Час льва

Калум пинком закрыл дверь и опустил девушку на раскиданные на полу подушки. Его взгляд был напряженным и осязаемым, сродни прикосновению, он возбуждал, заставляя Викторию извиваться. Она попыталась прийти в себя — у тебя нет гордости, женщина? — и села.

Губы мужчины изогнулись: — Сильная маленькая самка.

Гул его голоса походил на руку, ласкающую ее спину. Виктория прикусила губу, так сильно нуждаясь в Калуме, что готова была расплакаться. Если он ничего не предпримет, она дойдет до того, что начнет унижаться и умолять.

Мужчина оседлал ноги Вик и приподнял подбородок девушки, изучая ее лицо, ее тело: — Ах, кариада, тебе будет хорошо. — Большой палец потер ее дрожащие губы. — На этот раз мы не будем играть в игры, маленькая кошка. Ты лишь получишь то, что тебе нужно.

Уверенными движениями он избавил Викторию от одежды, каждое прикосновение его крепких рук зажигало новую искру. Ее киска пульсировала; потребность в нем становилась все более болезненной. По телу девушки пробежала дрожь, когда его мужской аромат окутал ее. Такой мужественный.

Калум расстегнул молнию на джинсах. Его член вырвался на свободу — длинный и толстый. Он был ровный, словно ствол массивного дуба на горе. У Вик кружилась голова, — потребности боролись с нежеланием уступать, — и она не знала, что делать. Ее ногти впились в ладони, вызывая резкую боль.

Мужчина опустился на колени перед девушкой и разжал ее пальцы: — Я никогда не встречал такой упрямой и сильной женщины. — Он прикоснулся ладонью к ее щеке. — Посмотри на меня, Виктория.

Когда девушка встретила его острый, как бритва взгляд, ее окутало теплом, словно она вошла в сауну. Руки отказывались слушаться. Слегка улыбнувшись, Калум переместил ее ручки себе на плечи и опустился на девушку, вдавливая в подушки своим весом.

Руки Виктории сжались. Она таяла от жара, ее соски стали настолько чувствительными, что она ахнула, когда он прикоснулся к ним своей грудью. Когда он раздвинул ее ноги, завитки его волос царапнули нежную кожу на внутренней стороне бедра. Каждое прикосновение этого мужчины опаляло.

— Калум. — Хриплый голос… он принадлежит ей?

Вик пыталась не поддаваться желаниям, боясь полностью потерять себя. Но затем его пальцы коснулись ее клитора, и эти ощущения были… неописуемыми, возбуждение внизу живота напоминало туго натянутый канат.

Когда он прижал ее к себе, урчание низкого голоса Калума походило на мурлыканье. Мужчина остановился… а затем вошел в нее одним мощным толчком. Всё внутри взорвалось, удовольствие было слишком сильным, поглощая и разрушая ее. Виктория закричала, когда волны наслаждения добрались и до ее сознания, полностью его затопив.

Секунду, минуту, целую жизнь спустя девушка перевела взгляд на напряженное лицо мужчины. Такой сильный. Нуждаясь в прикосновениях, она пошевелилась и поняла, что впилась в его спину ногтями. Та стала влажной. Она заставила его истекать кровью. Когда?

— Калум… мне жаль.

— А мне нет. — В голосе мужчины прозвучало удовольствие, когда он уткнулся носом в изгиб ее шеи.

Боже, она чувствовала себя прекрасно. Напряжение исчезло, и она испытала фантастический оргазм.

Черные волосы Калума свободно рассыпались по плечам, Виктория провела руками по шелковистым прядям и подняла лицо для поцелуя. Он неторопливо брал ее губы, доставляя удовольствие себе и ей, пока девушка снова не начала извиваться от возбуждения. Вик замерла. Он все еще был полностью в ней. Он не кончил?

– Разве ты не хочешь…?

Мужчина уткнулся носом в ее шею: — Я ждал тебя. — Виктория озадаченно посмотрела на Калума. — Я дам тебе секунд тридцать, прежде чем ты потребуешь, чтобы я начал двигаться.

Прошло всего пятнадцать.

Казалось, на ее коже появились миллиарды новых нервных окончаний. Сначала Вик ощутила легчайшее прикосновение волосков к своим ногам, как его грудь вздымалась и опускалась, насколько теплыми были его руки и мозоли на ладонях. Глубина его голоса заставила ее внутренности сжаться, и когда она ощутила его член внутри, всё еще толстый и твердый, порыв желания смел весь здравый смысл. Но она продолжала цепляться за голос разума.

— Калум.

Его взгляд был обжигающим, но глаза блестели от смеха: — Расслабься, маленькая кошка, — прошептал он, а затем…

Затем мужчина начал двигаться. О Боже, она никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Медленное скольжение вперед-назад, пробуждающее каждый нерв. Пауза. Такой размеренный ритм, что ее ощущения закручивались, словно по спирали.

Складка на его щеке углубилась, когда Калум поднял ее бедра и стал буквально врезаться в нее, — твердо и глубоко — ударная волна толкнула ее за край в безумный оргазм.

Час спустя они приняли душ в крошечной ванной комнате. Вик пыталась разобраться, нравится ли он ей или она ненавидит этого мужчину. Она не могла контролировать то, что он делал, но он давал ей именно то, что она хотела. Снова и снова. Он положил ее ноги себе на плечи и толкался в жестком неумолимом ритме, который она всё еще могла ощущать внутри. Кульминация чуть не убила ее.

Но через несколько минут она снова возбудилась, нуждаясь в большем. Он дразнил ее пальцами, пока она не забыла, как дышать, когда оргазм пронзил ее. После этого Виктория довольная прижалась к Калуму, но как будто включился снова выключатель, и она опять захотела его. Мужчина просто улыбнулся, перевернул ее безжалостными руками и беспощадно взял ее сзади, быстро и жестко, и она закричала, испытывая очередной оргазм. И еще один, когда он кончил в нее, наполняя своим горячим семенем.

После этого Вик почувствовала себя настолько удовлетворенной, что решила проспать всю ночь в куче подушек, но очень скоро ее снова охватила дрожь желания. Потребность в прикосновениях, нужда быть заполненной. На этот раз, когда она сомкнула пальцы вокруг его ствола, Калум встал и поднял девушку на ноги.

— Я и так пробыл с тобой дольше, чем следовало, кариада, — сказал он и потянул ее в душ.

Потоки горячей воды на ее чувствительной коже казались такими восхитительными, и когда он омыл водой ее спину и грудь… ее бедра подались к его руке.

— Еще…

Но мужчина проигнорировал ее, вытер так нежно и тщательно, что Вик начала изнывать от желания к моменту, как он закончил. Надевать одежду казалось верхом безумия. — Давай вернемся в постель.

Он покачал головой, и девушка захотела ударить его.

— Вниз, маленькая кошка.

Выругавшись себе под нос, Виктория натянула одежду. Мужчина схватил ее сапоги и носки. Калум взял Вик за руку и повел босиком обратно в шумную таверну. Она заметила, что почти четверть людей исчезла. Бросив ее сапоги за барную стойку, Калум не отпустил ее, а просто повел через комнату к месту назначения, известному только ему.