Чарусы

Василиса достала телефон и в мессенджере написала отцу, что будет ждать его в саду священника. Тот прислал в ответ «ок».

Бобик и Изюм во всю прыть носились вокруг дома, играя в догонялки. Да, тут территория-то побольше, чем задний дворик таунхауса Новиковых. Ладно, пусть хоть пёсели порадуются.

Хлопнула калитка, Василиса выглянула из-за угла дома. Через сад шёл Антон с каким-то узлом, похожим на наволочку.

– Здравствуйте, – подала голос Василиса.

Антон чуть не споткнулся от неожиданности.

– А, привет. Вот, вещичек Павлу собрал, – потряс Антон узлом. – А то у него вообще ничего не осталось.

– Как это? – не поняла Василиса.

– Да всё изгадили – одежду изрезали, даже постельное бельё порвали.

– Жуть, – фыркнула Василиса. Она догадывалась, кто побывал у монаха.

– Хорошо, местные бабульки его жалеют – уже и посуды собрали, и простыней всяких, и продуктов.

– Опять все запасы попортили? – расстроено спросила Василиса, которая сама покупала Бобику корм.

– Ну да, – вздохнул Антон. – Залили той же гадостью. Ещё окна побили. Но я их уже заменил. Да, я хотел сказать…

В этот момент окно открылось, и высунулся отец Василисы.

– Антон, ты тут, что ли? – спросил папа в темноту.

– Да, я всё принёс, что мать собрала. И своих монаток прибавил, – Антон снова потряс узлом. – У нас вроде похожий размер.

– Да он тебя вдвое меньше, – усмехнулся отец.

– А корм для Бобика тоже испортили? – спросила Василиса, выходя из-за угла.

– А вот этого не знаю, – пожал плечами отец. За его спиной в освещённой комнате перемещались чьи-то тени. – Он его в сенях хранит. Может, сходишь, посмотришь?

– Давай. – Василиса вошла в сени, следом зашёл Антон и сразу проследовал в дом.

Василиса осматривала тёмные деревянные сени, подсвечивая себе путь фонариком. Веники, корзинки, старый велосипед. И где корм? А, вот. За лавкой. Василиса достала пакет и сняла большую скрепку, которой отец Павел соединил края. Вроде всё было нормально – корм как корм. Никакой синевы, как в прошлый раз. И пахнет вроде как обычно.

Василиса вернула скрепку на место и поставила пакет за лавку. Надо будет потом ещё корма принести. Отец-то прав: священник – самый бедный человек в посёлке. Живёт на приношения да пожертвования. Ещё и разъезжает по всей округе, когда вызывают. В общем, за еду работает. За еду, которой надо делиться с большой собакой. Хорошо, что местные тётушки Бобику хоть костей приносят.

Выйдя на воздух, Василиса глубоко вдохнула. Весенняя ночная свежесть с запахами прелой листвы, влажной земли и просыпающихся деревьев. Только вот из сеней тянет нечистотами. Спустившись с порога, Василиса, кажется, во что-то наступила – под подошвой хлюпнуло.

Наверное, кто-то вымыл пол в сенях и выплеснул воду под порог. Вытирая подошву о ступеньку, Василиса вдруг заметила что-то чёрное прямо у стены дома. Как будто доска вывалилась. Так и есть – планка упала и валялась рядом с местом, где фундамент дома уходил в землю. А в прямоугольной дыре что-то светлело.

Василиса присела и достала телефон. Посветила фонариком. Точно, за отвалившуюся доску оказался засунут небольшой светлый свёрток. Достать? Уже потянувшись к находке, Василиса притормозила. Мало, что это. Лучше пусть другие с этим разбираются.

Обойдя дом, Василиса встала на цыпочки и постучала в стекло. Повезло – из-за уже повешенных на место занавесок высунулась Ядвига Мстиславовна.

– Тебе чего? – повторила уже слышанный сегодня вопрос Зоина бабушка.

– Там какая-то фигня под порогом, – кивнула в сторону Василиса. – Мне кажется, по вашей части.

Ядвига Мстиславовна кивнула и исчезла за колыхнувшимися тюлевыми занавесками. Через несколько секунд она появилась из входной двери и спустилась по скрипучим ступенькам.

– Ну? Показывай.

– Вон там, – пригнулась Василиса, указывая на дыру в стене.

– Не вижу, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, нагибаясь и опираясь на клюку. – А, точно, что-то есть. Ну-ка.

Бабуля подошла ближе, чуть присела и концом клюки выкатила свёрток из отверстия.

– Надо Антону сказать, чтоб доску обратно прибил, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, концом клюки поворачивая свёрток на земле.

– Что надо прибить? – спросил Антон, появляясь на пороге.

– Да там доска отвалилась. – Зоина бабушка так и разглядывала находку.

– Это что? – спросил Антон, глядя на свёрток через её плечо.

Концом палки Зоина бабушка отогнула-таки угол листка. Оказалось, это был простой тетрадный лист, исписанный мелкими строчками. А внутри уже ожидаемо нашлась земля и что-то жёлто-продолговатое, прилепленное к кости и перевязанное верёвочкой из красной нити и пряди светлых волос.

– Тьфу ты, гадость какая! – плюнула Ядвига Мстиславовна.

– Что это там? – спросил отец Василисы, подходя к компании с другой стороны. С ним вышел и священник.

– Похоже на приворот, – склонил голову на бок Антон. – Это кто-то решил монаха, что ли, приворожить?

И тут Василиса рассмеялась. Потому что вдруг вспомнила, как прошлой зимой они с Зоей устроили гадание с выбрасыванием обуви за забор. Василисин ботинок тогда прилетел в Гаврила, а Зоин башмак огрел по макушке как раз отца Павла. Вот она, наверное, и старается претворить предсказание в жизнь.

– Приворожить монаха, – давилась истерическим смехом Василиса. – Конечно, у нас же тут больше некого привораживать. Самый завидный жених в округе!

Вытирая слёзы, она пошла за угол дома, чтобы прореветься. В отличие от остальных, прядь волос Гаврила в привороте Василиса узнала сразу.

Пока лились слёзы и не получалось ровно дышать, из двора доносились приглушённые голоса.

– Да сжечь, и всё, – говорила Ядвига Мстиславовна.

– А что это жёлтое? – спрашивал Антон.

– Церковная свечка, – отвечала Зоина бабушка. – Поди, ещё землица с кладбища.

– А от сжигания вреда никому не будет? – с сомнением спросил Антон.