Чароплет

— По-прежнему готовы вручить ему знамя борьбы за свободу?

— Если вы говорите правду, его способности придутся как нельзя кстати, — возразил Дегарн. — И у древопоклонников, и у металломагов имеются, скажем так, свои собственные пророчества. В частности, Орифламм у вещих кузнецов должен создать живой металл, который будет разить наповал демонов во время Войны разобщения. Так что владение языком жизни им придется по душе — когда…

— Когда они примирятся с самим фактом богохульства, оскорбляющего Создателя? — подсказала Франческа.

— Да, пожалуй, — неуверенно согласился Дегарн. — Друиды, между тем, оплакивают деревья, гибнущие от тихого увядания, и изводят кузнецов патетическими речами о нарушении равновесия в природе.

— И сколько их у вас прячется? — поинтересовался Сайрус.

— Пять друидов, семь кузнецов.

— А что насчет контрабандного металла?

Дегарн сурово сдвинул брови.

— Кузнецы занимаются этим наперекор моему приказу. Не хотят отстать от друидов, наводнивших город заряженным деревом.

— Лос подери! — не удержалась Франческа. — И сколько же теперь в городе лингвистического оружия?

— Хватит, чтобы защитить Никодимуса практически от любых посягательств, — с ноткой гордости ответил начальник станции. — Если, конечно, он примет наше приглашение вступить в Лигу Звездопада.

— Или чтобы убрать его с дороги, если проявит несговорчивость? — недоверчиво сощурилась Франческа.

— Вы зря считаете нас головорезами, — повторил Дегарн.

— Тогда почему друиды и кузнецы утаивают от вас сведения?

— Хотят первыми добраться до Никодимуса. Если ему действительно суждено оказаться нашим героем, и какая-то из группировок привлечет его на свою сторону раньше остальных…

— Ясно, — кивнула Франческа.

Дегарн поднял глаза на нее, потом на Сайруса.

— Давайте перейдем ко мне на станцию и там побеседуем про Лигу. Обсудим, как…

— Я скорее раскаленным кирпичом себя по лбу приложу, — перебила Франческа. — С чего вдруг я должна вам довериться?

Дегарн подался вперед, насколько позволяла мантия.

— Вспомнил! Вчера на закате стажеры доставили ваш клинический журнал.

— Клинический журнал? Это кто распорядился?

— Вы, разумеется. В сопроводительной записке ваш собственный локационный абзац на нуминусе.

Франческа озадаченно посмотрела на Сайруса.

— Я никому свой журнал не посылала, тем более самой себе.

Глаза Сайруса подозрительно сощурились над вуалью.

— Магистр, там не может быть какого-нибудь вредоносного текста?

— Нет, ничего такого там нет. Перед допуском на станцию любая рукопись проходит тщательную проверку. Давайте я верну вам журнал — в знак признательности за обещание передать нашу просьбу Никодимусу.

Франческа переглянулась с Сайрусом. Тот кивнул.

— Несите журнал, — согласилась она. — Но прежде чем мы дадим согласие поработать вашими курьерами, вы нам кое в чем поможете.

— А именно?

— Первым делом наведите уже, ради всевышнего, порядок в своей треклятой фракции! В городе и так раскол назревает, а тут еще друидские фамильяры стаями и кузнецы с контрабандой из Лорна. Я буду иметь дело лично с вами, а не с кучкой грызущихся между собой лудильщиков и садовников.

Губы Дегарна сжались в узкую полосу.

— Я непременно выражу недовольство сложившимся положением дел своим союзникам. И как ни возмутительно в своей неучтивости ваше требование сепаратного сотрудничества, оно поспособствует укреплению моего авторитета.

— Вот и хорошо, — кивнула Франческа. — Еще мне понадобится немного серебра — скажем, небольшой кошель сотни на две.

— Хаким всемогущий! — не удержался Дегарн. — А боевых тяжеловесов вам не отдать? И мантии заодно?

— Не драматизируйте, магистр. Принесете кошель вместе с моим журналом.

Дегарн посмотрел сперва на Франческу, потом на Сайруса.

— Не нравится мне это все.

— И не надо, — беззаботно отозвалась Франческа. — Главное, сделайте.

— Где гарантия, что вы исполните обещанное?

— Клянусь именем Создателя, что передам ваше послание Никодимусу и принесу ответ, — глядя в глаза Дегарну, произнесла Франческа.

— Хорошо. Договорились, — согласился Дегарн, отводя наконец испытующий взгляд.

Сайрус, получив от Франчески условленный кивок, дотронулся до повязки на лбу Дегарна, и та расплелась, а черная мантия разом обмякла. С сановным достоинством поднявшись, старый чарослов двинулся прочь со двора.

— Не боишься, что он приведет с собой подкрепление из друидов и кузнецов? — кашлянув, спросил Сайрус.

— И потеряет выход на Никодимуса? Вряд ли. Тем более он прав: потребовав сепаратного сотрудничества, мы дали ему сильный рычаг воздействия на сообщников.

— Ты так и задумывала?

Франческа раскланялась.

— Фран, он и здесь не ошибся: ты виртуоз политических интриг. Где ты так навострилась?

Франческа со вздохом села на бортик пруда.

— Наверное, в лечебнице — там от подковерной возни деваться некуда. Но в общем это как-то… само собой получается.

— Мало того, у тебя сейчас словно крылья выросли и второе дыхание открылось. Никогда тебя такой не видел.

— Вечно у меня все невпопад, — нахмурилась Франческа. — Лучше бы в лечебнице второе дыхание открывалось. Может, во мне погиб серый кардинал и я упускаю свое истинное призвание?

Сайрус опустился рядом.

— Фран, ты замечательный целитель. Пациенты тебя любят.

Он протянул руку, словно собираясь поправить вуаль, но вместо этого накрыл своей ладонью Франческину. Жест был неожиданный. И вместе с тем такой утешительный и… знакомый. Франческа опустила глаза, но руку не отняла.

— Дейдре умерла на моем операционном столе. Мастер-целитель мог бы ее спасти.

— Ты замечательный мастер.

Франческа подавила желание возразить: Сайрус не разбирается в медицине, его оценка ничего не стоит, хотя он и не виноват.

— Спасибо на добром слове. Но я не мастер. Меня назначили сюда, в Авил. Более ценный кадр направили бы в Берзелтон, Тоту или… или Шандралу, — договорила она потухшим голосом. Лечебница в Шандралу гремела самой громкой славой после Порта Милость. Когда-то у Франчески были честолюбивые замыслы…