Чаша и крест

— Госпожа Джоанна, пожалуйста, пойдемте со мной, немедленно, — сказала она и, схватив за руку, потащила из комнаты.

— Куда? — спросила я, но она упорно тянула меня вперед и не отвечала.

Мы прошли по длинному коридору, спустились вниз, и я с удивлением увидела, как Катрин достает из кармана ключ и открывает им замок самой дальней двери.

— Что ты делаешь?

— Ш-ш-ш, — ответила Катрин и вдруг ни с того ни с сего захихикала.

— Я очень рада, что у тебя хорошее настроение, но признавайся немедленно, в чем дело, — твердо потребовала я.

— Тут пришел один человек, он хочет с вами повидаться, — прошептала девушка. — И я спрятала его здесь.

Ясное дело, это Джеффри. Не вынес больше разлуки со мной. Меня охватила радость, которая тут же сменилась страхом. Господи, да ведь это же очень опасно, это настоящее безрассудство — после всех строгих запретов вот так взять и явиться в дом самого герцога Норфолка.

Как только Катрин справилась с замком, я, опередив ее, вбежала в комнату. Это оказалась кладовая, наполненная какой-то утварью. Окон в помещении не было.

Из темного угла вышел… брат Эдмунд.

— Сестра Джоанна, — сказал он. — Я пришел, чтобы забрать вас домой.

27

— Что же вы молчите, сестра Джоанна? — спросил брат Эдмунд.

Но у меня буквально язык к гортани прилип, я глазам своим не верила: неужели это он стоит передо мной после столь долгой разлуки? Я жадно смотрела на своего друга, всем существом впитывая его образ до мельчайших подробностей: светлые, как лен, волосы, отросшие чуть не до плеч (вечно у брата Эдмунда не хватает времени, чтобы подстричь их); практичный темно-коричневый камзол, тот самый, что мы вместе заказывали у портного после того, как нас заставили отказаться от наших белоснежных мантий и черных ряс. Крепкие ботинки, облепленные высохшей грязью. Сразу видно, что весь путь от Дартфорда до Говард-Хауса он проделал пешком.

— Это вы, о господи, это и впрямь вы, — проговорила я наконец.

Он быстро шагнул вперед, чтобы успокоить меня. Объятия его были совсем не похожи на объятия Джеффри Сковилла. Одну руку он положил мне на плечо, а другой нежно похлопал по спине.

— Я здесь, успокойтесь, сестра Джоанна, я здесь, — повторял он.

— Вы мой самый-самый верный друг, — совершенно по-детски отозвалась я.

Брат Эдмунд улыбнулся, а я повернулась к Катрин:

— Спасибо тебе, девочка.

Она торопливо сообщила, что утром выглянула в окно и увидела шагающего по дороге брата Эдмунда. И сразу узнала его: в прошлом году мы с ним вместе приходили в Говард-Хаус в тот день, когда граф Суррей устраивал костюмированный бал. Катрин тогда разговаривала с нами еще до того, как мы надели маски. Теперь она сразу бросилась вниз, хотела спросить, зачем брат Эдмунд пришел. Они немного поговорили, и Катрин подумала, что лучше всего завести его в дом и спрятать где-нибудь в безопасном месте, а уже потом разыскать меня.

— Как там Артур? — первым делом спросила я.

— Не беспокойтесь, сестра Джоанна, с ним все хорошо. Он живет со мной и сестрой Винифред.

Брат Эдмунд вкратце рассказал, как обстоят дела у моего маленького воспитанника.

— Артур сильно соскучился по вам, сестра… да и я тоже, — быстро добавил он. — И сестра Винифред, и сестра Беатриса, и все остальные: сестры Элеонора, Агата и Рейчел. Мы все соскучились по вас.

— А откуда вы узнали, что я здесь?

Брат Эдмунд объяснил, что, когда Джеффри Сковилл привез Артура в Дартфорд, он рассказал ему, что произошло в «Алой розе». Джеффри также сообщил, что герцог Норфолк заставил лорда Дадли отменить мой арест, а потом забрал меня с собой.

— Господин Сковилл сказал, что он, к сожалению, не знает, где вы сейчас, но не сомневается, что, когда придет время, вы обязательно пришлете нам весточку. Он посоветовал ждать.

Похоже, Джеффри скрыл от брата Эдмунда, что герцог обещал повесить его, если еще хоть раз увидит в моем обществе. Что же, это весьма показательно.

— Но вы не стали ждать, — вставила Катрин.

— Абсолютно верно, — ответил брат Эдмунд. — Я не стал ждать. — Щеки его слегка порозовели. — Я вспомнил, сестра Джоанна, что мы с вами в прошлом году были на маскараде в Говард-Хаусе, вот и решил сначала наведаться сюда.

Катрин уже просветила брата Эдмунда насчет планов герцога отправить меня в Стаффордский замок.

— Я готов поговорить с его светлостью, как только он вернется, и замолвить за вас словечко. Надеюсь, сестра Джоанна, мне удастся убедить герцога отпустить вас со мной в Дартфорд.

Мы с Катрин обменялись испуганными взглядами.

— Герцог не станет вас слушать, брат Эдмунд, — сказала я. — Спасибо за то, что пришли, и за вашу заботу, но у вас ничего не выйдет. Норфолк наверняка сильно разозлится, и… в общем, будет только хуже.

Брат Эдмунд молча смотрел в окно, уголки губ его были опущены. Я по опыту знала, что это значит: его гибкий доминиканский ум пытался осмыслить проблему.

— Не вижу никаких оснований для того, чтобы герцог Норфолк мог удерживать вас силой, сестра Джоанна, — заговорил он наконец. — Он вам не отец, не муж и не брат. А всего-навсего муж вашей кузины Элизабет. И это не дает ему никакого права диктовать вам, где жить и чем заниматься. Другое дело, если бы вас обвиняли в каком-либо преступлении, тогда у герцога имелись бы законные полномочия, предоставляемые в подобных случаях. Но в данной ситуации это не так. Просто его светлости не нравится, что Джоанна Стаффорд хочет вести образ жизни, который лично он не одобряет.

— Все, что вы говорите, разумно, — отвечала я. — Но Норфолк не привык к неповиновению: обычно стоит ему только не то что приказать, а лишь пальцем пошевелить, и все вокруг сразу кидаются исполнять его желания.

— Да, но по закону вы вовсе не обязаны ему подчиняться, — заявил брат Эдмунд. — Думаю, самое время поискать вам в Лондоне адвоката.

И снова я от изумления утратила дар речи. Смешно даже думать о том, что какой-то законник может одержать верх над могущественным вельможей, который командует армиями.

— Я вижу, вы сомневаетесь… я вас не убедил, — сказал мой друг. — Но не исключено, что суд примет решение в вашу пользу. За последние двадцать лет адвокаты стали силой, с которой власти вынуждены считаться. Разве сам Генрих не сослался на законодательство страны, когда папа римский не признал его развод с Екатериной Арагонской?

— Ну какое тут может быть сравнение: где король — и где я! Но согласна, попробовать стоит. Пожалуй, это единственный план, который действительно может сработать.

Катрин горячо вызвалась нам помогать. Мы с ней выйдем из дома вдвоем, скажем, что хотим подышать воздухом. Брат Эдмунд встретит нас на дороге, после чего мы с ним вдвоем отправимся через весь Саутуарк к Лондонскому мосту. Герцог Норфолк наверняка пошлет своих людей искать меня в Дартфорде, а мы тем временем остановимся на каком-нибудь лондонском постоялом дворе, найдем адвоката и будем ждать, пока не начнутся судебные слушания.

Не теряя даром времени, мы с Катрин покинули Говард-Хаус. Возле поворота дороги я попрощалась с доброй девушкой. Брат Эдмунд ждал меня возле дуба, с которого уже облетели все листья. На прощанье Катрин сунула мне в руку кошель с монетами. Зная, что это все ее деньги, я попыталась вернуть их, но она и слышать об этом не захотела.