Чарли-Чарли-Браво

Больших доказательств готовящейся операции, чем пустынность полигона и выход «Меррилла», нам было не надо настолько, как не надо было американцам наше присутствие здесь. Вытеснить нас из международных вод они не могли, не объявив район закрытым для ракетных стрельб, поэтому началась игра в кошки-мышки: «Меррилл» проходил мерную милю [10] , стрелял из носового орудия по плавающей мишени, отрабатывал спасение человека за бортом, делая все, чтобы убедить нас в невинности своего выхода в море — на банальную боевую подготовку. Мы с ироничной улыбкой смотрели на все это и терпеливо ждали. Но полигон ждать не мог — тянулись дни, а русский не отставал от их корабля ни на секунду. Финальные испытания тактической противокорабельной крылатой ракеты «Томагавк» были под угрозой срыва… Ее пусковыми установками уже оснащались линкоры и крейсера ВМС США, ожидающие поступления ракет в свой боезапас, но русский настырно сидел под Сан-Диего, ожидая, когда зашедший туда от безысходности опытовый корабль опять выйдет в море. Он не мог на предельной скорости убежать от нас, выйти в точку и плюнуть ракетой — все этапы развертывания операции были строго регламентированы, заставляя «Меррилл» медленно передвигаться по четкому графику из района в район, проверяя свои системы и системы слежения, расположенные на островах полигона.

10

Мерная миля (линия) — район для проверки максимально развиваемой кораблем скорости и его шумности.

Тогда Пойнт Мугу занялся маленькими хитростями. Как назойливо жужжание над головой… Уже четыре часа на высоте всего пятидесяти метров висит «валенок» — вертолет «Си Найт» с подвешенной под брюхом телекамерой, по телеметрии передающей картинку «Азии» и ее каждого шага диспетчеру полигона. Лица вертолетчиков сдержанны, через блистер или боковой люк ни единого приветственного взмаха рукой — все говорит о напряженности игры. А вот и пешки на шахматной доске — из маленького порта Уайниме, где базируются вспомогательные плавсредства Пойнт Мугу, буксиры тащат приманку для нас: ржавый и замученный эсминец «Хигби» 45-го года постройки и еще более ржавый, но непонятный своей архитектурой эсминец «Стоддард», сохранивший на борту номер «566» и оставшийся последним из семейства «Флетчеров» в строю ВМС США, хоть и в качестве мишени. Неприятно смотреть на ржавые неухоженные корабли, похожие на сидящих на цепи заброшенных дворовых псов. «Хигби» не успел повоевать во Вторую мировую, но был в Корее и во Вьетнаме. В последнем в 1972 году получил бомбу в корму от вьетнамского истребителя Миг-17. Других заслуг не имеет. Через два года после нашей встречи его оттащат от берега, и линкор «Миссури» пошлет в его борт прощальную ракету. «Стоддард» другой — он полон заслуг, он боец: год войны на Тихом, два сбитых камикадзе закалили его характер. Его будут топить «Томагавками» долгие 10 лет, но не смогут — он особенный. Он, как теперь говорят, оттюнингованная классика. Внешне неказистый, при приближении он оказывается чудом современной технологии — автономным самоходным кораблем-мишенью. На его корме стоят два мощных электродвигателя, валы которых с винтами опускаются и поднимаются гидравликой, по бортам дюжина мощных видеокамер, на надстройке автоматы: американский «Вулкан Фаланкс» и английский «Голкипер» [11] — их испытывают в сравнении. На «Стоддард» достаточно прилететь'на вертолете инженеру, запустить дизель-генератор, и корабль становится роботом, управляемым с земли по телеметрии. Он пройдет через десятки испытаний, но ни один «Томагавк» не пробьет его борт. А пока он — пешка в игре с русскими.

11

ЗАК «Вулкан Фаланкс» и «Голкипер» — зенитные артиллерийские комплексы ближнего радиуса действия.

Разбежавшись в стороны, мишени начали маневрировать, как будто выбирая место дрейфа для испытаний. Озадачило ли это нас? Нисколько… Мы уже приняли свое решение — не выпускать стреляющий корабль из поля зрения, но показали американцам, что наживу «заглотили». Бегая от «Хигби» к «Стоддарду», «Азия» постоянно отслеживала «Меррилл», ожидая, когда он пойдет на север — в точку пуска. Мы не знали, есть ли в единственной бронированной пусковой установке эсминца, установленной в носу по левому борту, «Томагавки» или нет. Но скоро узнали. Поздно вечером в море вышла плавбаза эсминцев «Акадия» и встретилась с «Мерриллом». Ее топовые огни, говорящие о проведении опасных работ, подсказали нам ответ: пришвартовавшийся к плавбазе эсминец наконец-то получил оружие. Это значило, что завтра все и случится.

С рассветом мы уже были в миле от эсминца и больше его от себя не отпускали. Полигон теперь понял, что бегать за отвлекающими нас мишенями мы не будем, и, поджимаемый сроками испытаний, решился на начало операции.

Вспоминаю тот день часто. Главное его ощущение — ощущение праздника, большая мужская радость ожидания добычи.

Четыре часа плетемся строго на север — по носу в полумиле «Меррилл». Он уже объявил боевую готовность и начал отсчет времени. В готовности и мы: аэрофотоаппараты расчехлены, группы визуальной разведки на местах, все часы сверены, аппаратура в рабочем состоянии в соответствии с планом операции «Дыня». Вооб-ще-то командир хотел назвать ее «Подержите арбуз», но передумал.

Когда, дойдя до мыса Консепшн, эсминец начал разворот, напряженность достигла предела — «Меррилл» начал финальный отчет перед пуском:

— Event time Т-30. Stand by for my final count down!

Одновременно эсминец поднял свою единственную пусковую установку, отсчитывая время перед пуском.

— Диапазон 100–350 МГц! Грубо на всех приемниках вправо — лево! Искать все появляющиеся частоты! — закричал тогда я своим матросам, сидящим за приемниками, — Включить магнитофоны и секундомеры!

Ах, какой был азарт! Наверное, такой бывает у людей, сплавляющихся на байдарках по порогам.

— Event time Т-10! Stand by for my missile launch! — прокричал лейтенант Арнольд, готовясь нажать кнопку пуска. Это событие изменит его жизнь — его карьера впоследствии пойдет в гору. Сейчас он — начальник Штаба сил ВМС США в Японии, а тогда — такой же, как и мы, азартный юноша.

Но что это? Реактивные самолеты над головой? За пять секунд до старта между нами и идущим впереди в нескольких кабельтовых «Мерриллом» пронеслись два «Корсара» [12] , отстрелив гирлянду осветительных ракет, боясь, что русские смогут провести спектральный анализ ракетного топлива.

12

«Корсар» — штурмовик А-7 ВМС США.

— 5..4..3..2..1 Missile away! — ускоритель «Томагавка» окутал нос эсминца облаком серого дыма и понес ракету вверх под углом 45 градусов. Позже я рассматривал фотографии, сделанные нами, не веря успеху. Впервые советский корабль стал очевидцем реального пуска этой крылатой ракеты. Есть и американское фото «Меррилла» в этот момент, сделанное пролетающими «Корсарами». На нем — эсминец от миделя до носа в момент пуска. Жаль, что они не публикуют другие фотографии события — ведь, — отмотав два кадра назад, можно было бы увидеть «Азию».

— Тащ, есть новая частота! — закричал матрос. Надев наушники, я тут же понял, что удача все еще с нами — в сети работал оператор слежения за «Томагавком» и истребители сопровождения — те самые серебристые «Супер Сейбры». Вот ракета отстрелила ускоритель и начала выполнять горку, расправляя крылья, вот она включила свой турбовентиляторный двигатель и, снизившись, начала рысканье, выходя на маршрут.

— Не вижу «птичку»! — закричал один из пилотов, — Дайте вектор на нее!

— Левее — на 10 часов от вас! Снижается!

Потом было долгое молчание, прерываемое

короткими докладами самолетов о прохождении маршрута и поворотных точек, но наш магнитофон исправно писал все. Позже он поможет нам точно определить маршрут полета «Томагавка», дальность, высоту и скорость до момента, когда он врежется в борт корабля-мишени.

— Тащ, пленка оборвалась! — закричал матрос, показывая на быстро закрутившуюся бобину пленки «Свема». В груди появился холод, но решение пришло быстро. — Считать время! И раз, и два, и три… Склеить обрыв! Живо!

Когда хором досчитали до пятнадцати, пленка была склеена. Вовремя, так как ракета, сделав последний поворот, выпустила глаз телекамеры и, нырнув еще ниже, понеслась в цель.

В конце дня чуть южнее острова Сан Диего мы нашли этот корабль-мишень — отслуживший свой срок десантный корабль «Кэбилдо». Он стоял на киле прямо, но в его корме слева зиял гигантский пролом с зазубренными краями, вогнутыми внутрь корпуса. Этот почти сорокалетний гигант получал такие «пощечины» неоднократно: в 1950 году, участвуя в операции «Greenhouse», испытал на себе адский жар атомного взрыва и был облучен; дезактивировавшись, в 1951 году он ушел воевать в Корею и подорвался на мине; а в 1962 году опять участвовал в ядерных испытаниях у Маршалловых островов в операции «Dominic». Но теперь его путь закончен — завтра он получит вторую ракету в борт; буксиры попытаются оттащить его в порт Уай-ниме, но поднимется волнение, и «Кэбилдо» навсегда ляжет на дно у западной оконечности острова Сан-Николас. Но это будет завтра…

Завтра. Ветрено, слегка покачивает, но видимость отменная. Мы лежим в дрейфе в самом глухом углу огромной акватории Пойнт Мугу — треугольнике, дополнительно закрытом американскими властями для опасных операций. Нам понятно, что «Томагавк» будут испытывать на максимальную дальность, поэтому и увеличили район на добрые 50 миль — тут ракета должна развернуться, пролетев две трети маршрута. Мы в полудреме, но сенсоры начеку. Над головой жужжит «Орион», загоняя коммерсанта-мексиканца в порт. Когда загнал — занялся нами.