Часовой механизм любви

Но через пару дней вдруг оказалось, что преследователя нигде не видно, и звонки прекратились. Лилианна стала все смелее выходить из дома, заходила в магазины и смотрела через витрины – псих исчез. Она в восторге поделилась этим со Стаей, и они совсем уж думали, что Билли-Рей что-то сделал с этим парнем, и радовались за Лилианну, втайне восторженно ужасаясь Билли-Рею, но потом она случайно столкнулась со своим преследователем в автобусе. Увидев свою бывшую жертву, парень шарахнулся от нее как от чумы, едва дверь не снес, выскочив на остановке. Билли-Рей, безусловно, что-то с ним сделал, но что именно, можно было только догадываться.

Егор укутался в одеяло и ощутил тишину дома. Он знал, что сейчас уснет – сон уже подбирался к нему на мягких лапах, и Егор улыбнулся, вспоминая, как поначалу опасался Патрика, оказавшегося милейшим существом, ласковым и забавным.

Он уже забыл, что у него проблемы со сном, баночка со снотворным осталась в его квартире. Он не помнил душной тьмы, из которой не было выхода. Он засыпал быстро и спал всю ночь как убитый, а днем, вспоминая об этом, радовался. И втайне боялся, что, когда придется вернуться домой, бессонница тоже вернется. С другой стороны, Егор понимал, что никогда уже не станет прежним – а значит, бессонница вряд ли посетит его. Купер помог ему сделать свою жизнь похожей на жизнь, и Купер остался с ним. Если это произнести вслух, звучать будет, мягко говоря, странно. Но он не собирался этого произносить, зачем? Есть вещи, которые навсегда остаются только твоими, никто не знает о них, и не надо никому знать.

Егору вспоминалась его прошлая жизнь, где его личное пространство ограничивалось форумом. Теперь даже в этом доме, где спят еще четверо людей, у него есть возможность делать то, что он хочет, но странным образом у него не было острого желания отгородиться от них. Он мог сидеть в библиотеке с книгой, а рядом Инна гоняла шары на бильярдном столе, на кухне Федор что-то готовил, гремя кастрюлями, а Реутов в гостиной с кем-то говорил по телефону, и никто из них не мешал ему своим присутствием.

Его новая жизнь все больше становилась похожа на жизнь.

Лифт огородили полосатой лентой, какие-то люди толпились рядом, что-то осматривали, спорили, качали головами – а что тут спорить, каким-то образом порвался трос, и все. Бывает. Бракованный трос – дело нечастое, и хорошо, что никто не пострадал, а лифт что – железка, дело поправимое, хоть по деньгам и накладно, но люди дороже.

Егор вспоминал звук лопающегося троса и внутренне холодел – ведь они могли быть внутри, секунды хватило, чтобы Инна отправила лифт обратно. А если бы кабина осталась на этаже, сегодня утром кто-то мог погибнуть. Но Инна нажала на кнопку первого этажа, и пустой лифт начал спуск. Наитие? Ну, может быть, и наитие.

Около второго лифта образовалась очередь. Егору не хотелось пристраиваться в хвост, но подниматься на самый верх по лестнице – тоже затея так себе.

– Чего завис? – Лунатик толкнул его в бок. – Давай на лестницу, Купер, твоя краля и ее парнишка уже ждут у двери, и сдается мне, дама теряет терпение.

Егор вздохнул и поплелся в сторону лестницы.

– Теперь ему остается заминировать и ее, и все. – Егор фыркнул. – Сплетем канат и будем спускаться по нему?

– Не говори ерунды. – Инна недовольно посмотрела вверх. – Куча ступенек, мать их так. Но пока все не выяснится, с лифтом завязываем, как хочешь. Нет, может и такое быть, что он случайно сорвался – совпадение, бывает же.

– Сама-то хоть веришь в это? – Федор резво топал по ступенькам. – Совпадение, как же. Тогда распятие Христа – тоже совпадение.

Они вышли в коридор наперерез группе сотрудников, двигающихся со стороны второго лифта. С опаской поглядывая на Лунатика, дамы вразнобой поздоровались – все-таки директор, а что водится со всякими-разными, так это можно обсудить.

Егор прошел в свой кабинет, по дороге потеряв сначала Лунатика, потом Инну и Федора.

В приемной суетилась секретарша – поливала цветы. Егор поздоровался, бросив одобрительное замечание насчет того, что Наталья будет весьма признательна за такую заботу о ее питомцах, он сам ничего не смыслит в этом хозяйстве. Доброе слово и кошке приятно, что уж говорить о пожилой даме, едва не прослезившейся от такой похвалы.

Кабинет показался Егору клеткой, из которой нет выхода – ему вдруг подумалось, что если кто-то захочет добыть его скальп, то это – лучшее место для охоты, потому что деваться отсюда совершенно некуда, разве что из окна прыгнуть.

Егор обругал себя за истерику и позвонил Сорокину. Нужно посоветоваться с ним насчет отчета Витковской, что ли. Он давно работает с Масловым, глядишь, что-то дельное скажет. Ну, и как быть с Ираидой и Рубахиной, тоже, глядишь, посоветует. Хотя – что тут советовать, по-хорошему нужно сажать обеих. А для этого придется изымать документы из архива, пока они там. Хорошо, что он додумался приказать Лунатику заблокировать редактирование архивных документов в базе. Нужно ввести правило сканировать все документы и хранить на сервере.

Сорокин оказался вне зоны доступа. Егор достал из сейфа бумаги, разложил на столе. Кофе хотелось так, что организм просто объявил забастовку. У Инны дома кофе не было – она не держала его, утверждая, что это вредный напиток, убивающий лошадей, кошек и вообще все живое на Земле не хуже никотина. И когда Егор попытался возразить, что, мол, кока-кола, которую они с Федором глушат в промышленных масштабах, гораздо вреднее хорошего кофе, она рассердилась и обозвала его ретроградом. Так что сейчас Егор отдал бы полцарства за чашку кофе, если бы эти полцарства у него имелись в наличии, тем более что Инна упаковала ему с собой целую коробку орехового печенья.

Секретарша, похоже, решила, что шеф сам варит себе кофе, и Егор постеснялся командовать – все-таки пожилая женщина и очень старательная, хватит с нее и цветов. Тем более что она очень занята – регистрирует почту, подслеповато щурясь, аккуратно вписывает входящие и исходящие номера в специальные журналы.

Егор открыл шкаф и достал кофейник и чашку, банку с кофе и две небольшие баночки с корицей и какао, уже предвкушая свой утренний ритуал. Кофе с корицей и какао – этому секрету научил его форумный друг под ником Жук. Добавить в кофе чайную ложку какао и немного корицы или ванили, кто что любит – и тогда уж варить. Егор обучил этому и Наталью. Сейчас, вооружившись ложкой, открыл фаянсовую баночку.

Может, если бы Егор вчера сам не заваривал себе напиток, он не обратил бы внимания на количество молотого кофе. Но вчера он видел, сколько оставалось в банке коричневого ароматного порошка – где-то на четверть, он еще подумал, что надо заехать в магазин и пополнить запас. А сейчас банка была наполнена чуть больше, чем наполовину.

Егор закрыл банку, спрятал кофейник и чашку и ушел в кабинет. Заперев банку в сейф, он сел за стол и задумался. Все это казалось какой-то паранойей – кто-то пробрался в приемную, насыпал отравленного, предположим, порошка. Этот кто-то знал, что Наташа варит ему кофе как минимум три раза в день, но он не мог знать, что сменная секретарша этого не делает и Егор варит кофе сам. А ведь если бы он сегодня решил напрячь секретаршу, то ему подали бы напиток, в котором… да что угодно может быть.

– Паранойя. – Егор растерянно посмотрел перед собой. – Ничего не понимаю. Неужели дело в отчете? Отпечатки бы снять… хотя вряд ли на банке остались чьи-то чужие отпечатки. Человек, придумавший такой трюк, уж точно позаботился о них в первую очередь.

Зазвонил сотовый, Егор взглянул на экран – номер тот же, что вчера вечером.

– Купер, я в городе. Припарковался на стоянке у вашего стеклянного безобразия. Вы с Лунатиком выйдете, или мне подняться? Я бы предпочел не светиться.

– Я тоже. – Егор сам удивился, что так рад слышать Билли-Рея. – Через два квартала отсюда есть кафе, называется «Кофейный остров», давай туда, мы через пару минут тоже будем.