Чары кинжала (Дэверри - 1)
Шрифт:
– Просим извинить нас, принц, - сказал один из них, - но король дал приказ не пропускать вас.
– Вот как?
– возмутился юноша.
– Может, вы еще и поднимете на меня руку?
– Сожалею, принц, - гвардеец нервно облизнул губы.
– Если таков будет приказ короля, то да.
Галрион ринулся назад в башню. Он решил, что ответит на оскорбление короля, чего бы это ему ни стоило. Он бежал вниз по коридору, а слуги разлетались, словно птицы, в стороны, освобождая ему дорогу. Галрион рванул дверь зала собраний, сбил с ног пажа, пытавшегося задержать его, и замер, увидев короля, разговаривающего возле окна с приезжим юношей, опустившимся на колени у его ног.
– Ну вот и договорились, - сказал Адорик незнакомцу, -
Только теперь Галрион узнал юношу - это был один из пажей Герранта. "О, боги, - подумал он.
– Двин умер". Он осознал вдруг, что все его планы разрушены, как постройка из деревянных кубиков от дуновения ветра.
– А вот и принц, - заметил Адорик, - твой лорд прислал сообщение для него?
– Да, ваше величество, - сказал паж.
– Мой принц, лорд Геррант объявляет траур до начала осени. Он покорно просит прощения и рассчитывает на ваше сочувствие и понимание.
– Я прошу передать, что все правильно понял. Перед возвращением в крепость зайди ко мне. Я дам тебе письмо к моей госпоже.
Адорик отпустил пажа и приказал, чтобы его накормили и устроили на ночлег. Теперь они оставались вдвоем. Король отбросил свою напускную вежливость.
– Так, - произнес Адорик, - по-видимому, ты знаешь, что произошло? Твое проклятое ясновидение предсказало смерть Двена?
– Да, - ответил Галрион.
– Только я не думал, что это произойдет так скоро.
Лицо короля сначала побледнело, затем сделалось багровым. Галрион заговорил первым.
– Отец, почему ты приказал гвардейцам задержать меня?
– А ты как думаешь?
– вскинулся Адорик.
– Я не хочу, чтобы ты уехал отсюда тайком к своему проклятому старому отшельнику. А теперь еще это печальное известие о лорде Двене напомнило мне о твоей женитьбе. Что ты намерен делать? Жениться на ней и увезти в лесную хижину, пока ты будешь учить там свои заклинания?
– Да, именно так, если она согласится.
– Глупый щенок!
– Адорик открыл рот, подыскивая оскорбления. Заносчивый, самонадеянный, ничтожный...
– От кого я унаследовал свою надменность, как не от тебя? С какой стати жена откажется ехать туда, куда позовет ее муж?
– Ни с какой... если только она не дочь благородного клана.
– Король надвинулся на сына.
– Ты последний болван, думал ли ты об оскорблении, которое нанесешь Ястребу? Дядя Герранта умер, защищая наш трон, а теперь ты набрался наглости и смеешь обращаться с их кланом таким образом? Ты хочешь вынудить их поднять восстание?
– Он дал Галриону пощечину.
– Убирайся вон с моих глаз. И я не желаю видеть тебя до тех пор, пока ты не образумишься.
Галрион вернулся назад в свою комнату, захлопнул дверь, сел на стул и задумался. Теперь он вполне мог бы и отменить женитьбу, но король никогда не допустит, чтобы он нанес такое оскорбление клану Ястреба. "Я найду способ убежать: перелезу через стену ночью и успею добраться до леса до того, как меня хватятся. Но Гвенни... Это разобьет ей сердце, а я даже ничего не смогу объяснить..." У него было ужасное предчувствие, что Регор будет недоволен тем, как он поступает. "Пока длится траур, еще есть время", - говорил он сам себе, но вдруг пророческое предвидение охватило его так сильно, что он задрожал. Он ясно осознал, что у него вообще не осталось времени. Галрион встал и посмотрел в окно. Опустив взгляд на землю, он заметил двух вооруженных гвардейцев, стоящих у основания башни, прямо напротив его окна. Галрион подбежал к двери, приоткрыл ее и увидел еще четырех гвардейцев в коридоре. Капитан виновато улыбнулся ему:
– Прошу прощения, мой принц. Король распорядился, чтобы вы оставались в своей комнате. Нам позволено пропускать к вам только вашего пажа.
Галрион захлопнул дверь и вернулся на стул. Он пытался угадать, как долго ему придется ждать, пока
король вызовет его.Четыре дня минуло, четыре томительных дня в одиночестве, с книгами и в обществе пажа, который приносил ему еду. Он делал это словно украдкой и был молчалив, потому что преданно служить лишенному благосклонности короля хозяину - значило вызвать недовольство при дворе и навлечь на себя неприятности. Иногда Галрион открывал дверь, чтобы поболтать с гвардейцами, которые были настроены довольно дружелюбно. На их положение никак не влияло то обстоятельство, что они охраняли принца, пребывавшего в опале. Однажды Галрион отправил послание королеве с просьбой навестить его. Она прислала ответ, что не осмеливается. Наконец, на четвертую ночь, один из гвардейцев открыл дверь и объявил принцу, что им приказано доставить его к королю. Когда они ввели Галриона в покои короля, тот отпустил стражу.
– Ну вот, сын мой, - миролюбиво начал Адорик, - у тебя было достаточно времени, чтобы подумать. Надеюсь, ты понял, что все же пора дать мне клятву? Выбрось эту колдовскую бессмыслицу из головы, и все будет так, как раньше.
– Папа, поверь, у меня нет выбора, я вынужден отказать тебе, - отвечал Галрион.
– Я не могу бросить двеомер, потому что он сам не оставляет меня. Это не то же самое, что преломить меч и удалиться в храм.
– Ты нашел много красивых слов в оправдание того, что намерен ослушаться короля, не так ли? По просьбе твоей матери я даю тебе еще один, последний шанс. Посмотрим, что скажет Бранвен, чтобы уговорить тебя.
– Ты собираешься запереть меня до осени?
– Я посылаю за ней и вызываю ее ко двору. Завтра же самый быстрый гонец отправляется к лорду Герранту. Я пошлю ему свои извинения в связи с трауром, но я хочу видеть здесь их обоих как можно раньше. Я должен сказать госпоже Бранвен, что именно ее болван-жених собирается ей предложить, и прикажу отговорить тебя.
– А если она не сможет?
– Тогда ни один из вас никогда не выйдет из этого дворца. Никогда.
Галрион с болью в сердце почувствовал, что вот-вот расплачется. Никогда не выйдет, никогда не поедет снова в свой любимый лес, никогда не увидит, как падает снег на замерзшие ветки, на застывшую реку, - никогда?! И Бранвен тоже, как пленница, будет заточена на годы - и все это по вине ее жениха. Теперь, только теперь, когда над ним нависла эта угроза, он наконец понял, что действительно любит ее, ее саму, а не эту проклятую внешнюю красу..
В эту ночь Галрион не сомкнул глаз. Он ходил взад и вперед по своим комнатам, в отчаянии от страха, угрызений совести и невозможности что-либо предпринять. Гонцу потребуется три дня, чтобы добраться до крепости Ястреба, затем еще пять дней Бранвен и Геррант потратят на дорогу в Дан Дэверри. Он подумал, что удобнее было бы перехватить их по дороге, если он сможет выбраться из королевской крепости, хорошо укрепленной и охраняемой. Но то, чему он успел научиться, не поможет ему, Он был всего лишь подмастерьем, начинающим, в запасе у него только слабенькие трюки ученика, "Капля знаний и несколько жалких травок в твоем волшебном котелке, - упрекал себя Галрион, ты ничем не лучше, чем женщина, едва освоившая колдовство!" Внезапно в голове у него созрел план и он даже засмеялся вслух. Но ему нужна была помощь. Ему не хотелось подвергать королеву такому риску, но больше обратиться было не к кому.
Утром он направил к Илейне своего пажа, умоляя прийти к нему. Она просила передать, что попытается, если на то будет королевское соизволение. Три дня Галрион ждал, отсчитывая мысленно каждую милю, на которую королевский гонец становился ближе к крепости Ястреба. В конце концов он послал пажа с просьбой, чтобы служанки королевы заштопали его старые рваные штаны. Столь банальная просьба едва ли могла встревожить короля, если бы он и узнал о такой безделице. Но хитрость сработала. На следующее утро королева сама принесла ему залатанные штаны, проскользнув в его комнату под видом служанки.