Чародей с гитарой. Том 1

Огромная лапа ухватила его и втащила обратно на палубу.

— Побехегись, мой сахахный, — шепнула Розарык, одним прыжком преодолевшая расстояние между ним и штурвалом. — Кто эти стханные чужаки? — спросила она, глядя за борт. — Клянусь, я не в силах добхаться до сути их слов.

— Скажи им, — слабо простонал Джон-Том, глядя на глиссер, — кто ты, скажи им, где мы были.

Но Чарльз Макреди, биржевой брокер на отдыхе, семь дней, шесть ночей — 950 долларов за все, включая перелет из Ла-Гуар-дия и обратно (конечно, если не считать намеченной на этот вечер попойки), не ответил. Он смотрел на шлюп, на котором семь футов белой тигрицы, облаченные в кожу и медь, стояли на задних лапах и пристально разглядывали его.

На носу захихикали еще пуще. Подружка Макреди переключилась на пальцы ног, вперив в них остекленевший взгляд Будды.

Макреди столь поспешно швырнул за борт окурок, будто тот был пропитан цианидом, и внятно произнес: «Ну ни хрена ж себе!» Затем плюхнулся на банку и врубил мощный подвесной мотор.

— Нет! Постойте! — закричал Джон-Том. — Подождите! — Он хотел прыгнуть за борт, и Розарык понадобилось напрячь огромные мускулы, чтобы не дать ему утопиться. В таком состоянии он не то что плыть — на воде удержаться не смог бы.

— Эй, полегче, Джон-Том! Да какой демон в тебя вселился?!

Он выкрутился из ее лап, нырнул в люк машинного отделения и вцепился в дизель. На сей раз мотор завелся, причем всего лишь с третьей попытки. Юноша торопливо вскарабкался по трапу и понесся к штурвалу. Стрелка компаса плясала. Он вдавил кнопку в пульт. Под палубой нерешительно заурчало, но вскоре затихло. Он снова стукнул по кнопке. «Врр... врр...» — отозвался дизель.

С бака прибежал Мадж.

— Что тут у вас за чертовщина творится?

Розарык, стоявшая на страже у борта, растерянно посмотрела на выдра.

— Тут были люди на лодке. Должно быть, где-то хядом земля.

— Я слышал. Потрясно, дьявол меня побери. И что, они готовы довести нас до берега?

Розарык пожала плечами.

— Кажется, они чего-то испугались.

Джон-Том рыдал. Рыдал и нажимал кнопку стартера.

— Ты не понимаешь! Ты не понимаешь!

Вдали утихал стрекот мотора глиссера. Дизель «Джона Б.» упорно оказывал неповиновение.

Наконец раздался глухой рев. Розарык подпрыгнула и ухватилась за планшир. Шлюп пришел в движение.

— Где они? — вскричал Джон-Том, пытаясь одновременно рулить и искать в тумане катер. — Куда они пошли?

— Не знаю, Джон-Том, — беспомощно произнес Яльвар. — Я не разглядел. — Он неуверенно показал в туман за носом. — Кажется, туда.

Джон-Том передвинул рычаг скорости, и мотор беспрекословно подчинился. Они должны были находиться неподалеку от Нассау. Четверка ньюйоркцев вышла в море всего на один день, брокер сам об этом сказал. К тому же у них только купальные костюмы, да и еды кот наплакал. А от Нассау рукой подать до побережья Флориды. До Майами, Диснейленда, гостиниц и мыльных опер по телеку в дневные часы. Образы, намеренно утопленные в глубине памяти, наперегонки ринулись к поверхности. Дом...

Он дома.

Он настолько обалдел от надежды и радости, что не подумал, как воспримет Нассау его появление в обществе Маджа, Яльвара и Розарык. Но все это не имело значения. Никакого.

Совершенно о том не подозревая, он наколдовал себе возвращение домой.

Глава 7

В отчаянии он цеплялся за эту мысль, а между тем близился вечер. По-прежнему не показывались впереди ни Нассау, ни Багамы. Ни намека на прогулочные яхты и катера, в изобилии бороздящие гладь Карибского моря. Ни единого берегового огонька. Только вездесущий туман да изредка — проблеск ущербной луны, этакое бдительное серебряное око, следящее за тем, как мореплаватели расстаются с надеждой.

Джон-Том не отошел от штурвала и утром. Туман наконец исчез — нет, не исчез, а перебрался в его сердце и уплотнился в тяжелый комок. Теперь в любом направлении видимость была несколько миль, однако никому не посчастливилось заметить кокосовую пальму, низенький островок или манящий стеклянно-стальной фасад отеля «Хилтон». Лишь после того, как вышло все топливо в баке и двигатель, покашляв, затих, измученный рулевой опустился на палубу.

Хуже всего было то, что он протрезвел. Отчаяние и усталость изгнали из тела чаропевческий дурман. Ирония судьбы: здравый рассудок вернулся, когда в нем отпала необходимость.

Не вымолвив ни слова, Розарык опять встала за штурвал. Стоило пропасть туману, как возвратился ветер и наполнил паруса.

— Куда мне дехжать, Джон-Том? — спросила тигрица ровным голосом.

Он молчал, тупо глядя за борт.

Мадж пристально посмотрел на молодого человека.

— В Снаркен, милашка. Ты знаешь курс.

Розарык кивнула и повернула штурвал.

— Что это с ним?

— Вчера вечером, — задумчиво ответил Мадж, — он на несколько минут уверовал, что может воротиться домой, в родное Запределье. А по-моему, мы не могли вот так запросто перескочить из мира в мир, хоть и повстречали лодку, набитую какими-то придурковатыми людьми. Хотя пташки смотрелись потрясно, тут уж не поспоришь.

Розарык ошпарила его неприязненным взглядом.

— Ну и ублюдок же ты! У твоего дхуга хандха, а ты, дехьмовый извхащенец и дегенехат, только пхо секс и можешь думать!

— Ты, самодовольная шлюха! Поменьше бы крутила полосатой жопой! Даю на отсечение мамашину голову, под этим хвостом целая армия потрудилась на славу.

Розарык кинулась к Маджу, но ее остановил призрак голоса:

— Не надо! Пожалуйста.

Впервые за целые сутки к ним повернулось знакомое лицо.

— Не стоит. Из-за меня — не стоит.

Розарык неохотно возвратилась на свой пост.

— Слышь, приятель, — мягко обратился выдр к Джон-Тому, — ты никак всерьез поверил, что мы перешли в твой мир?

Джон-Том кивнул.

— Так было в песне. Я этого вовсе не ожидал, но поверил. И ничего не смог поделать. Слишком пьян был.

— А может, мы и сейчас в твоем михе? — предположила Розарык.

Мадж заметил под водой движение.

— Постой! Кажись, я знаю, как выяснить. — Он отправился на бак.

Слегка пошатываясь, Джон-Том встал. Розарык протянула лапу, чтобы помочь, но он отмахнулся и сказал с тусклой улыбкой:

— Спасибо. Я уже здоров. Трезв, как архангел.

— Так ты из-за песни опьянел?

— Да. Этого я тоже не планировал. Ничего, уже прошло. Вот почему я не думаю, что мы все еще в моем мире. Хорошее ушло вместе с плохим. — Его голос упал до шепота: — Розарык, я был дома! Дома!

— Джон-Том, мне тебя так жалко! Честное слово!

— У тебя большое сердце, Розарык. И все остальное. — Он вновь улыбнулся и двинулся на нос. Может, он ошибается. Может, еще есть шансик, пусть даже самый крошечный?