Чародейка

Подскочив на ноги, сумасшедший властелин ударил кулаком по столешнице, от чего та, прогнувшись, с треском разломилась. То ли удар был сильным, то ли столик – непрочным?

– Ты знаешь, чего мне стоила наша встреча?! – Брызгая слюной, визгнул король.

Надя покачала головой, уже догадываясь, что недолго осталось пребывать в счастливом неведении.

– Я заключил сделку с демонами, - проинформировал он.
– Судя по безмятежной физиономии, ты представление не имеешь о гадах, верно?

– Имею. – Заверила его Надежда.
– Но весьма смутное.

– Мне пришлось убить брата, чтобы открыть тебе дорогу. Единокровного брата, представляешь? – Губы разошлись в леденящей душу улыбке.

– Рыцари Света отчаянно нуждаются в орудии, способном противостоять Тьме. Тут уж не до мелочей. – Улыбка слиняла с лица оратора. Оно заострилось ещё сильнее.
– Я любил его.

Чархан отвернулся к окну. После короткой паузы король продолжил с истеричной, веселой злостью в голосе:

– Выходит, я продал душу за бабьи лохмы? За чудные глазки?

Усилием воли Надежда не позволила себе отодвинуться. Она застыла, словно статуя. Только на шее стремительно пульсировала жилка.

– Представь, как я смотрел ему в глаза? Смотрел, пока кромсал тело на узкие ленточки? На кусочки: лоскуток кожи за лоскутком; стружка за стружкой. Представь…

– Хватит! – Взмолилась Надежда.

Ей не раз приходилось делать нечто подобное. Но совсем с другой целью: причиняемая человеку боль была платой за жизнь.

– Демону нужно было много энергии. Гораздо больше, чем могла дать человеческая смерть. Та, какой бы мучительной не была, - это же просто сказка по сравнению с тем, через что пришлось пройти брату! Он - нифилим. Мы умираем долго. Очень-очень долго. Потому что почти бессмертны.

Надежда дернулась. Но руки Чархана, наручниками сжавшись на тонких кистях, не дали отстраниться.

Горячий язык скользнул в ушную раковину, оставляя влажную дорожку. В этом было нечто настолько непристойное, гневное и злое, что её замутило от страха.

Слова тяжелым эхом отзывались в сознании:

– Брат оказался обреченным дышать до тех пор, пока последняя капля крови не покинула израненное тело. Посмотри на меня. – Он не оставлял шанса ослушаться. – Смотри! Знаешь, почему пришлось пойти на это? Потому что я послушался этих придурков, - Сандара с его сумасшедшей шлюхой!

Лицо собеседника оставалось бесстрастным. Но под ледяной оболочкой кипела лава яростного разочарования и жажда крови, видимо, составлявшая основу этой темной души.

– Вы сделали глупость, Ваше Величество, - заявила Надежда.

– Дерзишь? – Изогнул бровь Чархан.

– Искренность считается дерзостью?

– Зависит от обстоятельств, - парировал рыжий. – Например, от того, по какому поводу проявляется.

– Вы напрасно принесли в жертву брата. Я не миссия. Если хотите, можете зажарить меня живьем.
– Не смотря на все старания, полностью изгнать из голоса страх не удалось. Кто знает, может, он примет её слова за руководство к действию?
– Изрезать на мелкие кусочки. Скормить местной агрессивной флоре и фауне. Только сомневаюсь, что это что-то изменит. Или исправит. – Совсем тихо закончила она.

Смех острыми льдинками рассыпался по комнате. Злобный и отчаянный.

– Не бойся, куколка. Не я лишу тебя жизни. Придет время, - сама сдохнешь. – Очаровательная улыбка сопровождала «милые» пожелания. Влажные пальцы сжали её персты. Задержались на магической безделушке:

– Условный знак – метка богов. – Окинув девушку быстрым взглядом, нифилим одарил её очередной издевательской улыбкой.
– Жаль, кроме магической ерунды ничего интересного в тебе не нахожу.

– Вы в своем зрении уверены, Ваше Величество?

Вопросительно изогнутая королевская бровь побуждала высказаться до конца.

– В вашем мире играют «В пьяницу»?

– У нас много во что играют, - ухмыльнулся он.

– Это игра особенная. В ней шестерка бьет короля, - Надежда заставляла себя прямо глядеть Чархану в глаза.

Ну почему так колотиться сердце? Кажется, помолодевшие гормоны играют с ней злую шутку.

Зрачки в глазах противника расширились, руки сжали талию так, будто намеревались переломить пополам. На какое-то мгновение Надежда с предвкушением подумала, - её сейчас поцелуют. Как в тех дурацких романах, что она втайне почитывала…

Лицо короля исказилось.

Резкий толчок заставил, попятившись, упасть в кресло. Чархан наклонился. Руки его легли на подлокотники, заключая в кольцо рук, словно в капкан:

– Деточка, - выдохнул он жарко, - нет такого мира, в котором шестерка била бы короля. Не играй в глупые игры с дурацкими названиями. Приятного вечера.

Дверь за узкой спиной сумасшедшего короля захлопнулась.

Желая вдохнуть свежий воздух, Надежда широко распахнула окно. Залетный ветер разметал легкие занавески.

Взгляд обежал постройки, складывающиеся в прямоугольную букву «О». Дворец выглядел шикарно и вычурно: часы, витражи, статуи.

Вернувшись в комнату, Надежда ещё раз окинула взглядом кровать о четырех резных столбиках с балдахином, высокий ларец, видимо, служивший одновременно и шкафом и лавкой; кипы бумаги и очиненные перья на бюро. Интересно, зачем их тут оставили? Рассчитывали, что она начнет записывать божественные откровения?

***

Коридор освещали факелы. Почти обычные. Только благодаря работе придворных магов, они не чадили.

Идти было неудобно: длинный шлейф все время норовил запутаться в ногах. Во избежание неприятного инцидента с падением приходилось семенить, из-за чего походка приобретала почти азиатское жеманство.

Столы в зале ломились от еды, аппетитной грудой лежащей на золотых подносах. От обилия драгоценного металла рябило в глазах. Впрочем, как и от драгоценностей, что придворные сочли нужным на себя нацепить. Причем, нельзя сказать, чтобы кавалеры при их выборе оказались умереннее дам.

На некоторых мужчинах были надеты длинные, до середины бедра, распашные кафтаны с широкими, в виде буфа, рукавами. На других - колеты, сверху донизу застегнутые на пуговицы из сияющих драгоценных камней, с узкими рукавами и высоким плоеным крахмальным воротником. Полукруглые плащи набрасывались сверху на все это великолепие и скреплялись на плече яркой фибулой.

Кто-то из мужчин носил коротко состриженные волосы; другие предпочитали прическу с волнистыми локонами, спадающими на плечи. На ком-то красовались мягкие туфли с заостренными носами; на ком-то - чулкообразные сапоги выше колена.

Одежда дам была ещё более пышной. Зала словно бы вместила в себя моды всех европейских эпох.

На помосте циркачи и акробаты выделывали «па». На них никто не обращал внимания. Высокопоставленные дамы и господа предпочитали развлекаться беседой.

– Сегодня за обедом Его Величество выказывали весьма дурное расположение духа, - достигла слуха молодой женщины тирада франта, разодетого в пух и прах. – Ходят упорные сплетни, что его Сиятельство Светлый Рыцарь в последнее время не в чести.