Час расплаты

– Если я вернусь на остров, то умру раньше, чем настанет срок договора, – вдруг ответил Андреас, копируя его улыбку. – Последние несколько недель очень чётко дали это понять. Мне двадцать три года, а я уже дважды танцевал вальс со смертью. Кто из вас мог похвастаться тем же в моём возрасте? Правильно, никто. Светлые берегут своих детишек до пятидесяти, а некромаги обычно держатся подальше от сражений, предпочитая в юношестве действовать издалека. Да и не только в юношестве. Ерсель вообще всегда сидит под землёй, боясь выйти в лобовую атаку.

– Кто ты такой, чтобы судить нас? – гаркнула Старшая, обнажив зубы.

– А вы кто такие, чтобы судить меня? Как минимум у нас с вами, – он по очереди посмотрел на собравшихся некромагов. – Договор. Помните о нём? Её жизнь – Кроулт кивнул на мать. – В обмен на мою. Да, мы потеряли одного из нас, но у вас есть его дочь. Пусть Лора не получила его Силу, у неё и самой неплохой врождённый запас. Воспитайте себе достойного Наследника. Так, как это нужно вам, а меня оставьте в покое.

– Мы и не собирались тебя трогать, – Барбара испытующе смотрела на сына. – Просто то, что произошло, требует обсуждения. А твоё состояние и вовсе требует немедленного возвращения на остров. Только там ты сможешь должны образом восстановиться.

– Мне эта Сила не нужна. Вполне достаточно того, что я стою на ногах, – он сплёл пальцы между собой. – А на счёт вас, – некромаг посмотрел на Гоувальда. – В нашем договоре нет и слова о том, что я должен быть примерным Наследником. Вот выполнять ваши поручения: да, я обязан. И от этих задач я никогда не отказывался, просто вы мне их не давали.

– Теперь это изменится, – оборвал его Матиас. – Учитывая, что за недальновидность нужно проучить двоих, вы вместе с Кэйт будете каждый месяц выполнять зачистку. Чаще нельзя, они станут хитрее. И так продлится до конца ваших дней. Даже когда вы станете стариками, ежемесячную зачистку с вас никто не снимет. Даже если придётся отправиться в ад.

– Вы будете это контролировать? – рыжая бровь в удивлении изогнулась.

Матиас хмыкнул, почувствовав вызов в слишком юном для подобной дерзости Наследнике. Он устало прошёлся ладонью по лицу, пытаясь стереть с него негатив.

– Стефан может пожалеть свою дочь. Я – нет. То, что вы спустили с рук жертвенные убийства, произошедшие прямо у вас под носом, непростительно. Я лично позабочусь о том, чтобы вы это поняли.

– Он некромаг. Это вообще не его дело. Больше вопросы к вашим – как светлые это допустили? – неожиданно вмешалась Барбара, по-хозяйски откидываясь в кресле.

– Стало его делом сразу после того, как он подписал договор с Гоувальдом. Мы все без пяти минут родня, – Берг скривился. – Поэтому и должны действовать сообща. Минувшая ночь ярко продемонстрировала нам, что друг за другом вы пойдёте хоть куда, даже если будете купаться в ненависти. Да и Сила, которой вы обладаете, больше, чем кажется на первый взгляд. Объединив усилия, мы сможем вернуть процветание этому миру, – он посмотрел на Андреаса и прокашлялся, привлекая его внимание. – Он что, игнорирует меня?! – Матиас пришёл в бешенство.

Стефан обречённо покачал головой, оглядываясь на рыжего некромага. Мужчина понимал, что для разговора он был потерян.

– Ты же и сам слышишь, там за дверью Кэйт с человеком.

Кроулт давно заметил её приближение, но всё равно пытался продолжать вести диалог. Микаэль нервничала, а он просто не мог оставаться в стороне, когда она испытывала такие чувства. Светлые маги с удивлением провожали её взглядом, пока Кэйт отгоняла их и причитала: «Я же говорила тебе подождать! Ничего с вами не случилось бы. Видишь, двери закрыты? Они ещё говорят, мы им помешаем. Давай вернёмся? Экскурсия, конечно, дело увлекательное, но ты всё же человек и вообще не должна была всего этого увидеть. Отец убьёт меня за то, что я пошла у тебя на поводу!».

Андреас, словно загипнотизированный, поднялся с кресла под удивлённые и одновременно недовольные взгляды, торопливо зашагав к выходу. Полы кожаного плаща развивались в такт тяжёлому шагу. Кроулт смертельно устал. Так, как никогда раньше. И ментально, и физически. Закрывая глаза, он снова оказывался в промозглой темнице, в которой нестерпимо воняло разложением и сыростью. И ему очень хотелось как можно скорее забыть обо всём, что произошло. В этом вопросе ему могло помочь только одно – любовь. Любовь, которой он против своей воли был лишён слишком долго.

Некромаг слышал, что она переживает за него и не может найти себе места, да и сам боялся, что после произошедшего ещё нескоро увидит блеск синих глаз. Он распахнул дверь и почти пулей вылетел в коридор, оглядываясь по сторонам. Микаэль стояла в одеянии светлых магов к нему спиной, тихо споря с Кэйт. Видимо, Гоувальд пыталась хоть как-нибудь замаскировать её, дав свою одежду.

Сердце дрогнуло. Сквозь стеклянную мозайку на неё падал свет, переливаясь на белой ткани всеми оттенками радуги. Он едва не забыл, как дышать, от одного взгляда на самого дорогого человека.

– То, что я постою здесь рядом, им никак не помешает, – тихо сказала девушка, продолжая спор с хранительницей.

Тонкий голос пронзил его, будто стрела. Микаэль говорила твёрдо, да и чувствовала себя сносно. Значит, страшных последствий удалось избежать.

– Уже помешало. Я так и думала, что он не усидит на месте, – проворчала Кэйт, глядя прямо на него.

Андреас не видел и не слышал ничего, кроме силуэта любимой. В ушах стучало от нетерпения, ему срочно требовалось прижать её к себе, чтобы убедиться в реальности происходящего. Забыть обо всём и обо всех, кроме неё. Всё могло подождать. Всё, кроме этого. Услышав гулкие шаги, отражающиеся от мраморных стен, девушка обернулась.

Синие глаза распахнулись сначала от удивления, потом – от счастья. Она вскрикнула, прижала руку ко рту и побежала со всех ног к нему навстречу, умудряясь даже не запутаться в слишком длинном платье. Громкий топот привлёк внимание вообще всех, кто был неподалёку. Заинтересованных взглядов с каждым мгновением становилось всё больше, но ему на это было плевать. Он и сам уже бежал, проклиная Кэйт за то, что та не дала им подойти ближе.

– Андреас! – девушка врезалась в него, сразу же изо всех сил обхватив руками худую спину.

На светлой ткани отпечатались кровавые пятна. Багровый узор сложился в причудливую карту чужой боли. Кроулт и сам не помнил, сколько крови на его одежде принадлежало ему самому.

– Ты в порядке, – выдохнул он, сдавливая её в объятиях.

Девушка дрожала всем телом, но собралась с силами и слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. В выражении лица читалось невероятное беспокойство. Не нужно было читать мысли, чтобы распознать это. Ему стало стыдно из-за того, что ей пришлось всё это испытать. Но всё же она стояла перед ним всего через несколько часов после того, как добровольно поделилась с полумёртвым некромагом своей животворящей энергией, что всё ещё бурлила в его крови. Лишь благодаря этому он сам ещё стоял на ногах.