Час Кицунэ

— Я никому никогда тебя не отдам! — прорычал он, прежде чем накрыть мои губы поцелуем, разгоняющим мою посторгазменную негу, и снова возбуждая.

И вот снова наполненность, оглушающая, невероятная, волшебная. Тамэ вошел до конца, как будто до упора.

Новый толчок вынес у меня из головы все мысли, что еще там оставались. Пропало все. Настоящее. Прошлое. Будущее. Тамэ зафиксировал мои бедра, сильно их сжав и не давая мне ни малейшей свободы. Но она не была мне нужна. Я полностью отдавалась этому мужчине.

Не было больше ничего в этой вселенной. Только я и мой мужчина. Над головой клубилась магия и вторила каждому толчку Тамэ. А потом был взрыв. Сильный и мощный. Меня подбросило с невероятной силой вместе с Тамэ в воздух. Мы так и зависли над землей, не разъединяясь телами. Он крепко прижимал меня к себе. Вокруг нас был космос, и блуждающие огоньки казались новыми звездами.

С меня одним махом слетела иллюзия внешности, разметав в разные стороны мои розовые волосы и шесть розовых хвостов.

Хвосты жили своей жизнью, переплетаясь и паря в воздухе. Волосы, подобно змеям, струились и оплетали моего мужчину.

Тамэ потрясенно смотрел на меня, но из рук не выпускал, прижимая меня к себе еще крепче.

Мы парили в воздухе, и, только достигнув потолка беседки, я пришла в себя.

Магия схлынула, и мы полетели вниз. Тамэ при этом каким-то чудом умудрился перевернуться и приземлиться на одеяла спиной, смягчая мое падение. Но магия не дала ему удариться. Он ошарашенно смотрел на меня, а я приподнялась и уперлась ручками в его широкую грудь.

За моей спиной развевались мои шесть пушистых розовых хвостов.

И снова Тамэ поразил меня. Он не стал потрясённо охать, задавать вопросы и что-то выяснять.

Он восторженно смотрел на меня, а потом просто сказал:

— Я люблю тебя, моя лисичка!

— Я люблю тебя, — и я накрыла его губы своими.

Мы провели всю ночь в беседке, наслаждаясь друг другом. Тамэ перебирал пальцами пушистый мех на моих хвостах, я нежилась на его широкой груди.

Утром мы все же поднялись и, весело смеясь, помогли друг другу надеть свадебные кимоно.

Вот так, взявшись за руки, мы и вышли из леса, направляясь обратно в наш укрепленный замок.

Иллюзия внешности снова была заботливо накинута мною, и ничто не выдавало во мне кицунэ.

Нас встречали улыбками и поклонами. Воины Тамэ тоже кланялись своему командиру и улыбались.

Так мы и дошли до нашего дома. Лепестки розовой сакуры летели в лицо, заставляя меня смеяться.

Мы вошли в дом, и я потрясено застыла.

В центральной комнате сидел мужчина и подносил к губам пиалу с чаем.

— Учитель? — изумленно вырвалось у меня.

*Обряд сан-сан-кудо — жених и невеста выпивают по три глотка сакэ из брачных чаш. Я описала брачную церемонию так, как она и проходила в те времена. Сейчас новобрачные еще обмениваются кольцами — более современный ритуал, который изначально не входил в синтоистскую традицию.

**Сакаки или клейера японская — цветущее вечнозеленое дерево. Распространена в Японии, Кореи и Китае. Листья овальные, длиной до 12–15 см. Цветок имеет 5 лепестков. Может достигать в высоту 10 метров. Древесина сакаки используется для изготовления аксессуаров, палочек для еды, в строительстве. Сакаки часто выращивают в садах, парках и при храмах.

Сакаки почитается священным деревом в синтоизме, наряду с другими вечнозелёными растениями — хиноки или «японским кипарисом», и кансуги или «японским кедром». Японский кедр считается национальным деревом Японии. Чаще всего храмы окружены синбоку — «священными деревьями».

***«Кицунэ-но ёмэири», а именно «лисьей свадьбой» в Японии называют грибной дождь, то есть дождь, который идёт в ясный, солнечный день. В современной Японии проводятся одноименные фестивали.

Это нарядное, праздничное шествие, сопровождаемое театрализованным представлением. Выряженные в лис артисты проходят по улицам города, скрывая лица под гримом или масками в виде лисьих мордочек. Фестиваль связан с культом богини Инари и народными синтоистскими верованиями.В фильме «Сны» японского режиссёра Акиры Куросавы очень красиво показана лисья свадьба.

****Блуждающие, болотные, бесовские огни или огоньки — редкое природное явления, наблюдаемое по ночам. Их непредсказуемое и таинственное появление с давних пор вызывает суеверия и затрудняет их научное исследование. Болотные огни ещё в древние времена запугивали путников, наблюдаются они и в наше время. Существуют поверья, что одни огни по неизвестной причине настроены к людям довольно агрессивно или несут дурные вести, а другие, напротив, способны помочь в трудную минуту. Чаще всего блуждающие огни горят на высоте приподнятой руки человека, имеют шарообразную форму или напоминают пламя свечи, за что они и получили другое своё прозвание — «свеча покойника». Цвет этого огня может быть различным, начиная от призрачного белого, голубоватого или зеленоватого и заканчивая живым пламенем, без образования дыма. Есть предположение о том, что блуждающие огни представляют собой продукт возгорания газа, в частности, распространённая гипотеза о том, что блуждающие огни представляют собой самовозгорание газообразного фосфористого водорода, образующегося при гниении отмерших растительных и животных организмов. Дополнительную сложность современного исследования феномена составляет тот факт, что сообщения о нём практически прекратились — возможно, в силу изменений в окружающей среде.

Глава 18 Японская пословица: До просветления рубите дрова, носите воду, после просветления — рубите дрова носите воду

Дочке своей

дал русское имя Соня —

и радуюсь, окликая…

Автор Такубоку Исикава — японский поэт, литературный критик, оказал сильное влияние на развитие поэзии танка. Родился в маленькой деревне на главном японском острове Хонсю, единственным сыном в семье небогатого сельского священника, и при рождении получил имя Хадзимэ — «первенец». Такубоку — литературный псевдоним, впервые использованный в 1903 году и означающий «дятел». Первые танка опубликованы в 1902 году в токийском журнале «Утренняя звезда». Служил учителем, затем сотрудничал в журналах, был корректором. Исикава Такубоку был убеждённым противником войны. В разгар Русско-японской войны опубликовал сборник стихов «Стремления», в котором содержалось стихотворение «Памяти адмирала Макарова», где поэт воспевает подвиг русских солдат. Издал сборники «Стремления» (1905), «Горсть песка» (1910), «Свист и свисток» (1911), «Грустная игрушка» — опубликован посмертно. Умер в нищете от туберкулеза через месяц после смерти матери. На момент смерти ему было всего 26 лет.

Перевод с японского А. А. Долина

* * *

— Учитель? — недоуменно переспросил Тамэ. — Что-то не похож он на «учителя», — угрожающие прищурился любимый.

Учитель Шиджеру Дзиро поднял голову и в упор посмотрел на Тамэ. Так же зло прищурив глаза и сжав тонкие губы. Шидж даже и не подумал об иллюзии. Он, как был молодым мальчиком, чуть ли не выглядевшим младше меня, так сейчас и сидел перед нами. Даже волосы были белыми как снег. Только вот ушек и хвостов видно не было. Тощий, хрупкий, с длинными пальцами, гневно сжимающими чашку. Но я знала, что за кажущейся хрупкостью скрываются стальные мышцы, сильные руки, ловкое тело, а магия — так вообще непобедима.

Поэтому я срочно выскочила из-за широкой спины Тамэ, куда муж меня задвинул, и рванула наперерез, вставая между Шиджем и Тамэ.

— Учитель Шиджеру Дзиро, — отвесила я поклон.

И протянув к Тамэ руку с нажимом сказала:

— Учитель!

Тамэ соображал, как всегда, быстро. Он успокоился и отвесил Шиджеру пусть немного ироничный, но все же поклон, и тоже сказал без улыбки:

— Приветствую в моем доме, Учитель.

Шидж поставил чашку и сделал жест рукой, приглашая нас присоединиться, как будто это мы у него в гостях.