Чародей из Дубравки

Наконец Василиса вроде бы начала успокаиваться, и Егор подал ей рушник, в который был завёрнут хлеб. Царевна вытерла слёзы, всё ещё всхлипывая, а мальчик, решившись, смахнул хлебные крошки с её щеки.

– Меня Егор зовут, – сказал он.

– А я – Василиса, – ответила царевна нормальным девчачьим голосом, будто выплакала всю свою вредность. – Я от кучера сбежала и…. заблудилась тут.

– Царь теперь волнуется.

– Пусть теперь поволнуется, – оборвала царёва дочка. – Обещания выполнять надо.

Ну, коли так. Егорка пожал плечами – попробуй, поспорь.

– Вот, что, Егор, а проводи меня до города, – уже спокойно добавила царевна.

Вот была бы охота, по жаре в такую даль тащится, хотел сказать он, но опять захлопал себя по бокам.

– Тут самый клёв начался, – забубнил Егорка. – Может....

Царевна поджала губы и прищурилась, но тут недалеко звонко треснула ветка и дети разом обернулись. Из тёмной зелени деревьев на них кто-то смотрел. Не было видно фигуры, или глаз, лишь ощущение – смотрит. Василиса испуганно вцепилась Егору в плечо.

– Ну, вот вы где! – раздался сзади громкий голос и они вдвоём подпрыгнули.

На полянку вывалился бородатый мужик в перепачканном богатом камзоле, с наклёпанными медными бляшками и помятом красном плаще.

– Ваше высочество, я весь лес обыскал, – сказал он, улыбаясь и выдирая репьи из бороды. – Экая вы затейница. Только в родное царство, и сразу в прятки играть.

– У, царский воевода, – буркнула Василиса. – Я не играла, я назло ушла.

– Вот царь батюшка-то рад будет, – улыбался воевода, словно не слыша царевну. – Хорошая забава. Всем двором полдня искали свет Василисушку, а она вот где. Ну, а теперь извольте домой. Тут карета недалеко. Уж как все заждались. Столица истосковалась без своей царевны-то.

Василиса сникла.

– Не играла я, – прошептала она, и поплелась вслед за расшаркивающимся воеводой. У пролеска царевна обернулась и растерянно помахала Егору рукой. Он хотел махнуть в ответ, но воевода так зыркнул из-под кустистых бровей, что он замер.

Голос воеводы стих, и Егорка один остался на берегу дремлющего озера. Да что же это такое! Второй раз за день настроение было испорчено. И чего вроде бы расстраиваться? Ну, осадили взбалмошную девчонку, а нечего от отца сбегать. И всё равно жалко её. И чего Егор такой жалостливый? Ладно, домой пора идти. Не удалась рыбалка. И в ответ кто-то плеснул на середине озера большим хвостом. Может, русалка, а, может, и сам водяной царь.

***

Бабулю Егор увидел издалека и побежал ей навстречу. Она шла счастливая с крынкой молока в руках, широко шагая по высокой траве.

– Что, бабуль, всё, вылечила лося? – спросил мальчик, отдышавшись.

– Ну, да, Егорушка. Вправила ногу на место. На нём и доехала. А не то, так до ночи бы обратно не добралась бы.

Егор с трудом представил бабулю, гарцующую верхом на лосе, и улыбнулся.

– А молоко откуда, лося подоила?

– Да ну, что ты! – бабушка усмехнулась и взъерошила внуку волосы. – По пути в деревню зашла. Там баба Авдотья тебе молочка передала.

Как только вошли на подворье, бабуля остановилась, как вкопанная. Она, принюхиваясь, повела носом, а потом прищурилась.

– Чую – чертенячим духом пахнет, – изменившимся голосом проговорила она и посмотрела на Егора, что ему как-то не по себе стало.

– Да приходил тут один, – начал оправдываться он.

Но бабушка вновь повеселела.

– Давай, Егорушка, к столу. Время к ужину. Там и расскажешь.

Мальчик ничего не стал утаивать и всё рассказал. И про чёрта, что маму обманул и, как подшутить над ним решил. Бабуля слушала, молча грызя крендель, лишь раз перебила.

– Знаю я того чёрта. Мне сороки натрещали, как он решил в другом царстве поторговать. Да как-то не угодил одной бабке глазливой. Она и плюнула ему на темечко со злости. Вот и повыгорело промеж рогов-то.

Дальше Егор про травы рассказал, что в зелье положил чёрту. Услышав про “сирень зелень” бабуля закашлялась, будто поперхнувшись.

– Это ты зря, внучек, – сказала она, отдышавшись. – Больно цвет у его волос будет не чертенячий.

– А, что, волосы вырастут? – удивился мальчик. – Я-то просто для шутки хватал с полки, что под руку попадётся.

Бабуля Ягодка с серьёзным видом посмотрела на Егорку.

– Антире-есно, – протянула она. – Ты травы-то верно подбирал, ну кроме одной…. А вы в школе у себя ничего такого не изучаете?

– Да, нет. А что?

– Антиресно. Ну-кась, Егорушка, подбери мне травы от больной головы.

– Зачем? – искренне удивился Егор.

– Голова у меня болит. Ну, подумай какие травы ты бы взял.

Мальчик посмотрел на мешочки и на горшочки. Ни одно название, ни о чём не говорило, и он взял, что под руку попалось. Траву “перекати лес”, ” подползун песчаный”, щепотку “чиха узколистого” и напоследок “трын” травы.

– Антире-есно, – опять протянула бабуля, разглядывая травяную смесь, выбранную внуком. – А теперь, Егорушка, от ноги хромой снадобье поищи.

– Ну, ба-а! – запротестовал, было, Егор.

– Поищи – поищи.

Мальчик уже к этому потерял интерес и, даже не читая, взял штук пять разных травок и отдал бабушке. Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Да у тебя талант, внучек.

– Какой талант? – Мальчик насторожился. Талант это, наверное, хорошо. Тем более, бабуля улыбается.

– А такой! Травник ты урождённый. Сам того не ведаешь, а чуешь, чем хворь лечить надо.

– Ух, ты! – сам себе удивился Егор.

– Только вот… с озорством как-то лечишь.

– С каким озорством? – не понял мальчик.

– А вот, гляди. Голова-то болеть перестанет, но от “подползуна” нос неделю чесаться будет. И хромота пройдёт от твоих травок, но пятка волосатая станет. Вот такое озорство.

– Я же не специально, – обиделся Егор. – Я же говорил, что не знаю трав.

– Ну-ну, не серчай, Егорушка. Талант – это главное, а озорство нечаянное знанием излечивается.

Вот так Егор узнал, что у него есть ещё один талант. А хорошо это или плохо, он пока и не понял. Лечить травами как бабуля Ягодка – это конечно здорово, но за такое озорство и побить могут. И под эти непонятные мысли и стрекотание сверчка за окном Егорка незаметно уснул.

***

Снился Егору лес. Лес смотрел на мальчика из-за деревьев, пней и кочек. Смотрел и молчал, будто ждал от Егорки чего. А потом всё заслонила чёрная фигура, злая и огромная, с сияющим красным перстнем на руке. Мальчик вскрикнул и проснулся.