Чао, Италия!

Но на деле все произошло не совсем так, как в кино.

На следующий день мой приятель взялся за отцовское наследие. Часть обелисков он продал, часть подарил музеям, что-то раздарил друзьям. В доме осталось только несколько работ, которыми отец особо гордился.

Свои работы он в сад не поставил, не считал их достойными.

Он не женился на этой женщине, как ожидалось, а уехал за границу, где его бесформенные глыбы пользуются большей популярностью, чем на родине. Хотя, жаль, что не женился – те, кто рано теряет близких, потом особо дорожат друг другом.

Единственное, что в этой истории соответствует Голливуду, – это новый памятник на могиле отца.

И когда я бываю на этом кладбище у своих, то обязательно прохожу мимо этого странного куска камня, который обозначает и ничего и все одновременно. Думаю, что отец никогда бы не ругал его за этот камень, потому что все было сделано от души, а душа не подотчетна никаким критикам.

Казалось бы, какое отношение эта история имеет к Италии?

Самое прямое, потому что она повествует о тех, кто живет в тени прошлого величия. А в таком положении оказываются не только люди, но и целые народы.

Но если мой друг отстоял свое право на личную биографию собственным трудом, то с государствами и целыми народами все гораздо сложнее.

Вначале люди смотрят на плачевное положение своей страны, когда-то мощной и величественной. Однако покажите народ, который умеет делать выводы из своих прошлых ошибок. Поэтому обязательно появляется новый безумный лидер, который говорит об унижении нации. Он разглагольствует о былой славе и призывает быть достойными великих предков. И чем глупее и бездарнее лидер, тем достоверней его рассказ о рае, который разрушили проклятые враги именно в тот момент, когда до него почти можно дотянуться.

Далее начинается поиск тех, кто когда-то унизил нацию – и враги немедленно находятся. А потом начинается страшная война во имя былого величия – вначале гражданская, а потом мировая.

И страна погружается в еще большую пропасть.

Примеры подобного хорошо известны, но Италия тут наиболее показательна.

Представьте себе – великая Римская империя завоевывает полмира, но превращается в прах. И потомкам достаются лишь засыпанные песком и мусором циклопические развалины.

Но в развалины превращаются только здания. Романтические истории о стране, которой поклонялся весь мир, напротив, с каждым днем становятся все ярче и достоверней.

И тогда появление Бенито Муссолини – человека, придумавшего фашизм – встречается громкими и продолжительными аплодисментами.

Россия и Италия – мистическая близость

В этот раз мы сидели с Алексеем Букаловым в небольшом парке, во дворе резиденции.

Я рассказал Алексею историю про приятеля-скульптора и заметил, что фигура Муссолини интересует меня не сама по себе – интересно, почему итальянский народ принял фашизм и как смог от него отказаться.

Мне кажется, добавил я, что разговор на эту тему полезен для понимания, что такое «величие нации» в сегодняшнем мире.

Букалов задумался, потом встал и предложил побродить по дорожкам сада. Я немедленно согласился.

– Разговор о Муссолини я бы хотел начать несколько с другого, – сказал он после продолжительного молчания. – Мало кто знает о том, какой жестокой здесь была война. Насколько гитлеровцы, оккупировав Италию, после ее выхода из фашистской коалиции ожесточенно здесь дрались. Ведь второй фронт открылся не в Нормандии. Он открылся высадкой американцев в Сицилии. И это была не прогулка, здесь до сих пор на окраинах итальянских городов огромные кладбища, где братские могилы, где похоронены тысячи и тысячи американских и английских солдат.

В ста километрах от Рима есть город Анцио. Американцы высадились там, в заливе, и оказалось, что повсюду, на всех горах, есть укрепленные точки, откуда обстреливали их корабли. И теперь каждый американский президент или любой крупный чиновник во время визитов обязательно приезжает в Анцио, чтобы возложить венок на могилы американских солдат.

Эта правда о войне в Италии для меня была неожиданностью. Да, Италия была фашистской страной. Да, она участвовала в войне на стороне Германии. Но, у меня есть глубокая убежденность, которую вместе со мной разделяли многие русские – сходство русского и итальянского национальных характеров уникально. Такого сходства ни с немцами, ни с англичанами, ни с французами у русских нет.

Это было замечено давно, подобное сходство проявляется во всем, как говорят сами итальянцы Nel bene, nel male – в добре и зле.

Оно проявляется и в талантливости, и в гостеприимстве, но, в то же время, и в желании нагреть ближнего своего, и в других менее симпатичных чертах характера.

– Я вспомнил об этом сходстве характеров, – продолжал Алексей, – потому что оно порождает взаимность восприятия и какого-то иррационального притяжения. Итальянцев всегда тянуло к России, их до сих пор очаровывает некий русский шарм, хотя Россию они сейчас узнали гораздо больше, чем, может быть, им бы хотелось.

Однако это притяжение взаимно и примеры найти несложно.

Например, когда сегодня мы говорим об Италии, то никто и не вспоминает, что мы воевали. Вспоминают итальянское кино, музыку, вино, говорят об итальянских женщинах и об итальянском искусстве.

Пицца, памятники, города!

И никогда о войне.

С немцами у русских такого не бывает, не правда ли?

Но итальянцы действительно воевали с нами, и ARMIR – итальянская армия в России, она там положила много своих сыновей.

Один из моих учителей, его, к сожалению, уже нет в живых, посол Семен Петрович Дюкарев, однажды мне рассказал, что когда был юношей и окончил московский университет с итальянским языком, его, сразу после войны, взяли на работу в комиссию по расследованию преступлений на оккупированных территориях. Тогда как раз готовился Нюрнбергский процесс и нужны были свидетельские показания. У этих комиссий было несколько подразделений – немецкое, мадьярское, румынское, испанское и итальянское. Их миссия заключалась в том, что нужно было ездить по оккупированным территориям и собирать свидетельские показания.

Так вот, итальянская подгруппа была распущена, где-то, через три месяца, потому что за эти месяцы, катаясь по Дону, они наскребли всего одну бумажку. В ней было свидетельство одной старой бабки, рассказавшей, что какой-то итальянец украл у нее курицу. Все! Жалоб не было, потому что итальянцев не воспринимали как врагов.

А что касается принятия или неприятия фашизма, то, может, в этом и есть наше сходство.

Мы ведь тоже приняли свой тоталитаризм, сталинизм.

Сейчас широко отметили столетие футуризма – в 1909 году в газете «Фигаро» был опубликован знаменитый манифест Филиппо Томазо Маринетти. Напомню, что футуристы – это революционная прослойка, революционное искусство, казалось бы, не приемлющее нацизм.