Чары, путы и кровные узы

— Понимаю. — Соврал он. Он вообще не понимал, что происходит, но вполне понимал то, что, скорее всего, творилось сейчас в ее голове.

А потом он проводил ее до машины ее матери и… отпустил.

Но лишь для того, чтоб дать ей время. Дать успокоиться.

Алечка обязательно все поймет.

А если нет?

* * *

— И когда ему надоест? — Наталья задернула штору и отошла от окна. — Ни дождь не помеха, ни ночь….

— Судя по его характеру, точнее упрямству, никогда. — Ответил ей муж. — Аля-то знает?

— Наверное. — Пожала плечами женщина. — Я спать — поздно уже.

Аркадий вышел из спальни, куда он перебрался из кабинета, стоило дочери вернуться домой, и пошел к Але. Его возвращение, однако, не отменило той холодности, что возникла между ним и женой. Мужчина просто не хотел расстраивать Алю еще и их с матерью проблемами. Открыв дверь, он обвел глазами комнату девушки, не увидев ее. А потом заметил — дочь сидела на полу у батареи под окном, прислонясь плечом к стене и прижимая к груди кота. Увидев отца, девушка торопливо вытерла щеки, словно только что плакала и порывисто поднялась.

— Папа….

— Аля, там Богдан….

— Я знаю. — Оборвала его девушка.

— Тогда, может, выйдешь к нему, наконец?

Девушка прожила дома неделю и каждый день, вернее, вечер Богдан приходил и сидел на лавочке под ее окнами. Ждал, наверное. И ни разу Аля не вышла к нему.

И сегодня не планировала, но пошел холодный осенний дождь.

— И что я ему скажу, папа?

— Чтоб не мок под дождем напрасно, чтоб возвращался домой… что между вами все кончено.

— Мне страшно. Я боюсь, что сделаю ему больно.

— Аля, если ты не передумаешь, то какой смысл тянуть? Ты только делаешь ему хуже, внушая ложную надежду. А еще на улице холодно… и сыро. Он заболеет и умрет прямо под твоим окном, в лучших традициях настоящего рыцаря….

— Папа! — Воскликнула Алевтина. — Не смешно….

— Согласен. — Кивнул головой мужчина. — Просто хотел тебя немного взбодрить. Но если честно, Аля, поговори с парнем, он имеет на это право.

— Хорошо. — Аля достала из шкафа толстовку, сунула ноги в кроссовки и, взяв мамин зонт, вышла в подъезд.

Выйдя на улицу она увидела перед собой Богдана. Парень сидел опустив голову и смотрел в землю. Вздохнув и открыв зонт, девушка пошла к нему. Медленно. Так как идут на казнь — Аля собиралась казнить их обоих, и не было надежды на милость судьбы.

— Бо… — Она вытянула руку держащую зонтик, закрывая его от дождя.

Он поднял на нее мокрое от дождя лицо, посмотрел в глаза пронзительно, взял в руку ее ладошку и уткнулся в нее. И тогда девушка вдруг поняла, что капли влаги на его коже стали теплыми….

— Богдан, пожалуйста….

— Малышка, прости меня, я так виноват….

— Нет, — оборвала она его, — ты не виноват. Просто… не судьба, видимо.

— Вернись домой.

— Я дома.

— Нет. Твой дом не здесь. Твой дом рядом со мной.

— Богдан, прости, но… это невозможно. Неужели ты не понял.

— Но у нас еще могут быть дети, я спрашивал врача, шансы есть….

— Нет! — Вскрикнула девушка. — У НАС, — подчеркнула она, — не может быть детей. Не должно…. Наша любовь не должна оставлять плоды, видимо потому что им нет места в этом мире.

— Это значит все… — его голос дрогнул, — кончено?

— Да. Мне страшно, Бо. Мне страшно быть с тобой. Чем это для меня закончится в следующий раз? Ты понимаешь?

— Да.

— Но я всегда буду любить только тебя.

— Я знаю. — Богдан обнял ее за берда и притянул к себе, прижался щекой к ее животу. — И я должен предупредить тебя, Караля, что сейчас ТЫ принимаешь решение. Ты, а не я. И если ты просто хочешь, как всегда, переложить ответственность на мои плечи, скажи, и я все сделаю, чтоб убедить тебя вернуться, я не сдамся. Но если ты на самом деле так решила, если это на самом деле то, что тебе нужно, я смирюсь, обещаю тебе. Подумай прежде чем подводить черту, малышка. Ты уже взрослая девочка и должна нести ответственность за свои слова и за свой выбор. А я больше не стану тебя принуждать и решать, что для тебя лучше. Подумай, — он поднял голову и посмотрел на нее, — да… или нет.

Аля зарылась пальцами в его влажные волосы, не в силах разорвать их зрительный контакт. Она словно тонула в его голубых глазах, и на бесконечно долгое мгновение тишину нарушали лишь стучащие по зонтику капли дождя.

— Нет…. — Собравшись с силами, выдохнула она, и Богдан закрыл глаза. Когда он снова их открыл они были уже холодными и чужими. Словно ее слово было выстрелом, что оглушил и убил что-то в нем.

— Что ж, — он поднялся на ноги, — тогда хотя бы постарайся стать счастливой, чтоб все это было не зря.

Он шагнул мимо нее, замершей и дрожащей под зонтом, когда словно очнувшись, девушка крикнула:

— Бо!

Он тут же обернулся и шагнул к ней. Поймал ее в объятия. Аля отшвырнула надоевший зонт и обвила руками его шею, прижимаясь к губам….

Их поцелуй был пропитан обреченностью предстоящей разлуки. И никто не мог потом вспомнить, сколько он длился — может минуту, а может быть час. И Алькины слезы мешались с каплями холодной влаги, льющейся с небес, и сладость последней ласки, приобретала соленую горечь отчаяния….

— Все. — Богдан резко отстранился, а Аля непроизвольно потянулась за ним, не открывая глаз. — Все…. — Он удержал ее за плечи, вытянув перед собой руки. — Иди домой, малышка. Иди….

И повернувшись к ней спиной, ушел в темноту.

Аля еще несколько минут стояла, глядя ему в след и обнимая себя за плечи, а потом повернулась и побрела к подъезду.

Войдя в лифт, поколебалась несколько секунд и нажала кнопку последнего этажа. Створки лифта закрылись с тихим шелестом.

А Богдан, наблюдая за ней из темноты, что надежно скрывала его от девушки, выдохнул и пошел куда-то, не разбирая дороги. Дождь все еще шел, и его одежда промокла. И, наверное, на улице было холодно и, наверное, ему должно было быть холодно, но он не чувствовал. Ничего не чувствовал — ни физического дискомфорта, ни душевного. Наверное это придет. Позже…. Немного позже он обязательно осознает, но не сейчас…. Сейчас в душе его бушевала буря, а в мыслях был полнейший вакуум. Ни одной связной мысли, кроме болезненного чувства потери.

На улице было темно и безлюдно. И дождь глушил звуки его шагов. Словно на всей земле остались только он и дождь. И больше никого….

Неожиданно по глазам резанул яркий свет фар — дорогу перегораживал большой черный джип. Стоял и бил ему в лицо дальним светом. Бо прищурился, гадая, что это значит и чего ожидать, когда все четыре двери джипа одновременно открылись и на холод улицы вышли четыре парня.

Внутреннее чутье безошибочно определило, что эти четверо ждали здесь именно его, что явились по его душу они неспроста и не для разговоров. Особенно учитывая то, что в руках одного из них блеснула в свете фар, деревянная бита….