улыбкой. Си чем-то походил на Яноса, только чуть ниже и постройнее. И еще их роднит какой-то особый оттенок кожи. У Си, правда, не было того капризного выражения, которое портило лицо Яноса в моменты злости и скуки.

— Возможно, — сказал Этан, — если просуммировать всю информацию, нам удастся найти ответ.

Си посмотрел на него снизу вверх — он был на несколько сантиметров ниже — и спросил:

— А вы действительно глава разведки планеты Эйтос?

— В некотором роде, — пробормотал главный и единственный агент Эйтоса на все случаи жизни.

Си кивнул.

— В таком случае я на все согласен, сэр. — Он облегченно вздохнул. — Мне только понадобится некоторое количество очищенного тирамина. Последние свои запасы я израсходовал на Миллисора три дня назад.

Тирамин — аминокислотный предшественник целого ряда естественных метаболитов мозга, но Этану еще не доводилось слышать, чтобы он мог действовать в качестве «наркотика правды».

— Простите, я не совсем понимаю… — начал супершпион Эркхарт.

— Для моей телепатии, — нетерпеливо ответил Си.

Пол закачался у Этана под ногами и медленно куда-то поплыл.

— Все эти гипотезы были опровергнуты сотни лет назад, — услышал он собственный голос — Такого явления, как телепатия, просто не существует!