Чары кинжала (Дэверри - 1)

–  Нет. Я не хочу ссориться с ее братом, ради короткого удовольствия.

Хотя Галрион говорил небрежным тоном, однако Мэдок повернулся и пристально посмотрел на него поверх кубка.

–  По-вашему, - продолжил принц, - как бы воспринял мои посягательства Геррант, если бы я овладел его сестрой в его собственном доме?

–  Он странный парень.
– Мэдок небрежно посмотрел по сторонам.
– Слишком часто ездит в этот проклятый лес, хотя, в общем, парень неплохой. Я воевал с ним бок о бок во время последнего восстания против вашего отца. Проклятье, ну и дерется же он! Я никогда не встречал человека, который так хорошо владел бы мечом. И это не праздные слова, мой принц. Я видел своими глазами.

– Мэдок снова отпил меда.

–  Тогда, из ваших уст, это и впрямь высшая похвала.

Мэдок рассеянно кивнул, а затем сменил тему, свернув беседу на обычные дела, и больше не возвращался к началу их разговора.

Было уже поздно, Мэдок давно ушел, как вдруг явился паж с вызовом от короля. Король презирал роскошь и излишества, считая все это несущественным для настоящего мужчины, даже титулованного. Его апартаменты были очень скромны, лишь железные подставки с факелами украшали каменные стены. Возле камина, в котором поддерживался слабый огонь, согревающий от весенней прохлады, на простом деревянном стуле сидел король Адорик; Илейна устроилась рядом с ним на скамейке. Когда Галрион вошел, король поднялся и встал подбоченясь. Адорик Второй был тучным мужчиной: широкоплечий, рослый, с толстой шеей и румяным грубоватым лицом, украшенным пышными усами. Волосы и усы были уже почти совсем седыми...

–  Эй, парень! У меня есть к тебе разговор.

–  В самом деле, мой повелитель?

–  В самом деле. Что ты, прах и пепел, делал в лесу с этим сумасшедшим стариком?

Застигнутый врасплох, Галрион молча смотрел на него.

–  А ты и не подумал, что я следил за тобой?
– продолжил король.
– Если ты такой дурак, что отправился туда сам по себе, то у меня-то хватило ума не отпустить тебя туда одного.

–  Будь ты проклят!
– вскрикнул Галрион.
– Шпионить за мной!

–  Ты послушай этого дерзкого щенка!
– Адорик посмотрел на Илейну. Проклинать собственного отца! Нет, ты ответь мне, мой мальчик. Чем это ты занимаешься? Крестьяне шепнули моему человеку, что этот травник Регор сумасшедший. Я могу пригласит к тебе целителя, если принца замучили прыщи, или что-то в этом роде.

Галрион почувствовал, что наступил момент сказать правду, хотя на самом деле он еще не был готов к серьезному разговору.

–  Он зарабатывает себе на жизнь, собирая травы, это правда. Но прежде всего он владеет двеомером.

У Илейны перехватило дыхание.

–  Дерьмо!
– рассвирепел Адорик.
– Неужели ты действительно думаешь, что я поверю всей этой болтовне? Я хочу знать, зачем ты проторчал у него столько времени, вместо того чтобы гостить в крепости Ястреба, как было условлено?

–  Я учусь у него, - ответил Галрион.
– Почему принц не может обучаться двеомеру?

–  О, боги!
– воскликнула Илейна.
– Я всегда знала, что ты покидаешь меня ради этого.

Адорик тяжело развернулся и пристально посмотрел на свою жену, заставив ее замолкнуть.

–  Ты спрашиваешь, почему не может?
– продолжил король.
– Потому что я запрещаю!

–  Послушай, ты только что назвал это пустой болтовней, - заметил Галрион.
– Так почему же ты так бесишься из-за сущей ерунды?

Размахнувшись, Адорик с силой ударил его по лицу. Илейна вскрикнула, король повернулся к ней:

–  Уйди отсюда, женщина!
– приказал он.
– Сейчас же.

Илейна бросилась за занавеску, в коридор, ведущий в женскую половину. Адорик выхватил клинок и ударил им о спинку стула с такой силой, что, когда он отдернул руку, клинок продолжал вибрировать в дереве.

–  Я хочу, чтобы ты дал мне клятву, - проговорил король, - торжественную клятву, что выбросишь эту чепуху из головы.

–  Я не могу обманывать собственного отца. И не могу поклясться в этом.

И снова получил пощечину.

–  Проклятье, отец! Что ты имеешь против этого?

–  То же, что любой здравомыслящий человек. Кого не вывернет наизнанку от этой грязи?

–  При чем тут грязь? Жрецы придумали эти сказки для женщин, чтобы те не занимались колдовством.

Замечание попало в цель. Адорик сделал над собой видимое усилие, чтобы оставаться спокойным.

–  Я не могу все бросить, - продолжал Галрион.
– Слишком поздно. Я уже знаю многое, и это не дает мне покоя.

По тому, как Адорик отшатнулся назад, Галрион окончательно понял: его отец испугался. И это - человек, который способен ввязаться в безнадежный бой, не прося пощады ни у кого - ни у людей, ни у богов...

–  Так что же ты знаешь?
– прошептал король. Регор разрешил Галриону показать один небольшой фокус для того, чтобы убедить отца. Он поднял правую руку и представил себе, что она горит голубым пламенем. Только когда видение окрепло в сознании, он вызвал обитателей Эфира, которые бросились исполнять его приказ и доставили голубое пламя в реальность, чтобы Адорик тоже мог видеть его. Огонь вспыхнул, словно факел, рожденный в его ладони. Адорик отпрянул назад, закрывая глаза рукой.

–  Прекрати!
– прокричал он в ужасе.
– Я сказал, останови это немедленно!

Галрион убрал огонь только тогда, когда королевская гвардия вбежала в комнату с обнаженными мечами. Адорик взял себя в руки, стараясь выглядеть таким же спокойным, как его сын.

–  Вы все свободны, - сказал, усмехаясь, король.
– Благодарю вас, но я всего лишь спорил с самым упрямым щенком во всем помете.

Капитан гвардейцев поклонился, подмигнув в сторону принца. Как только люди ушли и дверь за ними закрылась, Адорик вынул кинжал из спинки стула.

–  Я почти готов перерезать тебе горло, чтобы разом покончить со всем этим, - небрежно заметил Адорик.
– Ты не будешь больше делать этого в моем присутствии?

–  Хорошо, не буду, но это очень помогает ночью, если вдруг уронишь факел.

–  Прикуси язык, - Адорик снова судорожно сжал рукоять клинка. Подумать только: мой сын... и холоден как лед, говоря о таких вещах!

–  Но послушай же, отец, разве ты не видел? Отступать уже поздно. Я хочу оставить двор и учиться. Для меня нет другого пути.

Адорик держал свой клинок так, что на лезвии отражалось пламя факела.

–  Уходи, - прошептал он, - уходи, пока я не совершил чего-нибудь непоправимого.

Галрион повернулся и медленно направился к двери. По его спине пробежали мурашки. Благополучно переступив порог, он тяжело вздохнул, благодаря богов за то, что клинок все еще в руке отца, а не в его спине.

Наутро Галрион поднялся рано и вышел разыскивать свою мать. Он застал ее во дворе, где она давала наставления служанкам. Ему хотелось поговорить с ней, и он и решил пока пройтись по саду. Задумавшись, он спустился с холма к первым воротам. "Естественно, король должен бояться принца с колдовской силой: он ведь опасается любой угрозы для своего трона", - размышлял Галрион. В воротах два гвардейца, шагнув ему навстречу, преградили путь.