Чародей поневоле

– Разве ты не стал бы убивать, защищая свой дом, Человек?

– Какие у тебя могут быть права на эти коридоры? – фыркнул Род. Внезапно перед Родом вырос призрак и навис над ним.

– Некогда меня звали Горацио, первый герцог Логайрский, – в гневе прогремел он. – И этот замок построил никто иной, как я! Неужели у меня нет прав хотя бы на эти жалкие промозглые коридоры?

У Рода вдруг засосало под ложечкой, и он отступил на шаг. Но затем стиснул зубы и вернулся на прежнее место.

– Веский довод, – признал он. – И эти владения, как ни крути, по закону твои. Но скольких тебе пришлось убить, чтобы вновь обрести их?

– Ни единого человека. – Дух, казалось, был этим крайне разочарован. – Все в страхе бежали.

Род кивнул, по-иному взглянув на призрака. Несомненно, Горацио попусту не убивал, но если уж приходилось, он делал это с явным удовольствием...

– Я не хочу причинять тебе вреда, Горацио, – Род вдруг сардонически усмехнулся. – Да и что я могу с тобой сделать, если даже захочу?

Дух вскинул голову, уставившись на Рода пустыми глазницами.

– Разве ты не знаешь, смертный?

– Духам, как и всем сверхъестественным существам, поспешно произнес у него за ухом голос Векса, – можно причинить боль хладным железом или серебром, в общем, любым металлом, обладающим хорошей проводимостью, хотя золото из-за его дороговизны в этих целях практически не используется.

Призрак продолжал наступать на Рода. Тот сделал шаг назад и вытащил кинжал.

– А ну-ка, стой, – рявкнул он. – Помнишь о хладном железе?

– К тому же, – прошептал Векс, – ты знаешь секрет их силы и можешь привести сюда хоть целую армию солдат с затычками в ушах.

– К тому же, – сказал Род, – я знаю ваш секрет и могу привести сюда хоть целую армию солдат с затычками в ушах.

Дух замер, уголки его рта опустились.

– А я-то подумал, раз ты сказал, что не знаешь...

– Теперь знаю. И, будь любезен, сделай-ка шаг назад.

Дух нехотя отступил, простонав:

– Что за призрак стоит рядом с тобой и дает тебе советы?

Род осклабился в усмешке.

– Черный конь, сделанный из хладного железа. Он стоит в конюшне замка, но может разговаривать со мной.

– Этот конь-призрак предал мир духов! – взревел Горацио.

– Нет, – мрачно покачал головой Род. – Он совсем не призрак. Разве я не сказал, что конь сделан из хладного железа?

Дух замотал головой.

– Быть такого не может.

Род вздохнул.

– «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио»* [38] . Но это так, к слову. Для тебя имеет значение лишь то, что я не собираюсь причинять вам какой либо вред. Я просто кое-что здесь ищу. Я найду это и уйду. Хорошо?

– Ты же хозяин. Зачем ты спрашиваешь нас? – с горечью сказал дух.

– Из вежливости, – объяснил Род. И тут в его мозгу мелькнула едва уловимая мысль. – Да, кстати, я менестрель...

У духа отвисла челюсть. Затем он кинулся к Роду с распростертыми объятиями.

38

Уильям Шекспир. «Гамлет».

– Музыка! О, чарующие звуки музыки! Сыграй нам, Человек, и мы – в твоем полном распоряжении!

– Секундочку, – поднял руку Род. – Горацио Логайр, ты построил эти коридоры, и посему я прошу тебя поклясться, что я могу беспрепятственно ходить по ним. Дозволь мне это, и я сыграю для вас.

– Ты можешь ходить, где захочешь! – взревел дух. – Только сыграй нам. Человек!

Чистая работа, подумал Род. Ловко же я спас его авторитет.

В конце концов, зачем наживать себе лишних врагов?

Он поднял глаза, содрогнулся и в ужасе уставился на окружавшую его сплошную стену духов, стоявших, по меньшей мере, в три ряда и смотревших на него так, как умирающие от голода глядят на блюдо со спагетти.

С трудом сглотнув, Род снял с плеча лютню, вознеся при этом безмолвную хвалу Господу за то, что не оставил ее на сеновале.

Он коснулся струн, и по рядам духов прокатился стон экстаза, похожий на принесенный полуночным ветром звон далеких погребальных колоколов. Тут до Рода дошло, что сейчас самый подходящий момент для заключения сделки.

– Эй, лорд Горацио, не расскажешь ли ты мне за две песни, где находятся тайные ходы?

– Да, да! – нетерпеливо проговорил дух. – Замок, мой домен – все, чем я владею, – твое! Хоть целое королевство, если пожелаешь! Только сыграй нам, Человек! Мы уже тысячу лет не слышали звуков человеческой музыки! Сыграй, и весь мир будет у твоих ног!

Пальцы Рода прошлись по струнам, и духи задрожали, словно школьница во время первого поцелуя.

Он сыграл им «Зеленые рукава» и «Пьяный матрос» – самые древние из известных ему песен. Затем он, исполнив «Полдень призрака» и «Несчастная мисс Бейль», собрался вдарить «Призрачные всадники в небесах», но тут до него дошло, что привидениям вряд ли нравятся песни о духах. В конце концов, смертные рассказывают истории о привидениях ради бегства от действительности, следовательно, по аналогии, духам хочется услышать песни о скучной, обыденной жизни, о чем-то мирном и утешающем, навевающем воспоминания о зеленых лугах и журчащих ручейках, о мычащем стаде, медленно разворачивающемся в подветренную сторону.

Поэтому Род сыграл им все, что смог вспомнить из Шестой симфонии Бетховена, хотя ирландская лютня не слишком подходила для этого.

И вот последние аккорды стихли среди пустынных коридоров. Мгновение духи потрясение молчали, затем по их рядам пробежал вздох благодарности и удовлетворения.

Рядом с Родом обычно зычный голос Горацио Логайра тихо произнес:

– Воистину, чарующее пение, – потом робко, – спой нам еще одну, Человек.

Род печально улыбнулся и покачал головой.

– Часы ночи летят быстро, милорд. А мне так много нужно успеть сделать до рассвета. Обещаю, что следующей ночью я приду и сыграю для вас снова, но сейчас мне пора идти.

– Твоя правда, – кивнул с горестным вздохом Горацио. – Ну, ты поступил с нами честно, Человек, и сделал нам одолжение без принуждения к оному. Так неужто мы позволим гостю превзойти нас в благородстве? Нет, идем, я покажу тебе двери, ведущие к тайным ходам внутри стен этого замка, расскажу тебе о всех их изгибах и поворотах.

Все духи, кроме Горацио, исчезли с шорохом, напоминавшим топот мышиных лапок по опавшим листьям. Горацио резко повернулся и полетел прочь. Род поспешил за ним, на бегу считая шаги. Когда он добрался до пятидесяти, дух, пренебрегая силами инерции, резко свернул под прямым углом и пролетел сквозь дверной проем. Род предпринял отчаянную попытку совершить безынерционный поворот, но проскочил мимо, сумев лишь слегка притормозить. Гулкое эхо похожего на пещеру зала усилило голос духа.

– Эта пещера, созданная Господом за много веков до меня. Воспользовавшись его даром, я обратил ее в огромный зал для пиршеств. – В пещере будто разом зашипели тысячи змей – это дух-патриарх испустил тяжкий вздох. – Шумны и многолюдны были устраиваемые в сем огромном зале пиры. Прекрасны были девы и доблестны рыцари, – возвысил он голос. – Яркий свет, дивная музыка переполняли мою трапезную в те давно ушедшие дни, звучали древние сказания и саги, более жизненные, чем песни этого мира. Вино текло по усам моих придворных, и жизнь переполняла людей, наполняя их уши своим биением!