Чаганов: Москва-37

«Доволен. Умотал гостей».

Как рассказал мне по секрету Кольцов (мы ехали в одном мягком вагоне «Красной стрелы» с большой группой «товарищей из Москвы» и «совершенно случайно» поселились в одну с басками гостиницу «Астория»), Заковский в Ленинграде устроил звёздам футбола многочасовую экскурсию по городу, а после неё, среди ночи, банкет в ресторане. Мало того, до утра в номерах футболистов без конца трезвонили телефоны «восторженных поклонниц».

«Между нами с Кольцовым – всё ровно. Никаких обид. Даже удивительно, неужели простил мою безобидную шутку»?

Неподалёку от нас, в одной из двух кирпичных башен расположился мой знакомый Михаил Окунь, тренер заводской команды «Красная заря», где сейчас налажено валовое производство «Бебо». Окунь сегодня ведёт радиорепортаж. Дверь студии прикрыта неплотно – страшная духота и высокая влажность.

– Приветствия команд. В ответ на нестройное «гип-гип-ура» над стадионом гремит «физкульт-привет»! – Доносится до сидящих в «ложе» высокий голос комментатора. – Сегодня баски играют без четырёх ведущих игроков, но Лангара, центральный нападающий, лучший – в составе Эускади, на поле. В сборной Ленинграда – семь динамовцев, трое из команды «Сталинец» и в воротах – студент Илья Эвранов. Гимн Испании сменяет Интернационал. Судья Усов проводит жеребьёвку, команды остаются на своих половинах, футболисты рассыпаются по полю. Звучит свисток к началу матча. Команды ринулись в игру!

Звук голоса радиокомментатора тонет в рёве трибун. Первые минуты матча проходят в петушиных наскоках ленинградцев на ворота гостей, но все атаки разбиваются о крепкую защитов басков. Сразу стало заметно отсутствие звёзд в составе хозяев: все нападающие, как под копирку одинаково, пытаются в одиночку пробиться к воротам гостей, но делают это настолько бесхитростно, что рослым крепким защитникам не составляет труда раз за разом разрушать их замыслы. К середине тайма игра выравнилась, болельщики попритихли.

– Ленинградцы неторопливо перепасовывают мяч в центре поля, – снова доносится до нас голос Окуня. – Лангара откровенно скучает.

И тут, на ровном месте, следует неожиданный хлёсткий удар из-за штрафной Петра Дементьева. Вратарь Эускади, не успев среагировать, только взглядом проводил мяч, вонзившийся в правую девятку. Стадион взорвался криками и грохотом аплодисментов, катера и суда на Малой Неве и Ждановке ответили гудками. Попадаю в крепкие объятия Заковского – из руководства в ложе он один (нет никого из обкома: Жданов в Кисловодске, остальные из-за опасности крупного проигрыша решили дистанцироваться).

«Вот так надо с ними играть! Смелее бить по воротам издалека».

Судья, едва не приплясывая от радости, устанавливает мяч в центре поля. Гляжу на часы.

«Надо ещё один забить до перерыва на кураже. Десять минут ещё есть в запасе»…

Куража, однако, никакого не обнаружилась, мяч застрял в центре поля и вдобавок начал накрапывать дождь. На последней минуте первого тайма центрфорвард Кряжков, перехватывает пас назад вратарю Бласко при этом подыгрывает себе рукой, не останавливается и проталкивает мяч в сетку. Судью, решительно показавшего на центр поля, окружают возмущённые игроки гостей, но тот неумолим: 2:0!

Празднование второго гола как-то не задалось, зрители раскалолись на два неравных лагеря: «была рука или нет»? Через несколько минут жарких споров, при этом с опаской оглядываясь на табло оглядываясь на табло, вынесли вердикт: «была, но прижатая». К этому времени возбуждённые команды ушли на перерыв.

«Как изменилась игра во втором тайме! Куда подевались сонные баски? Точно в перерыве выпили крови убитых на корриде быков».

Не прошло и десяти минут с начала игры, а на на табло уже: 2:2. Лангара, сам похожий на быка, дважды протаранил оборону ленинградцев и безжалостно расстрелял в упор ворота хозяев. Зрители, поливаемые дождём, приуныли, но терпят – домой не идут. Заковский тоскливо ёрзает на скамейке.

«Нашу команду может спасти только чудо»!

И оно случилось: разверзлись хляби небесные… За несколько минут футбольное поле превратилось в плавательный бассейн. Утрирую, конечно, но все многочисленные неровности травяного покрытия в мгновение ока заполнились коричневой, пахнущей болотом, водой. Зрители повеселели, шутками и прибаутками встречая очередное падение игроков в лужу. Игра мягко скользила к своему логическому завершению (до конца оставалось десять минут), когда в замысел всевышнего судьи вмешался судья футбольный.

Отлучаюсь на минуту в уборную для ВИПов (после обеда пью как с бодуна: Авдеев накормил солёной «беломоркой»), расположенную в кирпичной башне. Сквозь неё винтовая лестница ведёт к отдельному выходу: после покушения на Кирова вопросы безопасности первых лиц при проектировании общественных зданий вышли на первый план. Ну и прочие удобные для начальства вещи не забыты: на стене, покрытой белой кафельной плиткой, смонтирован фаянсовый французский писсуар-фонтан.

«Откуда взялся? Точно не со старых времён: стадион практически заново отстроен в прошлом году. Времена новые, а элиту продолжает тянуть ко всему французскому»…

– А-ах! – Сорок тысяч зрителей единовременно выдыхают на стадионе, вмещающем двадцать.

– На минуту нельзя отлучиться… – Спешно, без всякого удовольствия заканчиваю свои дела и с мокрыми от воды руками несусь обратно на трибуну. – Что случилось?

У ворот гостей вокруг штрафной лужи собрались ленинградцы под предводительством арбитра. Баски, ругаясь и жестикулируя, покидают поле.

– Сам не понял, – Окунь вытягивает шею из окна комментаторской. – Усов пенальти назначил в ворота басков.

– Это… правила они нарушили. – Сзади подходит Заковский, тревожно смотрит вслед гостям. – А что дальше-то будет, если они не вернуться? По пустым воротам будем бить?

«Три раза… но кого-то точно будут и возможно ногами. Международный скандал, однако, назревает».

– Что за правило? – Поворачиваю голову к комментатору.

– Защитник мяч выбивал, подскользнулся, упал… – вжимает голову в плечи Окунь под взглядом комиссара госбезопасности 1-го ранга. – может рукой коснулся?

Стоим, молчим…

– Вот иди и скажи так в эфире! – Выходит из себя Заковский.

– Лучше пока ничего не говорить, – замечаю я. – пусть в радиокомитете собщат, что, мол, технические неполадки.

Главный чекист Ленинграда согласно кивает головой. В ложу проникает хорошо одетый мужчина, по виду – директор стадиона, и что-то шепчет на ухо Заковскому.

– Как заперлись? – Снова взрывается тот. – Да я их… в двадцать четыре часа!

Снова «бу-бу-бу» на ухо от директора.

– Алексей Сергеевич, ты же знаешь испанский, – теперь передо мной совершенно несчастный человек. – пойди уговори их, чтоб бучу не подымали.