Чары, путы и кровные узы

— А по поводу врача, дорогая…. Аля ведь всегда может свалить все на Егора. Они встречались четыре года. Он считался ее женихом. И ты ничего не докажешь. Так что отпусти ее. Хотя бы попытайся.

— Ну, хорошо, — сдалась она, — я попробую. Но, никаких ночевок! Никаких подружек и гулянок до поздней ночи, слышишь?

— Слышу. — Он поцеловал ее в макушку. — Ты просто прекрасная мать.

— Я знаю…. И все-таки где-то я его уже видела, но где? — Вздохнула женщина и вместе с мужем продолжила прерванную уборку.

* * *

— Ты сказал мы поедем в кино….

— Все верно. — Богдан припарковался у своего подъезда.

— Но мы….

— Пошли. — Он вышел из машины и подал ей руку. — Идем, малышка.

— Ну, хорошо…. — Аля послушно вложила свою руку в его ладонь и последовала за ним.

Он молчал пока поднимался по лестнице в подъезде, молчал пока отпирал дверь, а она ощущала такое напряжение рядом с ним, словно все ее существо сжималось в предвкушении неведомого. Нечто звенело между ними, искрилось, было настолько осязаемо, что хотелось потрогать руками или разогнать этот морок.

В темном коридоре Богдан привлек ее к себе и расстегнул куртку.

— Ты что делаешь? — Прошептала девушка — у нее голос сел от волнения.

— Помогаю тебе раздеться. — Так же тихо ответил он. Словно кто-то мог их услышать.

Торопливо скинул верхнюю одежду со своих плеч, тут же на пол бросил ее вещи. Присел перед ней и стянул с ног сапожки. Поднялся и подхватил ее на руки.

— Бо….

Он, ничего не ответив, перешагнул через груду одежды на полу, прошел в спальню. Там опустил Алевтину на ноги перед зеркальными дверьми шкафа, обнял за плечи и посмотрел на ее отражение.

— Ты что задумал? — Срывающимся голосом спросила она.

— Хочу показать тебе кое-что. — Ответил он.

— Что именно?

— То, как ты прекрасна, моя хорошая…. — Он распускает ее волосы, расстегивает на спине молнию платья, позволяет ему упасть на пол. Одним движением пальцев расстегивает замочек белья и отбрасывает его в сторону. Накрывает ладонями ее грудь, прижимается губами к плечу и, оторвавшись от него, шепчет проникновенно прямо в ушко, — …когда кончаешь.

— Бо! — Она хочет возмутиться, но он не дает ей этого сделать, накрывая губами ее рот, вторгается в него, целует жарко, страстно, не дает отстраниться, пока она не прекращает сопротивляться.

— Проще будь, малышка. Это просто слово. Оно конкретное и прямое. Как я. Извини, меня тошнит от ваших женских определений.

Аля смотрит на него расширившимися от удивления глазами. А он тем временем за ее плечом, расстегивает рубашку и нетерпеливо срывает ее с плеч.

— Иди сюда. — Увлекает ее на кровать. Принуждает встать на колени прямо перед зеркалом. Раздвигает в стороны бедра девушки. Садится чуть позади нее. — И не забудь, что ты пообещала слушаться меня. — Опаляет дыханием кожу.

— Забудешь тут…. — Бурчит Аля, но все же послушно отдается его рукам.

А его руки не бездействуют, о нет! Они блуждают по ее телу, гладят, ласкают каждый его изгиб. А девушка наблюдает за этим в отражении зеркала и это зрелище ее завораживает.

Боже, она и не думала, что такая! Что может быть ТАКОЙ! Волнующей, сексуальной, желанной, взрослой наконец…. А руки… сильные мужские руки на ее тонком гибком теле — безумный контраст. Она следит глазами за каждым их движением, распаляясь все больше.

Но больше всего, она наблюдает за его эмоциями в процессе. Больше, чем за своими.

Богдан встречается с ней взглядом, не отпуская его, берет в свои руки ее ладошки и, помедлив, одну кладет на грудь девушки, а вторую медленно заводит вниз живота. Туда, где уже разгорается знакомым огнем пожар, и она сама уже чувствует, как там влажно, как там все томится в ожидании его прикосновений.

— Почувствуй, малышка, — шепчет он, — почувствуй, какая ты прелесть….

Ответом ему с ее губ срывается стон. Аля прикрывает глаза, но он тут же одергивает ее:

— Смотри на меня.

Она цепляется за его взгляд и растворяется в ощущениях. Ее уже даже не смущает то, что Богдан с ней делает и насколько это правильно. Главное, что ей хорошо безумно, она возбуждена до предела и когда близится тот миг, перед которым отступают все земные дела и сама жизнь замедляет ход, тогда он разрывает серебристый квадратик, точным движением руки надевает презерватив и наклоняет ее, принуждает опереться на локти.

Аля нетерпеливо хнычет, пока он мешкает. Ей кажется, она сейчас сгорит от желания близости. Но проходит всего лишь пара секунд, и он уже в ней. Пару раз качнулся из стороны в сторону, раскрывая стенки узкого лона, вошел глубоко и сильно. Так что она не может сдержать стоны от каждого толчка в нее.

У нее шум в ушах, и она даже не замечает как перестает дышать в ожидании того счастья, которое он дарил ей. И когда оно накрывает ее, девушка чувствует наслаждение каждой клеточкой своего тела. Словно вся она — сплошное удовольствие.

Он догоняет ее в несколько толчков, и после они устало падают на подушку.

Несколько секунд восстанавливают дыхание, глядя друг на друга и молчат. А потом Аля вдруг улыбается и принимается хихикать.

— Ты чего? — Он нависает над ней, приподнявшись на локте. — Что тебя так рассмешило?

— А моя мама думает, что я в кино.

— Ты, — он падает на спину и притягивает ее к себе так, чтоб она нависала над ним, — да ты оказывается, бунтарка!

Переворачивается снова и роняет ее рядом с собой, теперь он нависает над ней. Сверлит ее глазами, лаская тыльной стороной ладони ее щеку.

— Люблю тебя….

— Ты же этого в постели не говоришь.

— Не говорил. Не было смысла. Теперь есть.

— И какой же?

— Ты. — Бо прижимается губами к кончику ее носа и тут же резко отстраняется. — Все, а теперь на перекур.

— Нет! — Аля обнимает его за шею, крепко, не дает покинуть ее.

— Ты чего?

— Не ходи. — Следом за руками ее ноги охватывают его торс — все лишь бы он остался.

— Почему?

— Мне не нравится, когда ты куришь.

— Не понял….

— От тебя неприятно пахнет, — попыталась объяснить девушка, — и вообще…. Вредно это.

— Вот так поворот. — Богдан вновь вытягивается рядом с ней, подминая ее под себя. — То есть ты мне ставишь рамки и ограничения?

— Нет, — покачала она головой, — всего лишь прошу. А решать, как всегда, тебе.