Чартер в 13-й век

– Раз так, - Кристоф сделал вид, что поверил, - излагай свой план.

Я пожала плечами, давая понять, что плана как раз на данный момент и нет.

– Тогда слушайте меня. Каждый день ближе к вечеру перед входом в тюрьму собираются толпы людей, которые стремятся добровольно попасть в темницу. Стражникам не особо хочется утруждать себя заботой об узниках и поэтому родственникам разрешают навещать арестованных и приносить продукты питания. Можно воспользоваться этим и передать Женевъеве всё, что душе угодно. Я же приготовлю для неё бутылочку вина, которую она подарит одному из охранников, тот в свою очередь, на это хочется надеяться, угостит своих товарищей. Вскоре все уснут, а твоя подруга должна догадаться, как обрести долгожданную свободу и помочь в этом деле всем тем, кто ей близок и дорог.

– Ты хочешь сказать, что в бутылке с вином будет снотворное?

– Разумеется, я приготовлю сонное зелье сам, а ты пронесёшь его в тюрьму. Вроде бы всё ясно. Дальше придётся действовать самой. Можешь прихватить Огюста. Как я понял, он ещё тот прохвост. Сейчас отдохните, а я займусь неотложными делами.

Огюст делано возмутился, но перечить не стал, по всей видимости, согласившись со словами Кристофа.

Я вновь вернулась в свою комнату, и провалилась в исцеляющий душу и настроение сон. Не знаю, как долго спала, но проснулась со светлой головой и ясными мыслями. Пора действовать пока Женевъева не успела взбаламутить всё законопослушное население Консьержери и предложить восстановить монархию, как-никак она маркиза. Спустившись вниз, поискала Кристофа, но его нигде не было, а вот на кухонном столе обнаружилась весьма объёмная бутыль с какой-то жидкостью. Значит, приготовили зелье раньше намеченного срока. Что же, одним делом меньше. Пора бы приступать к освобождению узников произвола революции. Думаю, Огюст успел отдохнуть и вдохновился идеей посещения тюрьмы. Правда, сей юноша не оправдал моих надежд. Свернувшись калачиком, он тихонько сопел на широкой кровати.

– Эй, соня, подъём! – попыталась я стянуть с него одеяло.

Парень ухватился за него руками и натянул на голову. Каков наглец, пора в тюрьму, а он дрыхнет. Ну, сейчас я ему покажу. Схватив графин с водой, отобрала у Огюста одеяло и вылила содержимое тому на голову.

– Что, что случилось? – соскочив с кровати, «соня» заметался по комнате.

– Собирайся, пора на дело.

Тут юноша окончательно проснулся и с изумлением посмотрел на меня.

– Сума сошла?

– Одевайся, - не обращая внимания на негодование, поторопила его.

Бросив сердитый взгляд, Огюст буркнул, что через пару минут спустится вниз. Я присела на скамейку у окна и задумалась.

– Мари, - услышала возмущённый голос, - если тебе хочется куда-то бежать, то это не означает, что другие готовы следовать за тобой. К чему такая спешка? Помнится, что ты как-то упомянула, что спешка хороша только в ловле блох.

Хорош наглец: меня же моей поговоркой и приголубил. Я хотела возмутиться, но вместо этого показала Огюсту бутыль.

– Ого, вино прибыло, - воодушевился он.

– Не про твою честь, - отрезвила я его, - здесь снотворное.

– Это то, о чём говорил Кристоф?

– Догадался, наконец.

– Мари, ты забыла кое о чём.

– Неужели, - я скептически уставилась на своего визави, - и о чём это я забыла?

– Где закуска?

– Какая закуска?

– Как я понимаю, вино предназначается охране, а вот, что ты передашь своей подруге? С одной бутылкой будешь смотреться как-то не комильфо и, скорее всего, тебя определят в одну из камер.

На этот раз мне возразить было нечего. Что-то я не продумала до конца свой гениальный план. Что поделать, гениям свойственна забывчивость. Эко я про себя загнула.

– Что предлагаешь?

– Подождать Кристофа. Он обещал кое-что достать на закусь.

Пришлось согласиться. Вот не люблю ждать. Если решил действовать, то действуй, пока запал не пропал. Тут хлопнула дверь. Оказалось, вернулся наш хозяин.

– Чем вы тут занимаетесь?
– удивился Кристоф, застав нас за размышлениями.

– Собрались идти на штурм Консьержери, - съязвил Огюст.

Я заработала косой взгляд, но сделала вид, что не заметила этого.

– Значит так, - начал Кристоф, - я всё разузнал, - Женевьева и её спутники, действительно, находятся в указанной Мари тюрьме. Твоя книга не соврала. Сегодня вечером как раз разрешено передавать продукты заключённым. А где бутыль с вином? Я оставил её на столе.

– Вот, - выдвинув ёмкость на видное место, показала свою непричастность к похищению напитка.

– Пробовали?

– Нет, но хотелось бы, - вклинился Огюст.

– Тогда почему сидим и грустим?
– Кристоф достал бокалы, наполнил их и предложил тост за успех. Я с сомнением поглядела на эти действия.

– Пейте, снотворное ещё не успел засыпать.

Вино оказалось неплохим и достаточно крепким. В голове слегка зашумело, что в дальнейшем подвигло меня на подвиги

Кристоф растворил в бутылке какой-то порошок.

– Теперь можно идти, - протягивая мне корзину с провизией, вынес он свой вердикт.

– Ты с нами? – поинтересовался Огюст.

– Я только провожу к месту, а дальше действуйте одни. Как вы помните, я в розыске. Ну, с богом!

Мы вышли на улицу, где нас ждала телега, запряжённая серой в яблоках лошадью.

– Присаживайтесь, граждане, - как можно громче произнёс Кристоф, играя на публику.

Мы забрались внутрь, устроились на скамейках, тянувшихся вдоль бортов. Кристоф передал нам корзинку и бутыль, а сам устроился на козлах исполнять роль кучера. Париж не был бы Парижем, если бы на улицах воцарились две солидные дамы по имени Тоска и Уныние. То тут, то там встречались разнообразные типы и личности, явно не обеспокоенные бренностью существования.

Чем ближе мы приближались к намеченному месту, тем тоскливее становилось у меня на душе. Стало казаться, что наша затея с побегом является авантюрой чистейшей воды. Может, пока не поздно, вернуться, а там, как выйдет. Всё-таки следует действовать более цивилизованными способами: подать, например, прошение о помилование или же просто взорвать часть стены и без всякого подкупа и шантажа освободить всех узников. Мой благородный порыв переиграть намеченное мероприятие остался незамеченным: повозка внезапно остановилась, лошадь задумчиво оглядела окрестности, а я больно ударилась о борт телеги.

– Слезайте, приехали, - поторопил Кристоф.

Огюст помог мне спуститься, затем передал поклажу, и мы влились в разношерстную толпу, тусовавшуюся у стен исправительного учреждения.

– Пошли, Огюст. Нас ждут великие дела.

– Эй, куда это вы намылились?
– раздалось у нас за спиной.

Я оглянулась и увидела, что к нам решительной походной движется женщина, про которую можно сказать бой-баба.

– Я вас спрашиваю, куда это вы направились?

– Туда, - я неуверенно показала на вход в тюрьму.

– И зачем это спрашивается?

– Продукты передать.

– Думаешь, другие не за этим сюда заявились? – затем, сменив гнев на милость, поинтересовалась, - кто там у тебя?

– Подруга с мужем, дальше пришлось приврать, - она у меня шляпница, а муж служил в королевской гвардии, но перешёл на сторону революции. Только вот соседям понравилась их квартирка. Те написали донос. Подругу с мужем упекли в тюрягу, а комнаты передали доносчику.

– Подожди, ещё не вечер. Пока не пускают. Я Козетт, - представилась женщина, - вижу, ты в первый раз. Держись меня, прорвёмся. Сегодня, сказали, не всех пускать будут. Только человек двадцать. Пошли ближе к воротам. Да, тебя как звать-то?