Час пик для новобрачных

— Место учебы. И возраст подходящий.

— Ты думаешь?.. — пролепетала я, чувствуя, что бледнею. — Нет, не может быть…

— Не мне тебе рассказывать, что может быть, а чего быть не может. Я думаю послать человека навести справки…

— Нет, — твердо ответила я. — Я сама. Федор немного поразмышлял и кивнул:

— Пожалуй, посвящать кого-то еще не следует. Подумай над моим предложением, я имею в виду отъезд.

— В любом случае ментам будет очень трудно связать его кончину со мной.

— Иногда им везет. Это не стоит сбрасывать со счетов. И еще. Я не стал бы особенно спешить, лучше выждать некоторое время и прояснить ситуацию. Иногда излишняя поспешность хуже промедления.

— Я учту твои замечания, — кивнула я.

— Отлично, а теперь, может, мы пообедаем и просто поболтаем, как в добрые старые времена?

Поболтать, как в добрые старые времена, все-таки не удалось, хотя мы честно старались, но мысли обоих то и дело возвращались к дню сегодняшнему. Через полчаса Федор отбыл на службу, а я еще немного посидела в полупустом кафе, потом вспомнила, что бросила машину возле химчистки, и усомнилась, смогу ли найти ее там. Я вышла на улицу, хотела остановить такси, но передумала. Если парень, что следил за мной, все еще дежурит возле химчистки, вычислить, с кем я встречалась, будет не так трудно. Достаточно побеседовать с таксистом, а потом прогуляться по данному району. В кафе столпотворения не наблюдалось, значит, официантка наверняка нас запомнила, следовательно, описанием внешности Федора он будет располагать. Хорошо одетый мужчина, с хорошими манерами, за которыми угадываются хорошие деньги и встречу с которым я тщательно скрываю.

Вздохнув, я направилась к троллейбусной остановке, улочки старого города в это время полны пешеходов, я шла, приноравливаясь к ритму толпы, пока не увидела троллейбус. Он как раз подходил к остановке, я ускорила шаг, перешла на легкую рысь, обходя группу молодых людей, и тут кто-то больно задел меня плечом. Я вскрикнула, повернулась и увидела стриженый затылок рослого парня в бежевой куртке, который поспешно удалялся, ловко лавируя в толпе.

— Придурок, — пробормотала я и машинально сунула руку в карман, проверяя, на месте ли кошелек.

Кошелек был на месте, но, кроме него, там теперь лежал листок бумаги, скатанный в шарик. Откуда он взялся? Не мог же этот тип сунуть мне его в карман? Это что, глупая шутка? Вместо того чтобы выбросить бумагу в урну и поспешить на троллейбус, я принялась ее расправлять, труды мои были вознаграждены. Клочок бумаги оказался запиской, печатными буквами в ней значилось: “Завязывай совать свой нос”.

— Черт, — громко выругалась я, привлекая к себе внимание прохожих, и торопливо огляделась. Парень скрылся в направлении арки, ведущей во Двор, вдруг мне повезет и он не успел уйти далеко?

Я бросилась бежать в том направлении, не забывая оглядываться. Бежевой куртки нигде не было. Я нырнула в арку, двор не был проходным, если парень вошел сюда, деться ему некуда Справа вход в магазин “Игрушки”, прямо пункт приема макулатуры. Я бросилась туда. Флегматичного вида мужчина сидел на стуле возле двери и разгадывал кроссворд.

— Вы здесь не видели парня в бежевой куртке? — выпалила я.

Мужчина поднял голову и взглянул на меня с недоумением, а я сообразила, что, должно быть, сейчас являю собой довольно странное зрелище.

— Что случилось? — спросил он.

Я перевела дух и попыталась успокоиться.

— У меня кошелек из кармана вытащили только что на проспекте. Парень в бежевой куртке, стриженый, высокий.

— Я никого не видел, — покачал головой мужчина.

— Но он свернул в арку…

Мужчина выразительно посмотрел на меня, а я, чертыхнувшись, вышла на улицу. Из упрямства заглянула в “Игрушки”, там было довольно многолюдно, но парень в бежевой куртке отсутствовал. Ничего не оставалось делать, как вернуться на проспект.

Я подходила к остановке, когда от нее только что отошел троллейбус. На задней площадке я заметила знакомую фигуру, видимо, парень тоже меня заметил, потому что сделал мне ручкой, пряча лицо за стоявшего рядом мужчину.

В крайней досаде я топнула ногой, находившаяся по соседству женщина испуганно шарахнулась, а потом сказала:

— Они ходят с интервалом в пять минут.

Я не сразу сообразила, что она имеет в виду, а поняв, о чем речь, кивнула и буркнула: “Спасибо”.

Подошел троллейбус, до конца не успокоившись от неожиданно свалившегося на меня приключения, я доехала до площади Свободы и к химчистке направилась пешком. Итак, меня предупреждают. Выходит, некто неплохо осведомлен о моих перемещениях по матушке России. Или предупреждение относится к неизвестно откуда возникшему господину Деревягину, в настоящий момент покойному? Если все-таки к моим разысканиям в биографии мужа, значит, я ошибалась, и он действовал не один. У него есть сообщник, и он отнюдь не заинтересован в том, чтобы тайны извлекали на свет божий.

Если немного продолжить логическую цепочку, то вполне вероятно предположить, что именно этот некто и виновен в гибели Глеба. Оттого и поспешили с кремацией. Впрочем, здесь я передергиваю, на кремации настаивал сам Глеб. Возможно, что-то вроде договора на этот счет существовало между компаньонами.

— Все это вилами на воде писано, — в сердцах на безудержный полет собственной фантазии пробормотала я, сворачивая к химчистке.

Моя машина стояла там, где я ее бросила, а “Жигулей” по соседству не наблюдалось. Я немного прошлась вокруг машины, поймав себя на мысли, что боюсь сесть за руль. А что, если мне приготовили сюрприз?

Ситуация становилась комичной. И в машину сесть боюсь, и оставлять ее здесь не хочется. В конце концов, мысленно махнув рукой, я устроилась на водительском кресле и завела мотор. Ничего не случилось. А чего я, собственно, ожидала? Да, Полина Викторовна, нервы у тебя пошаливают, так и до видений недалеко.

Понемногу приходя в себя, я битый час каталась по городу, высматривая в зеркало заднего вида “Жигули”, и совершенно напрасно. “Жигули”, конечно, попадались, и в большом количестве, но совсем не те, что сопровождали меня до химчистки. Конечно, раскрывать карты не стоило, теперь парень будет осторожен, раз я дала понять, что засекла его слежку, но допустить, чтобы он увидел Федора, я не могла.

Что ж, он будет осторожнее, а мне придется быть хитрее. Я достала сотовый и набрала номер Володи. На днях меня, скорее всего, вызовут в милицию, следовало подготовиться и заблаговременно предупредить адвоката. Володя был в офисе, я сообщила о своем желании с ним встретиться, и мы договорились, что минут через десять я подъеду.

Володя ждал меня в холле. Как только я вошла, на лице его появилось выражение сочувствия, он приблизился, взял меня за руку и поцеловал в висок, совершенно не зная, что сказать. Мне вдруг сделалось жаль его, несколько месяцев он считал Глеба если не другом, то хорошим знакомым, и вдруг оказывается…

— Пойдем в кабинет, — сказал он, — или, может быть, в кафетерий, там отличные пирожные.

— Лучше в кабинет.

В глазах его мелькнуло беспокойство, сейчас он наверняка пытается отгадать, зачем я пожаловала.

Кабинет был просторным, обставлен добротной мебелью. Обстановка, да и сам хозяин должны были вызывать у клиентов мысль о респектабельности и надежности. Я села в предложенное мне кресло и решила не тянуть с новостями.

— Я была в Москве, — сообщила со вздохом. — Никакой квартиры у Глеба там нет, так же, как нет и его самого, причем уже длительное время. Он умер несколько месяцев назад. — У Володи при такой новости отвалилась челюсть, он смотрел на меня, не мигая, пытаясь понять, с какой стати мне пришла на ум идея так шутить. — Один мой знакомый сотрудник милиции, кстати, очень деятельный молодой человек, сделал официальный запрос и получил официальный ответ. Так что меня ожидают не лучшие времена.