Чародей поневоле (сборник)

— Я… Я не…— промямлил отец Эл.

Отец Коттерсон сказал ему, что аббат возвращался в монастырь из столицы, так что же ему было делать здесь, возле дома Великого Чародея? Подозрения отца Эла стали еще более осмысленными, тем более что он начал догадываться, что за фольклорный персонаж перед ним. Посему священник принялся, громко насвистывая, развязывать веревку, которой была подпоясана его сутана. Затем он снял сутану. Девушка-ведьма ахнула и отвернулась.

— Брат! — возмущенно воскликнул аббат.— Неужто ты разоблачаешься перед женщиной? И что же на тебе надето под сутаной?

— Это? Что это? — нараспев переспросил отец Эл.— Это покровы, которые мы, катодианцы, носим, дабы согреться зимой. Одежда прочная, никогда не рвется.

Продолжая насвистывать, он вывернул сутану наизнанку.

Голос аббата зазвучал с нескрываемой угрозой.

— А сутану ты с какой же стати вывернул? Не означает ли сие, что ты объединился с королем против меня?

Интересная новость. Отец Эл и не подозревал, что здесь в наличии конфликт между Церковью и государством.

— Вовсе нет. Это означает всего лишь,— он надел сутану наизнанку,— что я хочу увидеть все в истинном свете, только и всего.

В это мгновение прямо на глазах у отца Эла силуэт аббата начал расплываться и таять, и вскоре на его месте уже стоял коротышка ростом два фута, с носом-«картошкой», огромными глазищами, в коричневых кожаных штанах и куртке, в зеленой шапочке с красным пером. Глазки его недобро сверкали.

— Кто тебе сказал, священник? — проворчал он, и взгляд его метнулся к девушке.— Не ты, уж это точно! С ведьмами я всегда дружбу водил!

Девушка покачал головой и разжала было губы, чтобы что-то сказать, но отец Эл опередил ее.

— Нет, хобгоблин. Обо всем этом я прочел в книгах. Там было сказано, что для того, чтобы развеять чары, нужно засвистеть или запеть и вывернуть свою одежду наизнанку.

— Да… Уж ты, как погляжу, больно подкован в эльфийских делах. Даже непохоже на священника, поклоняющегося распятому богу,— ворчливо, но уважительно проговорил хобгоблин.— А я-то думал, что ты и тебе подобные вообще нас не признают и думают, что нас и на свете-то нету!

— Честно говоря, я тоже не очень в это верил,— признался отец Эл. На самом деле у него слегка кружилась голова, несмотря на рассказы Йорика. Он отчаянно пытался в корне пересмотреть свои убеждения.— Однако рассказы и сказки о тебе и таких, как ты, всегда увлекали меня, и мне всегда хотелось как можно больше узнать о других мирах.

— Других мирах? — Остроконечные уши хобгоблина встали торчком.— Странные речи для монаха, однако! Разве монаху не пристало думать, что существует только один мир — тот, что нас окружает?

Отец Эл решил, что он, судя по всему, опасно оговорился.

— Миры в философском смысле слова…

— В философиях ваших про таких, как я, ни словечка не сказано, так что не будем о них,— буркнул хобгоблин.— Ты мне вот что скажи, священник… звезда — это что такое будет?

— Ну… Звезда — это такой гигантский газовый шар, который…— Отец Эл вовремя себя одернул.— Понимаешь, существует семь хрустальных сфер, окружающих Землю…

— Землю? Странное название, ведь ты ведешь речь о планете, как я понял? Нет… Сначала ты правду сказал, только тебя удивило, что такой, как я, тебе такой вопросик задал. Странно, поди? Чтобы хобгоблин звездами интересовался да небесными повозками, что от звезды к звезде летают. Ну, скажи, странно, да? Ты только правду отвечай, как на духу, священник. Ты разве не считаешь ложь грехом?

— Считаю, несомненно,— признался отец Эл.— И потому обязан сказать тебе правду. Я воистину мог бы поведать тебе о таких чудесах. Однако…

— И не прикатил ли и ты сюда в одной из таких повозок с одного из таких миров, а? — Хобгоблин пытливо уставился на отца Эла.

А отец Эл — ошарашенно — на него.

Хобгоблин ждал ответа.

— Именно так,— ответил отец Эл и печально опустил брови,— Но откуда эльфу ведомо о подобных вещах? Не лорд ли Великий Чародей тебе поведал обо всем этом?

Теперь настала очередь эльфа смутиться.

— Эй, а что тебе известно о Роде Гэллоуглассе?

— Известно мне, что он могущественный чародей, хоть и стал бы отрицать это, если он — честный человек. Как и я, он прибыл с далекой планеты. И служит он властям, правящим множеством звезд, как служу им я, и прибыл он в корабле, что способен плавать по пространству между звездами.

— Все так, как ты говоришь. И то верно, что он отрицает свое могущество.— Эльф, прищурившись, смотрел на священника.— Стало быть, ты с ним знаком?

— Мы никогда не встречались,— уклончиво ответил отец Эл.— Ну а теперь я тебе сказал все, что ты хотел знать, так не отплатишь ли и ты мне тем же? Ответь, как же может быть, чтобы эльфы существовали?

— Как –как…— пробурчал хобгоблин.— Как ведьмы, так и мы. Она-то тебя не удивляет.— Он кивком указал на девушку,— Ты не спрашиваешь, почему она живет на свете?

— Не спрашиваю, потому что это мне ясно. Она — самая обычная девушка, но только Бог при рождении преподнес ее разуму некоторые дары. И еще я догадываюсь, что у ее пращуров, первых поселенцев этого мира, эти дары также имелись, но дремали и не были явлены. Затем одно поколение сменялось другим, и здешние жители вступали в брачные союзы друг с другом, и зачатки талантов произрастали все более бурно, в конце концов начали рождаться дети, обладающие дарами Господа в полной мере.

— Вот и Род Гэллоугласс точно так же говорит,— задумчиво проговорил эльф,— Стало быть, ты точно из того же царства-государства, откуда и он. Но тогда скажи мне, если от таких брачных союзов могли рождаться колдуны и ведьмы, так почему от них и эльфы не могли родиться?

— Могли бы, могли бы, пожалуй…— Отец Эл глубокомысленно кивнул.— Но если бы это было так, то ни мой свист, ни выворачивание сутаны наизнанку не разрушило бы твоих чар, как об этом прописано в терранской сказке. В тебе есть нечто помимо той магии, коей владеют смертные. Откуда ты взялся?

— Уж больно ты прозорлив,— вздохнул хобгоблин.— Что с тобой поделаешь. Скажу тебе правду, раз ты душой не покривил. Мне ведомо, что эльфы появляются на свет, будучи порождениями лесов и земли, дуба, ясеня и терновника, ибо мы столь же древни, сколь и они. И кому же знать, что это так и есть, как не мне, когда древнее меня и нету никого!

Последние слова эльфа заставили отца Эла кое-что вспомнить, и в его памяти возник «Пак с Пакова холма», книжка времен детства.

— Так ты Робин — Добрый Малый!

— Что верно, то верно. Я — развеселый ночной странник.— Эльф осклабился и прямо-таки раздулся от гордости.— Вот, стало быть, как я знаменит, что и меж звездами все ведают про меня!

— По меньшей мере — все, кому стоит ведать,— сказал отец Эл и немного смутился,— Честно говоря, по-моему, все, кто знает про Пака,— и сами добрые малые.