Час до конца сентября

– Да привычней спросить. А телефон дома оставил, - бесхитростно улыбнулся парень.

– Когда ж вы уже остепенитесь, женами обзаведетесь…

– А вот у нас Ирина Александровна не замужем? Готов хоть завтра! Или на следующей неделе, можно через месяц, года не пройдет, по первому свистку!

– Тьфу, шураленок[2], вырос с елку, все без толку, - Наиля беззлобно щелкнула по носу парня, уходя.

– Ну что, Ир, пойдем разгружаться? Какая у тебя машинюка знатная, Хаммер?

– Он самый, тройка. Это машина отца, потом свою перегоню, у меня попроще аппарат. Кстати, а где заправка в округе?

– Десять километров чуть дальше, да, а ты, главное, как в старом анекдоте, мотор заглуши, когда заправляться будешь, а то так Хаммер и не заправишь, правду говорю.

– Знаю этот прикол. Да, жрет, скотинка, за троих, но и пашет безотказно.

– Кстати, мы же на «ты»? А то в нашем возрасте выкать смешно, верно? Ты же меня лет на десять младше, да? Мне вот в мае - тридцать будет, самый сок!

– Это ты так технично мой возраст пытаешься узнать? Леш, я совершенно не стесняюсь, в июне двадцать семь стукнет.

– Надо же, я б тебе и двадцати не дал! Ну, так что, женимся? Я - умный, молодой, красивый, - стал загибать пальцы Леша.

– А чего до сих пор в холостяках?

– Ир, я ж говорю: я - умный!

Хохот после его слов слышала вся округа. Общаться с Лешкой было легко, спокойно. Пока носили сумки и устанавливали колонки, болтали на разные темы, подначивая друг друга, смеялись до слез, как будто были знакомы всю жизнь. Алексей помог снять ставни с окон, сложил аккуратно в кладовке под лестницей, ведущей на мансарду.

– И это все твое хозяйство?
– удивился Лешка, когда последняя коробка перекочевала в дом. Чайник-то есть?

– Напрашиваешься?

– Ну да, пока Ярканата жду, можно и по чайку.

– А нет пока чайника. Представляешь, практически все купила, а чайник забыла! Завтра с Наилей-апой поедем в райцентр, куплю. Слушай, Леш, она пирожков принесла, я столько не съем, возьми с собой?

– А возьму. Но предложение на чай остается в силе. Будет скучно - приходи ко мне без стеснения, хорошо?

– Договорились, Леша!

[1] Просторечное выражение «как дела?», часто встречаемое в Татарстане.

[2] Шурале - антропоморфное мифическое существо татарских и башкирских сказок, персонификация духа леса.

– Апрель-

Раскидав по шкафам немудреные пожитки и вымыв кухню, девушка ахнула, посмотрев время - десятый час вечера! Согрела молока в ковшике, накинула теплую куртку, и с чашкой какао присела на ступени террасы, прислушиваясь к звукам нового места жительства.

Трассу не было слышно, но недалеко работал трактор, чуть дальше по улице женщина позвала домой детей, с участка Наили-апы послышались мужские голоса, но слов было не разобрать, разговаривали у крыльца, наверное, Леша дождался с работы своего друга. Где-то затявкала собака, радостно встречая хозяев. Вдалеке, за говорливой рекой, величаво шумел лес, постепенно выплетая главную тему симфонии вечернего поселка.

Непривычно было без фона любимого проспекта, который не затихал ни на минуту под окнами, ярких огней торгового центра напротив дома. Только темнота, цвеньканье птиц и воздух, наполненный запахами зацветающей весенней земли. А небо, такое высокое, синее-синее, редкими облаками провожающее вечер, совершенно другое небо. Ой, а много в городе вверх смотрела?

Внезапно на дорожке сверкнули кошачьи глаза, и из темноты вынырнул Шлиман с мышью в зубах, положил добычу хозяйке к ногам, с довольной мордой убежал к мискам. Вот кому переезд не дал ни малейшей отрицательной эмоции. Ира краем сапога отбросила кошачье подношение подальше на землю, завтра закопать, хорошо еще - с детства не пугалась ни мышей, ни крыс, ни пауков.

Странно, но за весь вечер, после слез, сбежавшая невеста и не вспомнила о горестях последних дней, будто стерли ластиком все события, больше заботили уставшие ноги. Долой каблуки, с завтрашнего дня только удобная обувь. Удобная одежда. Удобная жизнь.

Можно готовить то, что нравится, а не то, что хотелось Виталику, ложиться спать, когда захочется, а не между храпом успевать заснуть. Роллы эти, после которых изжога. Обидно было, когда она приготовит с любовью, а утром на кухне на столе коробки пустые свалены. Котлетки ее не тронуты, щи по рецепту его матери. Вот что, но не отнять у Светланы Юрьевны, готовит она отменно.

И комочки носков, фу! исчезли из ее жизни. Сколько было потрачено нервных клеток из-за такого пустяка… Корзину для грязного белья, большую, широкую купила специально, попасть в нее может даже слепой. Рубашки. Как же она ненавидит гладить рубашки и сорочки!

Музыку слушать не только в наушниках, и только ту, что нравится! Мебель расставить по своему желанию, открыть на ночь все форточки, а когда станет теплей - и окна. Косметичку забросить подальше, не мучить свою, и так проблемную кожу, пудрой и консилерами.

Столько обнаружилось плюсов в одиночестве, что их количество и весомость с лихвой перекрыли обиду на несостоявшегося жениха. Боль обиды постепенно отпускала, теперь вспоминались больше светлые моменты прошедших трех лет.

Ухаживал красиво, приезжал с утра, перед работой, привозил цветы, из Старбакса глясе, мило целовал, убирая сливочную пенку с ее верхней губы. Курить бросил, чтоб не раздражать ее запахом. Молчал до поры, что курит она. Пару раз в первый год знакомства покорно убирал лоток за Шлиманом, заезжал каждый день, хотя ему не по пути, когда она уезжала надолго из города.

Маму свою любит, выполняя все ее прихоти, может, это ее и подкупило окончательно, говорят же: «Посмотри внимательно, как мужчина относится к родителям». Даже с роллами можно было смириться, для Витали эта услуга была показателем приличной жизни, а домашняя еда, которой она принялась его потчевать, только стали жить вместе, он и дома с детства ел.

Ира усмехнулась, вспомнив их споры по поводу напитка в жару. Ей так нравилось играть со вкусами ягод и фруктов, добавляя мяту, базилик, листочки смородины и барбариса, а Виталик обожал покупной сок, и чем больше в нем было химозы, тем ему было вкусней.

Ира неожиданно поняла, что, кроме вкусовых пристрастий, она не знает больше ничего о мужчине, с которым прожила три года. Он же знал о ней все, слушал внимательно ее болтовню. Правда, последнее время уклонялся от разговоров, но это уже объяснимо, другую слушал, хотя, что в жизни Алины интересного?

Нельзя допускать человека так близко, чтоб не было больно. Не будет в ее жизни больше подобных эмоций, ни один мужчина не достоин любви. Это маме повезло, и с папой, после развода умудрились сохранить нормальные отношения, и с дядей Витей опять повезло. Дедушке с бабушкой тоже повезло, но и время их молодости было другим, женились по любви, старались для семьи и детей.