Чародей поневоле (сборник)

— Благодарю вас, брат мой и отец мой,— тихо проговорил Ансельм.

— Молчи! — взвизгнула Катарина, обернувшись к нему.— Молчи, злобный изменник, трижды ненавистный пес!

Глаза Туана и его отца гневно сверкнули, но оба они промолчали.

Катарина, тяжело дыша, откинулась на спинку походного трона, сжала кулаки, чтобы никто не видел, как дрожат ее пальцы.

— Говорить будешь, когда я повелю тебе говорить, изменник! А покуда я повелеваю тебе молчать!

— Я не стану молчать! Вы не можете унизить меня сильнее, чем я уже унижен! Вы, злобная королева, обрекли меня на смерть и не помилуете меня! Что ж, убейте меня. Наказание за измену смерть, и я знал о том задолго до того, как взбунтовался против вас. Так казните меня и покончим с этим!

Катарина опустила плечи и процедила сквозь зубы:

— Он сам вынес себе приговор. По закону нашей страны мятежник и изменник должен умереть.

— Законы диктует королева,— негромко проговорил Бром.— Если королева помилует изменника, он останется в живых.

Катарина устремила на карлика гневный взгляд:

— Неужто и ты готов изменить мне? Неужто никто из моих ближних не встанет со мною рядом в этот день?

— Ну все, хватит! — взорвался Род, подбежал к трону и ухватился за его спинку, грозно нависнув над Катариной.— Да, если хотите: никто из ваших приближенных с вами не согласен, и, на мой взгляд, это должно хотя бы немного убедить вас в вашей неправоте. Но как же с этим согласиться? Разве королева способна передумать? К чему ей справедливый и милосердный суд? Вы ведь уже все решили — он умрет! — Род отвернулся и сплюнул.— Ну так давайте, кончайте ломать комедию.

— И ты, и ты тоже?! — ахнула Катарина.— И ты взялся защищать изменника, повинного в гибели трех тысяч моих…

— В гибели трех тысяч ваших подданных повинны вы сами,— взревел Род.— Благороднейший человек из простонародья пал замертво в этом бою, и теперь стервятники расклевывают его плоть, а ради чего он погиб? Ради того, чтобы защитить капризную девчонку, воссевшую на троне, хотя ее жизнь не стоит жизни даже одного оборванца! Дрянную девчонку и дрянную королеву, которая только одна и повинна в мятеже!

Катарина, дрожа, скорчилась на троне.

— Молчать! — ахнула она.— Разве это я учинила мятеж?

— А кто вынудил дворян взбунтоваться, спрашивается? Кто побудил их к этому своим высокомерием и поспешными реформами? Повод, я спрашиваю, каков был повод, Катарина?! Без повода никто не взбунтуется, а кто дал этот повод, как не королева?

— Молчи, молчи же! — Катарина прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от страха.— Ты не смеешь так говорить с королевой!

Род смерил ее взглядом и презрительно скривился.

— Была охота! — бросил он небрежно.— Я уже по горло сыт этими разговорами. Но искренне вам советую: даруйте им жизнь. Хватит смертей на сегодня, хватит! Даруйте им жизнь. Они будут верны вам — теперь, когда больше нет советников, которые морочили им головы. Пусть все останутся в живых, заклинаю вас! Они-то получили урок, хотя вы ничему не научились.

— Это неправда! — выдохнула Катарина.

— Да, неправда! — Вперед шагнул Туан, его рука легла на рукоять меча.— Королева дала повод для бунта, это верно, но ведь не она же сама его учинила.

Катарина устремила на Туана взгляд, полный мольбы и благодарности.

— Когда ты говоришь правду,— продолжал Туан,— ты волен винить ее. Но винить ее в том, в чем она неповинна…— Он медленно покачал головой.— Этого я тебе не позволю.

Роду нестерпимо хотелось плюнуть Туану в лицо.

Но он сдержался и обернулся к Катарине. Та пришла в себя и снова приняла горделивый вид.

— Не забывайте,— бросил ей Род,— что королева, которая не в силах совладать со своими прихотями,— это слабая королева.

Катарина вновь побледнела.

— Берегись! — крикнул Туан.

Ярость волной захлестнула Рода. Напряжение росло и росло, но вот словно что-то оборвалось у него внутри, и осталось только ледяное спокойствие и понимание — понимание того, что ему нужно делать и почему… и каковы будут последствия для него самого.

Катарина праздновала победу, видя, что Род растерялся от угрозы Туана.

— Есть у тебя еще что сказать? — надменно вопросила она.

— Есть,— процедил сквозь зубы Род.— Что это за королева, если она предает собственный народ?

Он размахнулся и ударил Катарину по щеке.

Она вскрикнула, съежилась, а Туан бросился к Роду и готов был въехать ему кулаком в лицо.

Род пригнулся, крепко обхватил Туана за пояс и крикнул:

— Векс!

Туан молотил кулаками по животу Рода, но Род мужественно сносил побои. К нему, зловеще сдвинув брови, сходились другие военачальники.

Но Векс опередил их.

Род постарался забыть о том, какой славный парень Туан, и пнул его коленом в пах, отшвырнул от себя и вскочил верхом на Векса. Туан упал, сложившись пополам от боли и хрипя.

Векс подпрыгнул и взлетел над головами сбежавшихся стражников.

Приземлившись, он пустился прочь стремительным галопом. Род услышал, как Катарина взволнованно окликает Туана, и злорадно ухмыльнулся.

Однако недолго он ухмылялся. Острейшая боль в плече заставила его беззвучно вскрикнуть и обернуться. Из плеча его торчало охвостье пущенной из арбалета стрелы.

Позади, посреди стражников, окруживших трон, Катарина склонилась к Туану. Тот стоял на коленях и кривился от боли. Один из стражников опустил арбалет.

Когда стемнело, Род, сделав круг по полям и лесам и пустив Векса вброд через реку, дабы замести следы, вернулся к холму.

Когда Векс подскакал к краю рощицы. Род остановил его и спешился. Он прижался к стволу толстого дерева и опустился на землю. Здесь, в сгустившихся сумерках, никто не должен был его увидеть.

Он сидел и смотрел на костры, горящие на поле, и слушал радостные голоса победителей.

Наконец он вздохнул и занялся насущной проблемой — то бишь своим раненым плечом. Расстегнул камзол, осторожно потрогал плечо и скривился от боли, сохранившейся, невзирая на то, что по пути он вкатил себе солидную дозу анестетика.

Стрела прошла, чудом не задев крупный сосуд и кость.

Неожиданно послышался негромкий шелест, похожий на вздох, а когда Род поднял глаза, он увидел Гвендилон. Она склонилась к нему, глаза ее были полны слез.

— Милорд! Милорд! Вы сильно ранены?

Род улыбнулся, обнял ее за шею, притянул к себе и долго-долго не отпускал.

— О нет,— покраснев, отстранилась она.— Стало быть, не так уж вы сильно ранены, как я того боялась.

— Ах, милая моя,— пробормотал Род и откинулся на спину, нежно гладя волосы Гвендилон.— Как одиноко мне было в пути!