Чароплет

— Им ничего не грозит, — пророкотал над ухом гулкий бас.

Никодимус развернулся — позади алебастровой статуей громоздился Тайфон. Непроницаемые черные глаза демона прожигали насквозь, лицо казалось суровым.

— Твой кузен, Джей Амбер, лишил их чувств и обездвижил. Но поскольку Лиге Звездопада предначертано поддержать тебя, с началом штурма они очнутся. — Демон кивнул на далекие Багряные горы, на фоне которых белели пушистые белые облачка. Нет, не облачка. Воздушные корабли.

— Где Франческа?

— Идем, — позвал демон, устремляясь к трону.

Никодимус не двинулся с места.

Тайфон оглянулся, принимая усталый, почти печальный вид.

— Никодимус, сын мой, у меня слишком мало времени, чтобы показать, ради чего пожертвовала собой Дейдре и чем вызвана неожиданная привязанность к тебе Франчески.

Десять лет назад, когда Никодимус впервые столкнулся с Тайфоном, в голосе демона звучало то же участие и забота. Тогда это смущало. Теперь повергало в ужас.

— Ты должен постичь истинный смысл Разобщения, — продолжил Тайфон, снова направляясь к трону. — Разобщение вот-вот посеешь ты сам.

Никодимус настороженно последовал за ним.

— Религии твоей эпохи учат, что Лос восстал против человечества из-за некоего совершенного людьми греха, — рокотал Тайфон. — На самом же деле Лос восстал, уверившись, что Создателя не существует.

Никодимус свел брови.

— До демонизации Лос сам был богом. Как может божество стать атеистом?

— Поверь мне, — фыркнул Тайфон, — от апостолов Лоса этот парадокс не ускользнул. Но его доводы оказались неопровержимыми. Мы, старейшие небожители, помнили о своем происхождении, и когда Лос принялся совершенствовать язык, мы присягнули ему безоговорочно. А потом твои предки прознали о происходящем, и между божествами и демонами вспыхнула война.

— Демон, — перебил Никодимус. — Где Франческа?

Тайфон шагнул на ступенчатое возвышение перед троном.

— С тобой.

Никодимус оглянулся, но вокруг по-прежнему высились одни колонны. Тайфон, взобравшись на возвышение, помедлил у трона.

— Ты ее пока не видишь, поскольку тебе неведома ее истинная ипостась.

— А именно?

Демон уселся на трон.

— Производная от призрака и моей демонической силы. А кроме того, совокупность опыта, который она успела накопить с момента, как я позволил Дейдре дать ей свободу.

— Ты знал о планах Дейдре?

Тайфон кивнул.

— Дейдре при всем старании не могла меня предать. Я устранил эту часть ее души много лет назад. — Голос его звучал глухо. — Сын мой, ты должен уяснить, что есть божество и что есть демон. Хотя это может показаться ересью и богохульством.

Никодимус молчал.

— Первые боги были всего-навсего конструктами, — приняв молчание за согласие, продолжал демон. — На заре человечества люди еще не сознавали, что способны творить магические руны, однако творили их, сами того не подозревая, при создании религиозных текстов. Эти первобытные авторы жили в постоянном страхе перед природой — наводнениями, пожарами, засухой, землетрясениями — и придумывали себе богов и богинь, способных повелевать стихиями. Богиня, приносящая дождь; бог, останавливающий подземные толчки — и так далее, и тому подобное. Шли столетия. Из религиозных текстов рождались могущественные заклинания, а истовость молящихся являла на свет магические руны, оживляющие эти заклинания-конструкты. Черпая силу у своей паствы, конструкты росли и крепли, превращаясь в нынешних божеств. По сей день всем божествам требуется армия молящихся, чтобы неосознанно восполнять их текст в молитве. За это божества находят способ облагодетельствовать паству: Кейла, в частности, повелевает песчанику удерживать ликантропов за городскими стенами, а воду — в хранилище.

Тайфон показал подбородком на изогнувшуюся подковой дамбу и подался вперед.

— Тебе первому из всех людей на этом континенте предстоит узнать правду: божества — всего лишь разумные конструкты, созданные людьми. Возможно, тебя это разочарует, но истина в том, что это вы создали нас, а не наоборот.

Никодимус встретился взглядом с демоном.

— Действительно, ересь. Какую религию ни возьми, все учат, что боги — воплощение Создателя и что божественная раса была создана первой.

— Человечество забыло истину во время Исхода через океан, — улыбнулся Тайфон.

— Не понимаю только, какое отношение это имеет к Франческе и даже к Разобщению.

Тайфон откинулся на спинку трона.

— Лос не ополчался на человечество. Лос создал метазаклятье, избавляющее язык о ошибок.

— И теперь ты делаешь то же самое с праязыком, вызывая тихое увядание.

— Мои метазаклятья действуют лишь на праязык, тогда как Лосовы метазаклятья предотвращают ошибки любого рода.

Никодимус заморгал.

— Жизнь — это бесконечно самоутверждающийся язык, — разъяснил демон, простирая к нему указующий перст. — Живые существа вроде тебя созданы из пратекста, но все они смертны и постоянно соперничают друг с другом. Смерть и убийства — непременная составляющая постоянно обновляющейся жизни. Праязык изначально хаотичен. Чтобы порождать оригинальность, праязыку требуется смерть, которая исполняет роль выбраковщика, упорядочивает его хаос. Серьезная ошибка в праязыке вызывает болезнь. Ошибка, дающая преимущество, позволяет своему тексту уничтожать другие тексты. Смерть обеспечивает перемены, развитие. Ты создан из смертного текста.

— Мы же, — показал Тайфон на себя, — божества и демоны, из праязыка не состоим. Мы созданы на нехаотичных по сути своей языках. Наш язык — самодостаточный. Оригинальность в нашем языке обеспечивает созидающий нас разум. И поскольку ошибка в нашем случае не порождает развития, нам не нужна смерть как арбитр. Религиозные догмы нашего древнего континента утверждали, что Создатель сотворил человека, а человек создал божество. Божества были слугами империи.

Тайфон воздел белоснежный палец.

— Лос взбунтовался против почитания человечества как священной расы. Он заявил, что Создателя нет, а значит, божества не обязаны служить человеку. Он хотел населить новый мир самодостаточными, бессмертными языками.

Никодимус откашлялся.

— Выходит, Разобщение — попытка покончить со смертью?

— Именно, — улыбнулся демон. — Заменив праязык на самодостаточный, Разобщение ознаменует начало бесконечного золотого века.

— Для всех, кроме живых.

— А-а-а, и вот здесь-то на сцену выходят твой кузен и твоя возлюбленная. — Бледные губы Тайфона еще шире растянулись в улыбке. — Изначально Лос намеревался искоренить праязык. Десять лет назад я преследовал те же цели. Создаваемый мною сказочный дракон должен был перелететь через океан и возродить Лоса к жизни. Однако Фелрус уничтожил этого дракона, и, сразив с твоей помощью Фелруса, я бежал в саванну в теле Дейдре. Встретившись со Скитальцем и узнав в нем потомка императорского рода — хоть и увечного, — я воспользовался арахестским изумрудом и частично превратил его в дракона, способного, перелетев океан, посеять Разобщение.

Никодимус сжал кулаки, вспомнив, как чуть не прикончил кузена.

— Он тебе противился.

— Это меня не смущало, — пожал плечами демон. — А вот его какография мне действительно мешала. Я наполовину истощил изумруд, и все равно до создания дееспособного дракона было далеко — мне требовалось подзарядить изумруд, то есть коснуться им тебя. Но я догадывался, что именно этого ты всеми силами будешь избегать. А значит, тебя нужно привлечь на свою сторону.

Никодимус сглотнул.

— И тогда с помощью оставшейся энергии изумруда ты создал из призрака Франческу, вдохнув в нее пратекст, чтобы я принял ее за человека? И она меня соблазнила?