Цейтнот

– М-да, - Гераскин потер переносицу, - целый международный синдикат получается. Мафия. И любопытная картиночка вырисовывается - весь преступный процесс поделен на звенья, выполняемые разными людьми. Каждый из них не знает остальных и не представляет общего замысла. Все нити сходятся в руках некоего Шефа, в лицо которого почти никто не видел. И сам он ручки старается не марать. Так что, когда мы его возьмем, ему и предъявить будет нечего. Ох, и трудно нам придется, ребята!
– Гераскин даже за голову схватился, но тут же руки опустил и нахмурился: - Ямщиков, а ты что такой скучный, как у тещи на именинах? Или отличился, так можешь теперь отдыхать? Или этот Шеф слишком умный для тебя?

Ямщиков пожал плечами, неторопливо заговорил, как бы продолжая в то же время думать свою думу:

– Никакой он не умный. Был бы умный, не полез в это дело. Просто предусмотрительный он паренек. Так ведь все не предусмотришь. Один прокольчик и - понеслось. Принцип домино. А когда абсолютно все пытаются предусмотреть, эта предусмотрительность сама начинает в глаза лезть. Так что выйти на этого Шефа - не проблема.

– Погоди, погоди, Ямщиков, - заерзал в кресле Гераскин.
– Ты что, хочешь сказать, знаешь, кто Шеф?

– Я хочу сказать, что поспешать надо не торопясь. Проблема всегда одна и та же - чтобы суд поверил уликам. Сам Шеф ведь и пальцем ни к чему не прикоснулся, так что доказательства нужны железные. Его с поличным брать надо. А он сейчас вдвое осторожней будет. Так что надо сперва его помощника вычислить. Сегодня к вечеру надеюсь узнать, как его зовут. Или ее...

Ямщиков закончил говорить, уткнулся взглядом в свои бумаги. А в кабинете ещё минуты две стояла нездоровая тишина.

* * *

Женя Лестовкин уныло сидел на чужой кухне возле выключенной рации. Наушники легкомысленно висели на шее, как у какого-нибудь диджея из ночной дискотеки. На столе в банке из-под сардин высилась гора окурков - и жениных замусоленных "прим" и длинных хозяйских фильтров.

Ямщиков встал в дверях, махнул шапкой.

– Все, Жека, сматывай антенны, освобождай чужую жилплощадь.

– Уже смотал.
– Лестовкин поднялся, потягиваясь.
– Ну, как там дела? А то загнали на запасную волну, в пустом эфире помехи гонять.

– Нормально дела, - сказал Ямщиков без всякой радости, покосился на хозяина квартиры, - вышли на след.

Копырин, сидевший тут же у стола, глубоко затянулся сигаретой, потом вдавил чинарик в сардинную банку. Спросил, вместе со словами выпуская изо рта клубы дыма:

– А девочки нашлись?

Ямщиков сокрушенно покачал головой и вздохнул:

– Думаю, скоро объявятся. Выкуп шантажисты, во всяком случае, получили. Обязаны отпустить. Так, Игорь Сергеевич, не тревожьтесь, найдутся ваши соседки. А преступников мы разыщем. Не завтра, так послезавтра. Никуда не денутся.

– Не знаю, не знаю, - с сомнением сказал реставратор, привычно теребя рыжую бакенбарду.
– Бриллианты у них, вы никого не захватили.

– А вот тут ошибаетесь, Игорь Сергеевич, - запротестовал Ямщиков, умолк, несколько смутясь, видно, сообразил, что сболтнул лишнее, потом махнул рукой.
– В принципе, вы уже наш человек, можно сказать, помощник. Думаю, сможете подержать язык за зубами несколько дней. Взяли мы одну девицу, курьершу. Сейчас её следователи в управлении раскалывают. Она, конечно, упорствует, но никуда не денется. Так что скоро будет известно, кому она передала бриллианты и кто ещё в этом деле завязан.
– Он посторонился в дверях, пропуская Лестовкина, нагруженного своей радиотехникой, крикнул вслед: - Меня не ждите, мне в другую сторону. И вообще рабочий день кончился, за вчерашнее отгул положен.

Копырин раскурил новую сигарету.

– А если не расколется?
– спросил участливо.
– Что тогда?

– А ничего, тогда сами найдем.
– Ямщиков наклонился к собеседнику, словно кто-то мог их подслушать в пустой квартире.
– Вы о краткоживущих ионах холодного спектра излучения слышали?

– Вроде что-то припоминаю из школьной программы, - неуверенно сказал Копырин.

– Что-то радиоактивное?

– Оно самое, - подтвердил его догадку Ямщиков, - изотоп солей натрия и таллия. Я сам это тоже смутно представляю, по физике выше тройки не имел. Но главное, гамма-лучи улавливаются специальным прибором на расстоянии до пятисот метров, в зависимости от препятствий. Ну, там кирпич, бетон, металл. Если обработанная изотопами вещь находится, например, в подвале дома, то расстояние пеленгации сокращается метров до двадцати-тридцати. Так что поездим по городу несколькими бригадами, ГорСЭС привлечем, у них такой аппаратуры тоже полно, МЧС подключим и за день-два разыщем.

– Так ведь опасно, - возмутился Копырин, - могут посторонние люди облучиться.

– Никакого риска, - заявил Ямщиков.
– Это альфа-лучи опасны, а гамма ерунда. Конечно, если это колье в кармане брюк недельки три потаскать, последствия будут. Хе-хе...

Копырин тоже хихикнул за компанию, хотя было видно, что ему такие методы борьбы с преступностью нравятся не очень.

– Надеюсь, вы не у меня на кухне этот натрий втирали?
– спросил он с подозрением.

– Нет, не пугайтесь, у себя в машине, - постарался успокоить его Ямщиков.
– Там такой специальный контейнер из свинца с переходным отсеком. Через отсек нужный предмет запускается внутрь, потом извлекается через минут двадцать и - все, полный порядок. Гарантия полгода. Потом излучение полностью прекращается. Причем, что ценно, хотя гамма-излучение постоянно падает, никакой дезактивации не поддается. Само вещество заряжается и испускает ионы. В атомном веке живем, надо привыкать.

– Знаете, как-то не хочется привыкать к таким штукам, - Копырин поежился, передернул плечами.
– Контейнер-то хоть надежный? А то устроите маленький Чернобыль.

– Три сантиметра свинца. Счетчик Гейгера совершенно не реагирует, важно сказал Ямщиков.
– А стоит только обработанный предмет вынуть - сразу, как пулемет, трещит. Да ерунда все это, у нас в городе радиационный фон и так на грани допустимо, и ничего, живем, даже размножаемся. Уже полтора миллиона население и продолжает прибывать.
– Ямщиков усмехнулся, повел лопатками род курткой.
– Эх, денек тяжелый выдался. Семь потов сошло, аж спина чешется, как у шелудивого пса.

– Что уж вы так о себе? Простите, до сих пор вашего имени и отчества не знаю.

– Василий Петрович, - не стал скрывать Ямщиков свои данные.
– Или просто Петрович.
– И добавил мечтательно: - В баньку сейчас рвану.

– Где ж вы сейчас баньку найдете?
– недоверчиво покачал головой Копырин.

– А вот знаю одно местечко, могу рассекретить. Вы как, парную уважаете?

– Уважаю, Василь Петрович. И русскую, и сауну.

– Так вот, - Ямщиков понизил голос, словно опасался, что кто-то подслушает его секрет, - в тепловозном депо круглосуточно работает шикарная баня. Меня туда пускают. Могу и вас устроить. Может, составите компанию? Время ещё детское, часу ночи нет. Вот только веника нет. Придется у мужиков охвостки выпрашивать.

– Ну, веник не проблема.
– Копырин размял новую сигарету.
– У меня на антресолях целый склад веников.

– Да вы что!
– Ямщиков так и подпрыгнул.
– Прямо на антресолях? Целый склад? Венички березовы!

– Ладно уж, Василий Петрович, - рассмеялся Копырин, - понимаю родную душу и без таких намеков. Сейчас достану. А вот временем не располагаю. Да и желания, честно говоря, нет. Вы уж там за меня попарьтесь.

– Это можно, - легко согласился Ямщиков.
– В полное ваше удовольствие. Ну, Игорь Сергеевич, выручили, можно сказать, спасли. Никогда не забуду, честное милицейское.