Чаша любви
Шрифт:
И спектакль, и Шива обходятся мне в двадцать пять долларов. Я не знаю, дорого это или дешево; может быть, потомок англичан меня надул, сбыв с рук лежалую вещицу, а может, наоборот, уступил, приметив восторг истинного ценителя у меня в глазах, отдал раритет за смехотворную цену.
Главное — что я довольна.
Я направляюсь к выходу из лавки, ощущая приятную тяжесть сумочки. Там мой Шива! Мой бронзовый Шива! В Питере ни у кого такого нет! Сумочка слишком мала для него. Третий глаз Шивы выглядывает, смотрит на меня. Но это не его взгляд я чувствую на себе. Это продавец неотрывно смотрит на меня. Оценивающий взгляд. Профессиональный взгляд продавца
На секунду оборачиваюсь. Продавец с готовностью улыбается мне.
«Что ж! Смотри, смотри...»
Я почти что выплываю из его лавки. При ходьбе по-особому ставлю стону — несколько выворачиваю носки кнаружи. Это придает походке плавности и пружинистости, а идущему — большей устойчивости. Еще работая в театре, я подглядела, как ходят балерины. А у них с детских лет — с хореографического училища — воспитывают походку.
Выходя из лавки, поворачиваю направо.
«Почему направо, если мне надо налево?»
Поворачиваю налево.
«Стоп! А куда мне надо и откуда я пришла?..»
Удивленно оглядываюсь по сторонам. Потом оглядываюсь растерянно. Я будто свалилась с неба: не могу узнать улицу ни справа, ни слева.
Или это шутки, проделки Шивы?
Через минуту пугаюсь: я одна в незнакомом городе. Затем во мне поднимается волна раздражения против Саши. Как посмел он бросить меня одну в отеле? Несомненно, он пошел куда-то по делам фирмы. Но это ничуть не оправдывает его. Мог бы пойти и позже, мог бы разбудить меня или хотя бы оставить записку. Мог предупредить с вечера. А теперь по его вине я не знаю, куда идти.
«Успокойся, девочка, успокойся! — говорю себе. — В современном городе не потеряешься. Ты сделала великолепную покупку; теперь настоящий Шива будет танцевать у тебя на столе. Рядом с Эрикой. Он подарит тебе вдохновение и прозрение — наделит тебя третьим глазом. И книгам твоим не будет равных! Не волнуйся! Вспомни народную мудрость: язык до Киева доведет!»
Доведет, конечно! В этом я нисколько не сомневаюсь — но в том случае, если знаешь этот язык.
Я взволнована, я кляну себя за то, что плохо учила язык в школе. Однако стараюсь и успокоиться: многого здесь знать не надо. Следует произнести всего два слова. Отель «Корона»! И всякий, разумеется, покажет.
Напрягаю память. От школьного курса в голове остались всего несколько фраз.
Трогаю за плечо проходящего мимо пожилого индийца. Тот останавливается и взглядывает на меня вопросительно.
Принимаюсь мучить и себя, и его:
— Па... падн ми, сэр... кэн ю... тел ми... хау тэ гет ту... отель «Корона»...
Он пожимает плечами и уходит.
Раздраженно смотрю ему вслед.
«Злодей! Я так долго мучилась, а он не сказал мне ни слова! Ни даже направления не показал...»
Иду направо. Все-таки направо. А почему — сама не знаю. Я, конечно, могу остановить такси. Но думаю, что это преждевременно: не так уж и далеко до гостиницы; не могла я уйти далеко... Отыщу сама. На перекрестке поворачиваю опять направо — так велит мне душа.
Жара уже дает себя знать.
«Ах,
Саша! Зачем ты оставил меня?»Мне навстречу шагает высокий, стройный, длинноногий, молодой индиец. С интересом глядит на меня. Я приостанавливаюсь. Теперь он глядит на меня с вящим интересом.
Обращаюсь к нему очень вежливо и с надеждой в глазах:
— Падн ми, сэр... отель «Корона»...
Он улыбается, кивает, крепко хватает меня за руку, за запястье, и тянет куда-то. Я думаю, он хочет показать мне дорогу, и послушно иду. Но не проходит и минуты, вижу, что ведет он меня куда-то не туда — индиец сворачивает в темный зловонный проулок. Тут и там — гниющая кожура бананов, корки дынь и прочий мусор. В сомнении замедляю ход, потом вырываю руку и чуть не бегом возвращаюсь обратно на солнышко. Всесжигающее и очищающее солнце сейчас — мой защитник.
А этот молодой индиец, кажется, принял меня не за ту; что-то кричит вслед. Я не то чтобы испугана; скорее — обозлена и мобилизована; адреналин растекается по сосудам. Хотя меня несколько трогает мысль, что я — во вкусе этого смуглого красавца. Оказывается, и такое внимание может быть приятным. Каких только открытий не сделаешь, попав в экстремальную ситуацию!
В относительной безопасности я быстро успокаиваюсь.
Прохожу еще пару кварталов. Вижу наконец полицейского:
— Сэр!..
Он поворачивается ко мне. Смотрит очень серьезно. Я в очередной раз отмечаю: какие все же выразительные у индийцев лица! И черные глаза...
— Отель «Корона», — я плавно перехожу на русский. — Гомеопатическая аптека?
Полицейский вдруг усмехается и показывает на рядом стоящее здание. Глаза его красноречивы: «Этот отель, мисс?»
С ума сойти! Я стою возле «Короны» и спрашиваю, как к ней пройти. Я — из одесского «бородатого» анекдота.
Благодарю этого симпатичного полицейского и быстрым шагом направляюсь к отелю.
В это время вижу, как к самым ступенькам «Короны» подъезжает джип «тойота» светло-коричневого цвета с открытым верхом. Замечаю в машине Сашу...
«Наконец-то отыскался!» — стараюсь подавить в себе обиду, но чувствую, что это мне не легко.
За рулем какой-то индиец. На нем белый костюм и белый же тюрбан.
Саша и индиец выходят из машины, деловито хлопают дверцами, поднимаются по ступенькам, переговариваются о чем-то. Со стороны они выглядят старыми добрыми приятелями. Хотя я уверена: еще сегодня утром они были незнакомы, они и понятия не имели о существовании друг друга. В который уже раз меня поражает способность Саши сходиться с людьми — сходиться быстро и коротко. Дело, каким он занимается, от этого только выигрывает. И, пожалуй, к этому обязывает.
Портье распахивает перед Сашей дверь и указывает ему на меня глазами.
Саша оглядывается...
«Ах! Он теперь — сама любезность! — злюсь я. — Глаза его — будто мед!»
— Лена! Ты куда ходила?
Прохожу в дверь вперед него:
— Ты меня бросил... Одну в чужом городе.
За нами в холл отеля проходит тот индиец в белом костюме. Я останавливаюсь, потому что не хочу выглядеть невежливой по отношению к этому человеку, не хочу предстать перед ним в образе буки. Сашу я бы еще помучила.