Чары, путы и кровные узы

А вознаграждение, обещанное в объявлении, может, оно и не нужно? Может, кому-то просто нужен кот? И скорее всего этому кому-то совершенно наплевать, что Караля глаза выплакала из-за него, кому какое дело?

Первого сентября Караля, переживая в душе из-за того, что решилась на мероприятие в такой неподходящий момент, отправилась праздновать День знаний со своими одноклассниками. Черт побери, он все время пытался абстрагироваться от того факта, что его малышка, на самом деле малышка. Школьница, мать ее…. Школьница!

Богдан ни на минуту не забывал о том, что девчонке еще даже восемнадцати лет нет. И мозг его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны он к ней, как ребенку относился. К маленькому несмышленому ребенку. Хоть и был всего на шесть лет старше нее, но морально однозначно был гораздо более зрелым. А с другой…. Он видел в ней женщину. Красивую, соблазнительную, желанную. И он мог обманывать кого угодно, что будет ждать, когда она повзрослеет и перешагнет определенный возрастной порог, за которым его руки уже не будут связаны ни моральными принципами, ни уголовным кодексом Российской Федерации, себя он обмануть при всем желании не мог.

И Алька ему вовсе не помогала в самых чистых побуждениях. Она носила короткие шорты, открывающие стройные ножки, притягивающие взгляд к аппетитной круглой попке. И не носила лифчик. И тонкая трикотажная ткань топиков и маек не скрывала, а только подчеркивала ее небольшую, но идеальную грудь.

И очень сложно было в этой ситуации оставаться джентльменом. Видит Бог, как сложно!

Иногда парень вспоминал о том, что у Карали долгое время был парень, которого она называла женихом и эти мысли тянули за собой другие. Она могла выглядеть сколь угодно невинной девой и в то же время не быть ею. Но девственность, как состояние подруги, для Бо являлась настолько неприятной темой в виду некоторых причин, что он старался вообще никогда об этом не думать. А когда дело касалось Карали, тем более гнал все предположения подальше.

Несмотря на все свои сомнения, Богдан в положенный срок отправился на работу. И в первый же день познакомился с главной проблемой данной специальности — с самого утра у них была доставка тела из морга на адрес, где раннее проживал умерший. Но проблема была не столько в морге. Проблема была в том, что морг этот принадлежал бюро судебно-медицинской экспертизы. Если и было в городе место страшнее, Бо его не знал и знать не хотел.

Приехали утром, за три часа до похорон. Нужно было обрядить усопшего, уложить в деревянный ящик, отвезти домой, позволить родственникам проститься и вперед — к месту последнего упокоения.

По-хозяйски въехали на помост, предназначенный только для машин, привозящих к дверям «груз двести», ребята из бригады шутили и здоровались с санитарами морга, Богдан сидел в микроавтобусе и сожалел о том, что не пропустил завтрак.

И тут его черт не иначе, дернул повернуть голову направо. А там окно. Окно открыто, затянуто лишь москитной сеткой, и по сетке ползали жирные черные осенние мухи…. И то, что увидел Бо за окном, заставило его очень долго выплевывать свой завтрак за мусорными контейнерами, находящимися на территории учреждения.

— Ничего, дружище, — Лешка подошел и похлопал его по спине, — в первый раз это со многими случается. Привыкнешь…. Пошли, я тебе ноги в сапогах покажу. Там стоят… в коридоре….

Ответом ему стал очередной рвотный спазм Вернера.

— Заткнись лучше…. — Пробормотал ему Бо.

А потом первые в его жизни похороны…. Нет, не первые конечно, но первый раз и второй он был с другой стороны баррикад, среди скорбящих родственников. И впечатление от морга было еще так свежо. И скорбь родных так сильна, что он тут же прокосячился, мешкая и спотыкаясь под тяжеленным полированным гробом. За что вместо зарплаты получил выговор начальства вкупе с рекомендациями быть порасторопнее. От того, в рассерженных чувствах даже хотел сгоряча уволиться. Но все тот же Лешка и еще один парень из бригады, Денис, за рюмкой коньяка в каком-то баре, уговорили его не спешить с выводами и не пороть горячку.

Естественно, на Карале он зло срывать не стал. Оттого и звонить ей тоже не стал. Хоть и знал, что она ждет его. Ждет, чтоб снова ехать в тот распроклятый микрорайон и искать кота. Долбанного мать его кота — вот проблема у человека!

Караля звонила сама, но он сбросил вызов, предполагая, что разговор с ней может привести к катастрофе. Очень хотелось выпустить пар и на ком-нибудь сорваться. Например, для этой цели отлично подошла бы Алинка. Но нет! Нет и еще раз нет!

Аля надоедать не стала — ну еще бы! Не та это девушка, чтоб навязывать свое общество через «не хочу» (в отличие от некоторых, неугомонных). Кстати Алина с той встречи в кофейне ни разу не побеспокоила его, как ни странно…. Может, не выстояла в поединке с Марусей? Он бы посмотрел, как блондинке подпортили прическу, Маруся ведь была из другой весовой категории…. Хотя о чем это он?

Дурацкий день вышел, как ни крути…. Настроение было на нуле и это было так очевидно, что словоохотливый Ромка едва глянув на него, быстро ретировался от греха подальше и своим обществом не раздражал.

Завтра он непременно посвятит Карале всего себя. Завтра, но не сегодня….

А на следующий день ему, не дав очухаться, впаяли дежурство на работе. Это означало, что он должен был сидеть рядом с диспетчером с открытия и до закрытия агентства, на случай если вдруг девушке понадобиться грубая мужская сила. А после закрытия их всей бригадой подрядили на завод по изготовлению памятников из натурального камня, за образцами для офиса и индивидуальными заказами для клиентов.

Караля не звонила — обиделась, наверное. Богдан решил, во что бы то ни стало напомнить о себе, как только выдастся свободная минутка, но домой вернулся настолько измочаленным физически, что рухнул в кровать и тут же уснул, помня о том, что с утра им еще предстояло вырыть яму, два на метр, для очередного усопшего. Богдана начала пугать статистика смертей в городе, в котором он проживал, ведь только в их офисе заявки принимались каждый день. Иногда даже по две….

Последней мыслью, прежде чем провалиться в сон, стал сравнительный анализ плотности мрамора и гранита и ее влияние на вес камня.

А на следующий день Алевтина позвонила ему сама. Дозвонилась, когда он стоял с лопатой по пояс в бурой глине, в чужой могиле. Звонила так настойчиво, что он понял — дальше тянуть и сбрасывать ее звонки становится неприлично. А еще подозрительно и опасно. Вот и ответил.

— Богдан, — вопрошала девушка, — скажи честно, ты передумал мне помогать, да?

— Слушай, малышка, — Бо заметил, как парни рядом насторожились и прислушались к чужому разговору, — не поверишь — я так занят…. Ну, нет у меня времени пока. Подождешь? Как только будет выходной….

— Нет, Богдан Вернер, ты так и скажи, — Караля была зла, как тысяча чертей, — передумал? Не смог? Надоело время тратить, да?

— Да, — сорвался парень, — Аля, его давно уже кто-то взял себе. Ты надейся, что ему сейчас не так уж плохо. Иначе уже вернули бы — ты же обещала вознаграждение. Ну, смысла нет, его искать, пойми!

— Поняла. — Спокойно ответила девушка. — Все поняла. У тебя на меня нет времени? О`кей… не звони мне больше.

Короткие гудки и тишина.

— Фак! — Бо со всей силы швырнул телефон в растущий рядом с ямой холм мягкой глины. Потом выдохнул, матюгнулся еще раз, покрепче и откопал устройство.