Чарли-Чарли-Браво
Шрифт:
— Каюта командира — ходовой! Товарищ командир, оперативный флота приказал сниматься с якорной стоянки и идти в базу. На стенке ждет командир соединения…
Что делать? Кэп начал тянуть резину: светом пытался вызвать старпома, послал катер, но он возвратился пустым… Охота засасывает!
Оперативный же дежурный начал задыхаться, умоляя, требуя и приказывая срочно начать передвижение.
Делать нечего: снялись с яшки и втянулись в Золотой Рог.
А на стенке уже оркестр, жены, дети, начальство! Бригада выстроена в струнку! Значит, ждали ведь, сукины дети.
Сходня на стенке, доклад, рукопожимание, заслушивание начальством (2 часа). Семьи терпеливо ждут. Наконец звучит команда «Добро на сход!», и толпа бросается
Но одна женщина стоит в стороне, плачет и выискивает глазами «своего», а его и нет!!!
Вдруг!!! За ее спиной!!! Открываются ворота бригадного КПП!!! И на причал входит бородатый мужик в ватнике с берданом на плече. Он сзади подходит к женщине, дотрагивается до плеча и говорит:
— Здравствуй, мать!
«Мать» откидывает голову назад, делает шаг в сторону и со всей дури бьет «охотнику» в глаз, истерично крича: «Ты где гулял все эти пять месяцев, сволочь?!!»
Как старпом успел добраться с Русского острова через весь город с берданом на плече до причала, известно одному Богу. Бердан, видимо, пригодился.
А «мать» долго убеждали, что супруг — верный флотский муж.
ЗАВТРАК A LA NAVAL
Горнитский был легендарный капитан, прославившийся не только как отменный навигатор, спаситель тонущего американского моряка (это — отдельная история ниже), но и как большой флотский демократ.
Бригадное начальство давно опустило руки в попытке привести этого «капитана Ахава» в божеский (то есть флотский) вид: Горнитский признавал только водолазный свитер и альпак как дома, так и на службе; своего старпома он прилюдно называл не иначе как «Петькой»; был любим личным составом, что и приводило политотдел в ярость. Отменно же совершенные походы и отсутствие неуставных отношений на борту не позволяли политбойцам взять его «на каркалыгу». Но они ждали и… дождались.
Несчастье обрушилось на корабль в виде молодого пополнения с Русского острова. Худющие и забитые призраки — руководство Германии в 45-м году все же перебралось не в Аргентину и Парагвай, а прямо под Владивосток — орднунг был восстановлен — стояли на юте и ждали только одной команды: «Начать прием пищи!»
Корабль только что возвратился из автономки, и накрытые столы ломились от яств. Матросы Пупкин и Урюков приступили к «приему» со всей основательностью Гаргантюа и Пантагрюэля. Их давний спор в отношении «священной бутылки» в данном случае перешел в спор вокруг остатков каши в лагуне [44] .
Более голодный Пупкин обошел на трассе более совестливого Урюкова. Задержавшийся на пит-стопе Урюков решил выйти в лидеры и восстановить справедливость: чумичка, чугунная флотская поварешка, взлетела вверх и обрушилась на голову Пупкина…
44
Лагун — миска.
«Товарищ капитан 2-го ранга, мы же вас предупреждали… У вас бардак на борту… Вы видели конспекты ваших офицеров… XXV съезд на носу, а кто кого съест у вас на борту — неизвестно… Партбюро состоится завтра. Милости просим…» Набежавшие на ЧП политрабочие начали свое камлание. В бубен же должен был бить сам комбриг, приглашенный возглавить судилище.
Горнитский пришел в свитере и альпаке, чем (по мнению киевских орлов) окончательно подписал себе приговор — строгача в учетную карточку.
Долго разбирались, красиво выступали, пороли чушь, чушь визжала, но Горнитский сидел молча и безмятежно улыбался.
Устав, начальник политотдела мягко посмотрел на «Ахава» и по-отечески спросил:
— Так какие меры вы предприняли, чтобы предотвратить подобные случаи?!
Встать, суд идет! Последнее слово предоставляется!
— Тащ каперанг, меры приняты!
— Какие?
— С
сегодняшнего дня личный состав завтракает, обедает и ужинает только в касках!Люди плакали… Комбриг упал под стол…
Горнитский стал еще популярнее на бригаде.
ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ (SINKEX)
Это первая история, свидетелем событий которой я не был (читал в то время букварь и еще не выкурил свою первую сигарету). Пишу со слов флотских дедушек, бывших там и медпиво пивших. Однако случай совершенно реальный и уже упоминавшийся (в несколько искаженном виде) в прессе.
В 1973 году Горнитский был молод, но уже командовал своим первым кораблем.
Южно-Китайское море. Пароход Горнитско-го осуществляет визуальное слежение за ДЕСО (десантное соединение) ВМС США во главе со штабным кораблем «Блю Ридж», совершающим переход в Субик Бэй [45] . Все единички ДЕСО Воєнно-Мерзких Сил в хорошем состоянии, держат походный ордер и назначенную скорость в 17 узлов, притормаживая только для полетных операций бортовых вертолетов. Хренов ковчег Горнитского не претендовал на приз «Голубой ленты», имея парадный ход в 14 узлов. При этом гайки вылетали из дизеля, а механики держали пожарные шланги наготове для тушения постоянно возгорающейся фальштрубы.
45
Субик Бэй — база ВМС США на Филиппинах.
Американцы — отменные моряки и умеют быть душевными людьми. Поняв, что русский кэп скорее взорвется, чем сбросит ход, вышли с ним на связь, дали место в ордере и позывной для экстренной связи на международном канале. ДЕСО пополнился еще одним юнитом, чапающем в кильватере, и дружно повалил дальше курсом на Филиппины.
У среза полетной палубы «Блю Риджа» стоял «чиф петти оффисер» Майкл Лоу, курил сигарету, думал свою афроамериканскую думу о nucking FAVY [46] и троих детишках, оставленных в далеком Балтиморе.
46
Nucking FAVY — fucking NAVY.
Вспоминалось Майклу, как гуляли они всей семьей по бульвару Мартина Лютера Кинга (их младшенький — в коляске), как нагнулась жена к карапузу, прислушалась и сказала: «Майки, наш сын только что сказал свои первые полслова!»
— Какие?
— Mother!
— Good boy, mother-fucker!
Екнуло Майклово сердце, но не от воспоминаний, а от… отсутствия палубы под ногами. Не заметил, как «Блю Ридж» начал циркуляцию. Только и успел крикнуть первые (или последние?) полслова.
Высоко было орлу лететь — двадцать метров от ватерлинии, но спасли надетый спасательный жилет и шлем вертолетного техника.
Вынырнул, поорал, помутил воду вокруг, но вспомнил об акулах и успокоился, печально глядя вслед уходящему солнцу и родному ДЕСО.
Падения человека за борт никто не заметил…
А сзади чапал пароход Горнитского…
— Сигнальщик ходовому! Вижу цель по курсу!
— Сигнал, определить цель!
— Тащ, типа буек какой-то… только… руками машет!
Вахтенный вышел на пелорус, где уже стоял Горнитский, нагнувшись к бинокуляру.
— То не буек, а целый БУЙ, — проворчал Он. — «Червь» до места, флаг до половины [47] ! Будем спасать буя.
47
Команда, подаваемая при падении человека за борт. Флаг «Червь» обозначает человека за бортом. Спускается только после спасения упавшего.