Час волка

— Именно так. Если бы вас не было, Чесна вышла бы замуж за меня. И я приложу все силы, чтобы сбросить вас с пьедестала.

— Вот это да! Какая прелесть! — засмеялась женщина. — Это так заманчиво — мое сердце будут покорять сразу двое красивых мужчин!

Тут она мельком взглянула в сторону Вильгельма с Мышонком, стоявших в нескольких шагах поодаль. С бледного лица Мышонка не сходило скорбное выражение; он стоял, неловко ссутулившись, словно разом ему на плечи навалилось все это тяжеловесное великолепие «Рейхкронена». Багаж унесли коридорные, которые, войдя в холл, тут же направились к дверям лифта.

— Сейчас вы нам не нужны. Можете отправляться к себе, — распорядилась она повелительным тоном.

Вильгельм решительно подтолкнул Мышонка к двери, отмеченной табличкой «Treppe» — лестница, — но тот, сделав несколько шагов, оглянулся на Майкла. Им владели два чувства — панический страх и безграничное изумление. Майкл кивнул, и маленький человечек последовал за Вильгельмом к лестнице.

— По теперешним временам нелегко найти приличных слуг, — покачала головой Чесна. — Может быть, посидим?

С этими словами она указала в сторону бара, где у дальней стены холла горели свечи и были расставлены столики. Майкл покорно последовал за ней. Сэндлер шел позади, и Майкл затылком чувствовал на себе его оценивающий взгляд. Не было никаких сомнений в том, что эта женщина по имени Чесна была агентом Эхо. И все же кто она? И как ей удается непринужденно вращаться среди высшего света рейха и водить знакомство со всеми этими аристократами голубых кровей? Уже почти у самого бара к ним подошла совсем юная миловидная девушка с длинными темными волосами.

— Извините меня… — застенчиво заговорила она, — я видела все ваши фильмы. Вы такая красивая. Можно попросить у вас автограф?

— Ну конечно! — Чесна взяла протянутые девушкой ручку и блокнот. — Как ваше имя?

— Шарлотта.

Чесна красивым, выразительным почерком написала на чистой страничке: «Шарлотте, с наилучшими пожеланиями. Чесна ван Дорне». Поставив внизу широкий росчерк, она, ослепительно улыбаясь, вернула ей блокнот.

— Вот, пожалуйста. Через месяц должен выйти мой новый фильм. Я надеюсь, вам удастся его посмотреть.

— Да-да, обязательно! Большое спасибо! — Девушка трепетно взяла в руки блокнот с автографом и возвратилась туда, где она сидела, — на один из диванов, в компанию двух нацистских офицеров средних лет.

Стены бара были украшены вставленными в рамы эмблемами дивизий немецкой армии. Они нашли уединенный столик. Майкл повесил пальто на вешалку у стены. Когда к ним подошел официант, Чесна заказала бокал рислинга, Майкл последовал ее примеру, а Сэндлер попросил виски с содовой и блюдо сырого рубленого мяса. Официант ничуть не удивился необычному заказу и молча удалился.

— Гарри, зачем ты носишь с собой эту птицу? — спросила Чесна, слегка поддразнивая его.

— Не то чтобы повсюду, но… Блонди — мой талисман, она приносит мне удачу, — улыбнулся он, пристально глядя на Майкла.

Блонди — прекрасная, гордая птица — тоже смотрела на Майкла, и он подметил, что они с хозяином в чем-то похожи друг на друга: у них были одинаково холодные глаза. Птица вонзила острые когти в лоскут кожи, вшитый в плечо дорогого твидового пиджака Сэндлера.

— А знаете ли вы хоть что-нибудь о хищных птицах, барон?

— Вполне достаточно, чтобы избегать их.

Сэндлер вежливо рассмеялся. У него было жесткое лицо, которое можно было даже назвать красивым. Квадратный подбородок. Нос — перебитый в боксе. На висках и на затылке рыжеватые волосы коротко острижены, и лишь спереди была оставлена рыжая прядь, спадающая на лоб, на котором уже залегли морщины. От каждого его слова, движения, от каждого поворота головы веяло надменным высокомерием, решительно во всем чувствовалась непоколебимая уверенность в собственном могуществе. На нем была светло-голубая рубашка с галстуком в красную полоску, а на лацкане пиджака поблескивала маленькая золотая свастика.

— С вашей стороны это весьма разумно, — отозвался он. — Я поймал Блонди в Африке. Три года ушло у меня, чтобы как следует обучить ее. Разумеется, она вовсе не ручная; ей просто приходится подчиняться. — С этими словами он извлек из внутреннего кармана пиджака кожаную перчатку и натянул ее на левую руку. — Разве она не прекрасна? А ведь я запросто мог бы подать ей сигнал, и она вмиг разодрала бы в клочья ваше лицо!

— Весьма утешительно, — проговорил Майкл.

— Я натаскивал ее на английских военнопленных, — продолжал рассказывать Сэндлер, переводя разговор в другое русло. — Сначала размазывал им по рожам мышиные кишки, а все остальное делала сама Блонди. Иди сюда, моя девочка. — Тихонько свистнув, он подставил Блонди руку, затянутую в кожаную перчатку. Сокол перебрался с плеча на руку хозяину, крепко цепляясь когтями. — Я нахожу благородство в звериной жестокости, — говорил тем временем Сэндлер, любуясь птицей. — Может быть, именно поэтому я и хотел, чтобы Чесна вышла за меня замуж.

— Ох уж этот Гарри! — Она улыбнулась Майклу; это было предупреждением. — Я сама не знаю, чего он больше заслуживает: поцелуя или пощечины.

Мысли Майкла все еще не оставляло упоминание об английских военнопленных. Он заставил себя улыбнуться в ответ.

— Надеюсь, что поцелуи ты прибережешь для меня.

— Я влюбился в Чесну с того дня, когда мы познакомились. Это было на съемках… Чесна, как назывался тот фильм?

— «Пламя судьбы». Ты пришел вместе с Хайнрайдом.

— Точно. Осмелюсь предположить, что барон тоже относится к числу поклонников киноискусства?

— Я ее самый большой поклонник, — сказал Майкл и, накрыв своей ладонью руку Чесны, сжал ее.

«Киноактриса, — думал он, — вот она, стало быть, кто». Кинозвезда. Он кое-что слышал и читал о фильме «Пламя судьбы», это был пропагандистский фильм, снятый в 1938 году. Один из тех фильмов, где почти в каждом кадре развевались нацистские знамена, а ликующие толпы людей, приветствующих Гитлера, время от времени сменялись на экране картинами идиллических немецких пейзажей.

Вскоре принесли заказ: два бокала белого вина, виски с содовой и блюдо сырого мяса. Сэндлер пригубил виски и принялся скармливать Блонди кусочки кровавого мяса. Сокол жадно выхватывал еду у него из рук. Майкл вдыхал аромат крови, от этого запаха у него самого могли потечь слюнки.

— Ну так все же когда ожидается этот счастливый день? — спросил Сэндлер. Пальцы на его правой руке были перепачканы кровью.

— Первая неделя июня, — ответила Чесна. — Ведь мы еще не назначили конкретный день свадьбы, правда, Фридрих?

— Что ж, для вас этот день станет поистине счастливым. Для меня же — это трагедия. — Сэндлер глядел, как очередной кусок мяса исчезает в клюве Блонди. — Барон, а вы вообще-то занимаетесь хоть чем-нибудь? Помимо того что просиживаете целыми днями в своих фамильных усадьбах.