Чары, путы и кровные узы

Это последний поцелуй! Самый последний!

Понимая, что поцелуй затягивается, Аля протрезвела и отстранилась.

— Бо… — с укоризной глядя на него сказала она, — что ты делаешь? Зачем?

— Прости, Аль, — Бо обнял ее за плечо и развернул в сторону лестницы, — забылся. Я постараюсь впредь этого не допускать. Но если вдруг ты захочешь….

— Не захочу!

— Да я шучу, расслабься.

— Отвези меня домой. — Попросила девушка, вдруг отчетливо понимая, что это будет самым правильным окончанием вечера. Если вдруг все стало слишком сложно, всегда можно сбежать от проблем.

— Точно?

— Точно. Мать и так на меня злится, не стоит наверное перегибать. Как думаешь?

— Тебе виднее. А ты серьезно поехала бы ко мне, если бы родители тебя домой не пустили?

— А ты бы меня принял? Я и так перегибаю, Бо.

— Конечно принял. — Бо уже держал перед ней пальто, предлагая свою помощь. — По братски….

— Спасибо. — Аля, не обращая внимания на его последние слова, сунула руки в рукава и затянула на талии поясок.

Засыпая в своей постели, Алевтина раз за разом прокручивала в памяти поцелуй и пыталась понять, что она чувствует. Узнав о том, что Бо ее брат, она пережила ужасные мгновения. Самые ужасные в своей жизни. Когда его не было рядом она чудовищно боялась встречи, ей казалось, что если она так переживает без него, в его присутствии перед ней разверзнется настоящая катастрофа. Но вот он рядом, и?

И ей легче. И сознание не переворачивает чувство вины и стыда. Все так закономерно, так правильно, и сложно представить, что они с Бо уже не вместе и никогда не будут вместе, а все что происходит лишь пародия на то что было. Жалкий фарс….

Зря она предложила Бо эти родственные отношения, ничего хорошего из них не выйдет. Не сможет она побороть в себе это притяжение к нему. А у нее все внутри переворачивалось, стоило ему оказаться в ее интимном пространстве. А он и рад был! Иногда Але казалось, что он специально не упускает случая лишний раз прикоснуться к ней, встать поближе, шепнуть на ухо то, что вполне можно было бы сказать вслух…. И все-таки Аля не верила, что Бо может испытывать чувства противоположные ее. Она просто не думала, что это возможно и считала, что та же стена, что выросла между ней и Бо существует и в его сознании.

Сложно. Все это было слишком сложно. Получается, это она усложнила жизнь им обоим. Но отказаться от возможности видеть его, быть рядом с ним пусть и так…. это казалось просто невозможным. Аля еще не забыла, как прожила, нет, просуществовала целых три месяца одна, и ей до дрожи страшно было вернуть свое одиночество.

Аля утерла одинокую слезинку, скатившуюся по щеке, и закрыла глаза, пытаясь уснуть.

* * *

Наталья сидела за столиком в любимой кофейне и, задумчиво помешивая ложечкой кофе со сливочным ликером, смотрела в окно на прохожих. Ей всегда нравилось здесь — уютная обстановка, тихая, ненавязчивая музыка, вежливый до подобострастности персонал и малочисленность посетителей — все это отвечало ее высоким требованиям к подобного рода заведениям. Наталья готова была переплатить втрое, но избавить себя от шумной забегаловки, где ни поговорить толком нельзя, ни заказа дождаться вовремя, ни получить грамотных консультаций по меню. Здесь можно было встретиться с подругой для доверительной беседы и с деловым партнером для обсуждения работы и… с ухажером для приватного разговора. Благодаря драпировкам из тяжелых портьер и определенному статусу кофейни здесь вероятность встретить знакомых была ничтожно мала.

Женщина пригубила кофе, облизнула верхнюю губу кончиком языка, убедилась, что на ней не осталось воздушной молочной пенки. Она поставила локти на поверхность стола и, сцепив руки в замок, прижалась к ним подбородком. Задумалась.

В этот момент, отодвинув полог, за ее столик присел мужчина.

— Наташа, здравствуй! — Он взял ладонь женщины в свою руку, поднес к губам в галантном жесте.

— Сережа! — Лицо Натальи расцвело искренней радостью, она широко улыбнулась. — Как я рада, что ты все-таки пришел!

— Разве я мог не прийти, когда ты позвала? Тем более ты сказала, что тебе нужна помощь. Что случилось?

— Погоди, — отмахнулась она, словно от какой-то мелочи, — сначала расскажи, как у тебя дела, как живешь, как семья?

— Все хорошо, вот, повысили недавно, еще одну звездочку на погоны прицепил.

— Рада за тебя. А как дочка? Помог вам тот доктор?

— Да, спасибо, Наташ. Если бы не твой звонок, он бы и разговаривать со мной не стал. Ты мне очень помогла.

— Ну что ты. Мне было совсем не сложно. Главное, что все обошлось.

— Да. Ну а у тебя-то что случилось?

— Сережа, — Наталья накрыла его руку, в которой он все еще держал ее ладонь, своими тонкими длинными пальцами, — дело у меня к тебе. Кроме тебя помочь-то и некому. Проблемы… семейные, понимаешь?

— Нет, — нахмурился мужчина, — с кем беда?

— Да с дочкой моей, Алевтиной. Еще не беда, но может случиться в ближайшее время.

— Я слушаю. — То как его рука сжалась на ее, продемонстрировало искреннее волнение мужчины. Что ж, это хорошо.

Наталья знала, что Сергей был давно и безнадежно влюблен в нее. Это был подтянутый моложавый мужчина, примерно одних с ней лет, достаточно привлекательный на ее критичный взгляд. Ему бы побольше честолюбия, и может быть она попыталась бы посмотреть на него не только, как на полезного знакомого.

Познакомились они естественно в ее агентстве, когда он обратился к ним с просьбой продать его «двушку» и за счет средств материнского капитала купить квартиру большей площади. Сергей работал в следственном комитете, а такими знакомствами женщина не разбрасывалась. Она занималась продажей сама. Использовала все мыслимые приемы для того, чтоб продать ее быстрее, не подвинулась ни на рубль, когда появлялся покупатель или его представитель. А показывая квартиру, так ее нахваливала, превращая недостатки в достоинства, и даже отсутствие ремонта она сумела выставить плюсом квартиры, что сами продавцы на миг засомневались — надо ли им избавляться от столь бесценной недвижимости. Покупая Сергею и его семье «трешку», она сумела сбить цену, а потом еще и помогала на переезде, самолично таская в машину горшки с цветами его жены. Клиенты были просто поражены таким вниманием и участием в их судьбе, и не рядового риелтора, а директора агентства. И когда они пили шампанское в офисе в честь удачного завершения сделки, и Наталья озвучила свою позицию на счет того, что наряду с семейным врачом и семейным юристом в каждой семье еще и должен быть семейный риелтор, с ней все согласились и нашли это замечательной идеей. Надо полагать, сколько знакомых, родственников и друзей обратилось к Наталье за помощью по рекомендации мужчины.

Наталья тогда включила на полную катушку свое обаяние, стремясь получить как можно больше выгоды, но… видимо перестаралась. Потому что мужчина влюбился в нее всерьез и надолго. Слава Богу, понятия супружеский долг, верность и честь были для него не пустым звуком, поэтому никаких намеков или непристойных предложений от него не последовало ни разу. Он любил ее преданно, готов был ради нее на все, вот только взамен ничего не требовал — о таком ухажере можно только мечтать! Просто принц из сказки, вот только не на белом коне, а на старенькой иномарке, которая сейчас с его слов, пылилась на какой-то станции в ожидании запчасти. Наташа с удовольствием принимала чувства этого достойного мужчины, была знакома с его семьей, с женой и двумя дочками в которых он души не чаял, не давала повода подозревать ее в интересе к нему, но и сама нет-нет, да и подливала масло в костер его чувств.

Вот и сейчас она сидела перед ним с лучезарной улыбкой на устах и руки своей из его широкой ладони не вынимала.

— Алю какой-то псих преследует, Сереж. Мне кажется, там пахнет сексуальными домогательствами и вообще…. — Наталья сделала вид что смешалась. — Я боюсь за дочь. Она ведь у меня еще совсем ребенок, а он…. ему двадцать пять лет.

— Ты уверена, что он именно преследует твою дочь? Что у них там не невинные ухаживания и тем более не роман? Алевтина — красивая девушка, внимание парней естественно….

— Ну конечно! Я же знаю свою дочь! Аля не такая, она послушная хорошая девочка. Да она к парню настолько старше себя и не приблизиться. А он проходу ей не дает. Помоги, Сереж, ну не знаю — припугни его что ли.

— Наташ, у меня веский повод должен быть для этого. А то знаешь, как легко сейчас обвинить в превышении полномочий.

— Хорошо, я поняла. Пока я держу руку на пульсе. Но если вдруг… ты поможешь, если я тебя позову?

— Не вопрос. Только ты должна быть уверена в том, что он Алевтину именно преследует. Это серьезное обвинение, понимаешь?