Чары индиго

Амелия подвинула тарелку к нам.

– Хотите? Нам скоро принесут еще моццарелловые палочки.

Я отказалась от угощения. При всей моей решимости есть больше, продукты во фритюре – это уже за гранью.

– Давайте поговорим, – сказала я. – Вы должны рассказать о татуировках и об этой таинственной задаче, которую хотите мне поручить.

Уэйд хмыкнул.

– Она сразу берет быка за рога.

– Да, она такая, – заявил Маркус. Я почти услышала недосказанное: «Потому она и нужна нам для дела». Я подождала, пока наша официантка – она была наряжена кошкой, – принесет моццарелловые палочки, и заказала напитки. По крайней мере, я думаю, что это была официантка. Под маской трудновато определить пол.

– Процесс татуирования прост, – сказал Маркус, как только мы остались одни. – Я тебе уже говорил, что алхимики способны вкладывать в тату моройское принуждение, да? Чтобы ограничить распространение информации… и для иных вещей, если потребуется.

Я все еще не знала, верю ли я в идею контроля над сознанием посредством татуировок, но решила не мешать Маркусу, пусть продолжает.

– Морои помогают делать чернила из крови, пользователи земли вкладывают в них принуждение, чтобы не позволить вам говорить с непосвященными о вампирах. Магия земли пребывает в гармонии с тремя прочими стихиями: воздухом, водой и огнем. Эта гармония и придает татуировке силу. Если же суметь раздобыть зачарованные чернила и мороя, владеющего магией земли, можно разрушить связь с другими стихиями и уничтожить заложенное в чернила принуждение. Потом «взломанные» чернила вводятся в татуировку и разрушают гармонию элементов, а это, в свою очередь, уничтожает все внушения, заложенные алхимиками.

Мы с Эдди уставились на него.

– И это все я должна сделать? – спросила я, не веря своим ушам.

– Это легче, чем может показаться, – заверила меня Амелия. – Труднее… ну, Маркус расскажет, что еще требуется. Технически это не столь необходимо… но помогает.

Мы просидели в зале ресторана всего десять минут, а у меня уже заболела голова.

– Вы решили устроить какой-то экспромт?

Смех Маркуса был чрезвычайно заразителен… только вот ситуация не располагала к смеху. Маркус приостановился, словно ожидал, что мы присоединимся к нему, а когда мы так и не засмеялись, снова хохотнул сам.

– Ну, можно сказать и так. Но Амелия права, это действительно помогает. Однако прежде, чем я допускаю кого-то к процедуре, человек должен выполнить задачу. Задачу, включающую в себя прямое действие против алхимиков.

– Вроде ритуала инициации? – не смог удержаться Эдди.

– Чуть больше, чем просто ритуал, – отозвался Маркус. – У меня есть теория: я предполагаю, что подобные действия, идущие наперекор всему, чему человека учили, немного ослабляют принуждение. Обычно сюда входит внедрение и помощь нашему делу. Кроме того, это хорошая проверка. Дезактивация татуировки не означает, что вы готовы уйти. Она не сотрет годы ментального программирования. Я ищу людей, которые считают, что готовы взбунтоваться. Но иногда, оказавшись перед необходимостью начать действовать, они ломаются. Лучше узнать об этом пораньше, до того, как заняться татуировкой.

Я повернулась к Амелии с Уэйдом.

– И вы оба через это прошли? Вы выполнили какое-то задание, и ваши татуировки были обезврежены?

Они дружно кивнули.

– Нам теперь нужно только запечатать их сверху индиго. – Заметив мое недоумение, Уэйд пояснил: – Даже после того, как связь стихий в татуировке была разрушена, ее можно восстановить. Можно силой ввести свежие чернила и подчинить тебя. А если сделать сверху татуировку индиговыми чернилами, тебя никогда больше не сумеют взять под контроль.

– А я думала, что это просто вопрос личного вкуса, – сказала я Маркусу.

Он рассеянно провел пальцем по узору из полумесяцев.

– Да, насчет узора это так и есть. Но чернила обязательны. Это особая смесь, и мне приходится ездить к одному парню в Мексику, чтобы получить их. Через пару недель я повезу туда Амелию и Уэйда, чтобы запечатать их татуировки. Ты можешь поехать с нами.

Я не стала благодарить его за эту дикую идею.

– Похоже, синие чернила сразу предупредят остальных алхимиков, что дело неладно.

– О, мы ушли от алхимиков, – сказала Амелия. – Мы больше не принадлежим к ним.

И снова вмешался Эдди.

– Но вы только что говорили о внедрении. Почему не продолжать выполнять другие задачи в тылу врага, когда связь стихий уже разрушена? Особенно если это вас освобождает? Ваши татуировки выглядят точно так же, как татуировка Сидни. Если вы действительно считаете, что происходит что-то подозрительное, почему бы не поработать? А запечатать татуировки индиговыми чернилами можно и потом, нет?

– Слишком рискованно, – сказал Маркус. – Можно допустить оплошность и сказать что-нибудь такое, что татуировка не позволила бы говорить. Или, если быть недостаточно осторожным, могут застукать при встрече с товарищами. А тогда добро пожаловать на переобучение – где они запросто восстановят татуировку.

– Похоже, этим можно рискнуть ради информации, – сказала я. – Если быть предельно осторожным.

Маркус покачал головой. Его легкомыслие исчезло.

– Я знаю, что другие пытались это сделать. Они считали, что ими никто не заинтересуется. Они ошибались. Мы больше не станем повторять эту ошибку. – Он снова коснулся своей татуировки. – Сейчас мы действуем иначе. Выполни свое задание, разрушь татуировку, уйди от алхимиков, запечатай ее. После этого – работа снаружи. Заодно это избавляет нас от необходимости впахивать на алхимиков.

– Так есть и другие? – спросила я, уловив суть его слов.

– Конечно! – Маркус снова повеселел. – Не думаешь же ты, что нас всего трое?

Я честно не знала.

– Значит, вот что вы мне предлагаете? Сказочку о моей татуировке взамен на выполнение предательского задания для вас.

– Я предлагаю тебе свободу, – поправил меня Маркус. – И возможность помогать мороям и дампирам, не участвуя в крупномасштабном заговоре. Ты сможешь это делать по своим правилам.

Мы с Эдди переглянулись.

– Кстати, о заговоре, – сказала я. – Видимо, речь идет о предполагаемой связи алхимиков с Воинами, той самой, которую я должна доказать?

Мой сарказм пропал впустую, они только обрадовались.

– Именно! – сказал Маркус. – Расскажи ей, Уэйд.

Уэйд доел куриную палочку в салатной заправке и наклонился к нам.

– Незадолго до того, как я присоединился к Маркусу, меня направили в Сент-Луис, в группу обслуживания. Я принимал посетителей, устраивал экскурсии… не самая интересная работа.

Я кивнула. Знакомо. Быть алхимиком – значит выполнять самые разные роли. Иногда ты уничтожаешь трупы стригоев, а иногда варишь кофе должностному лицу. Все это – части большого дела.

– Я многое видел. Вы, наверное, можете догадаться. – Вид у него был расстроенный. – Жесткая позиция. Косные правила. У нас бывали морои. Они мне нравились. Я радовался, что мы помогаем им, хотя все вокруг вели себя так, будто помощь этим «злым» существам – ужасная судьба, на которую мы обречены. Я это принимал, потому что… ну, понимаете, я считал, что мне всегда говорили правду. А потом выдалась такая неделя… клянусь, по всей стране прокатились просто беспрерывные нападения стригоев. Такое случается. Стражи отбили большинство нападений, и алхимики были загружены, скрывая последствия. Большую часть проблем удалось уладить, но я задумался: почему мы всегда разбираемся с последствиями, у нас же такие ресурсы? То есть я не думал, что мы должны выступить против стригоев, но считал, что должен существовать способ помочь мороям и стражам действовать на упреждение. Ну и… я сказал об этом моему начальнику.