Час охотника (Исповедальня)
Шрифт:
Когда Качулейн закончил рассказ, Черни спросил:
– И что ты собираешься делать?
– Ну, паниковать-то особенно нечего. Они же не знают, кто я, а после того, как я ликвидировал Левина, наверное, и не узнают.
– А я? – спросил Черни. – Если Левин рассказал, что происходило в Трущобе много лет назад, то им теперь должно быть известно, какую роль играл там я.
– Само собой. За тобой уже следят. ИРА, а не английская тайная служба. Но пока не нужно суетиться. Свяжись с Москвой. Поставь в известность Масловского. Может быть, он решит нас отозвать. А вечером я еще раз позвоню.
Черни вышел. Сквозь щелочку двери Качулейн видел, как Мерфи вынырнул из-за колонны и последовал за ним.
Дверь исповедальни отворилась и громко захлопнулась за священником, покидавшим ее. Старая женщина, убиравшая в центральном проходе, спросила его:
– На сегодня уже все, святой отец?
– Да, Элли. – Гарри Кассен улыбнулся ей, снял с плеч сутану и принялся складывать ее.
Мерфи, не предполагавший, что Черни не собирается возвращаться в колледж, держался от него на порядочном расстоянии. Тот остановился и вошел в телефонную будку.
Пробыл он там недолго, и Мерфи, вставший под дерево, будто ища укрытия от дождя, снова отправился следом.
Неожиданно у тротуара остановилась машина, из нее вышел священник и принялся рассматривать правое переднее колесо. Он обернулся, увидел Мерфи и спросил:
– Извините, вы не могли бы помочь мне?
Мерфи замедлил шаг и ответил:
– Извините, святой отец, но я спешу.
Тут рука священника легла на его руку, а под ребро больно уткнулось дуло пистолета.
– Ну-ка тихо. Вот и молодец. Давай вперед!
Кассен повел его вниз по каменным ступеням к полуразрушенной деревянной пристани. Они шли по рассохшимся доскам, которые скрипели у них под ногами. Наконец Кассен и Мерфи оказались в будке лодочника с провалившейся крышей и дырами в полу. Мерфи не чувствовал страха, он был начеку и ждал своего шанса.
– Вот мы и на месте, – сказал Кассен.
Мерфи остановился спиной к нему, держа руку на рукоятке автоматического пистолета в кармане плаща.
– Вы действительно священник? – спросил он.
– Конечно, – откликнулся Кассен. – К сожалению, не особенно хороший, зато настоящий.
Мерфи осторожно повернулся, вынул руку из кармана, но поздно. «Вальтер» дважды щелкнул. Первая пуля ударила Мерфи в плечо, после второй он рухнул в дыру в полу и исчез в черном омуте реки.
Дмитрий Лубов, торговый атташе в советском посольстве, на самом деле был капитаном КГБ. Получив сигнал от Черни, он отправился в кинотеатр в центре города. В дневное время сюда мало кто заглядывал, поэтому в зале было уединенно и достаточно темно. Он сел в последний ряд и стал ждать Черни, который появился минут через двадцать.
– Что-нибудь срочное, Павел? – спросил Лубов. – Ведь мы редко встречаемся в неурочные дни.
– Более чем срочное, – ответил Черни. – Качулейна раскрыли. Нужно как можно быстрее сообщить Масловскому. Вполне возможно, что нас придется отозвать.
– Само собой разумеется, – озабоченно произнес Лубов. – Тогда поспешу в посольство и сразу же займусь твоим делом. Но обрисуй ситуацию подробнее.
Когда зазвонил
телефон, Девлин в своем домашнем кабинете просматривал дипломную работу студента, посвященную Томасу Стерну Элиоту.– Это настоящее свинство, – выпалил Фергюсон. – Кто это у вас там болтает? Как выясняется, ваши чистоплюи из ИРА не самые надежные люди.
– Словесные выражения силы на меня не действуют, – ответил Девлин. – Чего вы хотите?
– Гарри вам рассказывал о Тане Ворониной? – спросил Фергюсон.
– Маленькая девочка из Друмора, удочеренная Масловским? Она-то здесь при чем?
– С тех пор она выросла, стала пианисткой и в данный конкретный момент выступает с концертами в Париже. Будучи дочерью генерала КГБ, обладает определенной свободой передвижения, ей доверяют. Я подумал о вашей встрече с ней. Вечером есть прямой рейс Дублин – Париж. Два часа лету. «Эр Франс».
– И что я должен буду делать? Склонять ее к побегу?
– Кто знает. Если она услышит всю эту историю от начала до конца, может быть, у нее и возникнет такое желание. В любом случае поддерживайте контакт со мной, Лайам.
– Ну что ж, – ответил Девлин, – глоток парижского воздуха мне не помешает.
– Я был уверен, что мы договоримся, – сказал Фергюсон. – В дублинском аэропорту подойдете к окошку «Эр Франс». Мы уже забронировали для вас место. В аэропорту Шарля де Голля вас встретит наш человек – Тони Хантер. Он же и позаботится о вас.
– Не сомневаюсь в его галантности, – закончил разговор Девлин. Он уже сложил вещи в дорожную сумку, причем настроение у него при этом почему-то улучшилось, и уже надевал пальто, когда снова зазвонил телефон. Это был Макгинесс.
– Неприятная история, Лайам. Что там точно произошло?
Когда Девлин рассказал, Макгинесс воскликнул:
– Так этот парень все-таки действительно существует?
– Судя по всему, да. Но тебе следовало бы в первую очередь задуматься о том, откуда он узнал о приезде Левина. Ведь Левин был единственным, кто мог бы его опознать.
– А почему ты меня об этом спрашиваешь?
– А потому что, по мнению Фергюсона, утечка информации происходит у вас.
– Плевать я хотел на мнение Фергюсона!
– Я бы тебе этого не советовал. В общем, смотри в оба, а я улетаю в Париж.
– В Париж? Это еще зачем?
– Там находится молодая женщина, Татьяна Воронина, которая, возможно, тоже сможет опознать Качулейна. Я еще позвоню.
Он уже был готов выйти, но раздался стук в дверь. Одна из ее половинок отворилась, и через порог переступил Гарри Кассен.
– Извини, Гарри, но если я сейчас не побегу, то опоздаю на свой рейс.
– Куда это ты собрался? – удивленно спросил Кассен.
– В Париж. – Девлин усмехнулся, направляясь к выходу. – Шампанское, дамы да и вообще... Тебе иногда не кажется, Гарри, что ты записался не в тот кружок?
Дверь захлопнулась. Услышав, что машина Девлина отъезжает, Кассен пробежал через террасу и бросился к своему маленькому домику за хосписом. Там он поднялся на чердак, где у него за водяными баками стояла специальная аппаратура. Быстро отмотал пленку на начало и внимательно прослушал все разговоры Девлина за день, пока не наткнулся на самый важный.