Чародей с гитарой. Том 2

— Будем надеяться, что нет. Двух членов этой семейки больше чем достаточно.

— Я вот думал, что есть шанс — учти, тока шанс, — что такой умный и находчивый тип может выпутаться из беды за счет своего языка. Этих двух парнишек, что собирались запродать нас в балаган, назвать сообразительными нельзя ни в каком мире. Ежели Камалк сможет убедить их, что он не просто дрессированная птичка, то сумеет заставить их работать на себя. А ежели они заявятся через переход с несколькими метателями молний вроде того, каким укокошили Сашима, то могут наделать кучу бед.

— Об этом я не подумал, — встревожился Джон-Том. Мысль о разъяренном попугае, сопровождаемом отребьем человеческого мира, расстроит хоть кого. — Остается только надеяться, что никто ему не поверит.

Но, продолжая свой поход, они никак не могли выбросить из головы нарисованную Маджем картину — будто и без этого было мало тревог по пути в Чеджиджи.

* * *

— Да говорю же тебе, Ленни, ничего подобного ты не видел.

Хорошо одетый мужчина откинулся на спинку кресла, вертя в руках очки.

— Парни, кого я только не ангажировал в «Паласе» за пятнадцать лет! Нет таких номеров, чтоб я не видел.

— А я говорю, что не видел, потому что ничего подобного просто не было. Эта чертова птица уникальна. Сдуреть можно, как он говорит!

— Ага, — вклинился Манко, — то есть его не надо заставли-ать говорить или что. Стоит развязать клюв, как он начинает болтать без умолку. Он умнее шимпанзе.

— И большущий! — Крус продемонстрировал рост птицы, держа ладонь в метре над полом. — Ни разу не видел таких огромных попугаев.

— Макао. — Импресарио развел ладони в стороны. — Макао бывают довольно крупными.

— Но не настолько. И комплекция у него соответствующая. Можно сказать, тяжеловес.

— Ладно.

Импресарио демонстративно взглянул на настенные часы. Через пятнадцать минут предстояла встреча с четверкой шоу-девиц, подготовивших специфический номер, включающий в себя жонглирование арбузами, бензопилами, горящими факелами и — что самое главное в Вегасе — ключевыми частями своего туалета. Нечто вроде «Летающих братьев Карамазовых», только с обнаженкой. С дамами можно побеседовать подольше, чем с парой уличных паяцев, хоть они и поставляли ему в прошлом хорошее зелье.

Но они говорили достаточно убедительно, чтобы пробиться через секретарский кордон, и была в их речах какая-то детская убежденность, которая заставила его призадуматься. С одной стороны, обидно терять время на всякого приблудного кретина, убежденного, что у него в голове вызрел номер на миллион долларов, но с другой, — еще обиднее на следующий вечер увидеть его имя, вспыхнувшее огромными буквами над входом в «Метро-Голдвин-Мейер Гранд» или «Циркус-Циркус». Это хороший способ оказаться за дверью, несмотря на пятнадцать лет безупречной службы, и рыскать по окраинам в поисках дешевых мясных обрезков. Импресарио разглядывал застывших в ожидании посетителей. А если они действительно напали на что-то особое?

Или украли у кого-нибудь? Может же встретиться раз в жизни абсолютно новый номер?

Да нет, все это глупости. Говорящие попугаи всегда под рукой по пятаку за дюжину. Какаду в цене благодаря старому телешоу, которое крутят до сих пор. Как его там, «Беретта», что ли? Нет, кажется, «Пистолет». Но там всегда присутствует дрессировщик, подающий птице тайные знаки. А чтоб попугай выдавал уместные реплики сам по себе — такого еще не бывало. Без руководства ему никак не обойтись, а эти парни настаивают, что он все делает в одиночку. Стоит ли рисковать пятью минутами, чтобы убедиться в этом?

Крус заметил нерешительность импресарио.

— Слушай, птица в кузове грузовика. Тебе всего-то и нужно подойти и посмотреть. — Он старался, чтобы мольба в голосе была не слишком заметна. — Клянусь тебе, Ленни, когда ты посмотришь и послушаешь его, я больше и слова не пророню — ты сам все поймешь.

— Клянешься?

— Клянусь. Присягаю.

Импресарио вздохнул и выбрался из-за стола.

— Но не отнимайте у меня время попусту, парни. И не пытайтесь надуть меня скрытым микрофоном или чем-нибудь в том же духе. Я на этих уловках собаку съел.

— Никаких фокусов, Ленни.

— Никак не могу вас раскусить, — заметил он, следуя к дверям. — На дрессировщиков вы не очень-то похожи.

— А мы и не дрессировщики, — с готовностью согласился Крус. — Мы вроде как взяли птицу в счет покрытия долга.

«Что за черт!» — подумал импресарио.

— Мы подбросили парня до города, — пояснил Крус, — а он расплатился попугаем.

— Значит, вроде как приобрели, а?

Впрочем, это неважно. Важно, чтобы у шефа глаза на лоб полезли.

Выйдя в приемную, он предупредил секретаршу, что вернется через несколько минут, и приказал задержать жонглерок, если они появятся. Потом Ленни в сопровождении Круса и Манко проследовал через главный зал казино, мимо рядов игральных автоматов и рассеянных взглядов игроков, через облицованный мрамором холл вышел на улицу, но у стоянки в его душе шевельнулось подозрение. Ленни остановился.

— А кстати, где ваш грузовик?

Не то чтоб у него с собой много денег, но осмотрительность не помешает. В конце концов, эти двое — не застенчивые провинциалы.

— Успокойся, мон. — Крус указал в дальний угол стоянки. — Вон там.

Грузовик стоял особняком невдалеке от соседствующих с казино больших торговых домов. Там же находился банк и торгующий со скидкой аптечный комплекс, а дальше — еще одно казино. Стоянка буквально купалась в ярком свете.

— А чего ж вы не принесли птицу ко мне в кабинет? — переступая большую лужу, проворчал импресарио.

— Да говорю же, он большущий! — Крус перескочил через ту же лужу. — А во-вторых, ну, он страшно матерится.

Ничего, пара таких словечек номеру не повредит, особенно в Вегасе, прикинул импресарио.

— А что еще он умеет?

— Да говорю же, мон, считай, что только в голову взбредет. Его дрессировщик чертовски знал свое дело — он говорит, как человек.

Они дошли до грузовика. Обогнув его, Крус застыл с таким видом, будто ему влепили в лоб порцию картечи.

Дверь фургона была распахнута.

Изрыгая проклятия, он запрыгнул внутрь, и импресарио услышал грохот расшвыриваемой мебели.