Часть меня

– Папа?
– слабо произнёс он.

Джеймс подошёл ближе и встал на колени перед кроватью сына, так чтобы их лица теперь находились на одном уровне. Он так внимательно смотрел на Гарри, что мальчик отпрянул в сторону.

– Папа, почему ты так на меня смотришь?
– спросил Гарри хриплым голосом.

Вместо ответа Джеймс что-то вытащил из кармана и Гарри с ужасом уставился на палочку в его руке. Джеймс шепнул заклинание и на конце палочки загорелся огонь.

Гарри попытался встать, но с ужасом понял, что не может. На его запястьях и ногах появились верёвки, они практически пригвоздили его к дивану.

– Ч-что происходит?
– в панике крикнул Гарри, пытаясь освободиться от верёвок.
– Папа, что ты делаешь?
– мальчик в ужасе смотрел на палочку.

– То, что уже давно нужно было сделать, - сухо отозвался Джеймс.

Гарри задёргался сильнее, но у него ничего не получалось. Он не понимал, что происходит. Почему папа себя так ведёт?

– Давно нужно было взять тебя под контроль. Каким я был глупцом, когда позволил тебе делать то, что ты хотел, - продолжил Джеймс и у Гарри застыло сердце.

– Папа, пожалуйста. Остановись!
– в ужасе закричал Гарри. Может быть, Джеймс просто таким образом пытался напугать его.

Джеймс поднёс палочку поближе к руке мальчика.

– Тебе не нравится огонь, да, Гарри?
– жёстко спросил он.

Сердце Гарри, казалось, перестало биться. Как папа мог ему такое сказать? Как он мог ему этим угрожать? Это совсем не смешно.

– Отпусти меня!
– закричал Гарри, одновременно со злостью и страхом.

Джеймс замахнулся и ударил Гарри по лицу. Мальчик потрясённо посмотрел на папу. Он ударил его! Щека ужасно горела. Неожиданно, Джеймс схватил Гарри за волосы и наклонил его голову назад. Мальчик едва не задохнулся от боли.

– С меня хватит!
– прошипел Джеймс, сильнее сжимая волосы Гарри.
– Ты забыл, как надо вести себя со старшими! Не волнуйся, я напомню тебе, - он поднёс горящую палочку ещё ближе к руке Гарри, и у мальчика перехватило дыхание, когда он почувствовал обжигающий жар. Пламя находилось очень близко от него, но ещё не касалось кожи.

– Папа, не надо!
– простонал Гарри с болью в голосе.

Джеймс ухмыльнулся, Гарри никогда прежде не видел его таким.

– Проси пощады, Гарри!
– жестоко произнёс Джеймс.

Гарри испугался ещё больше. Эти слова преследовали его до сих пор. Эти слова произнёс тот, фальшивый Поттер, когда-то давным-давно. И, несмотря на то, что Гарри просил прощения, его всё равно наказали.

Это было самое ужасное, что папа мог сказать.

«Но, подождите, - внезапно подумал Гарри, - Это не папа делал мне больно, это Волдеморт. Папа не знает ничего о том, что случилось».

Гарри резко открыл глаза. Это не его папа. Это не Джеймс. Он бы никогда не сделал ничего подобного. И тут он увидел это. Карие глаза Джеймса стали кроваво-красными, в них плескалось безумие.

«Я сплю», - подумал Гарри. Это не наяву. Это просто сон. Он почувствовал, что жар возле его руки исчезает, и он снова может двигаться. Мальчик посмотрел на человека, по-прежнему напоминающего Джеймса Поттера, разве что глаза у него были другого цвета.

– Хорошая работа, мистер Поттер, - прошептал Волдеморт, и Гарри понял, что просыпается.

Гарри закричал и проснулся. Он тут же попытался вскочить с дивана, но одеяло, которым укрыл его Ремус, запуталось и теперь мешало двигаться.

– Гарри!

По лицу мальчика текли слёзы, но он не замечал этого. Он увидел перед собой очертание Джеймса, и его сердце подскочило. Ужасный сон заставил мальчик отпрянуть в сторону и заслониться руками. Джеймс подался в сторону, испуганный реакцией сына. Мальчик выбрался из одеяла и бросился в сторону. Он тяжело дышал, волосы прилипли ко лбу. Он осторожно взглянул на Джеймса, но тут же понял, что не в силах смотреть на него и отвёл взгляд.

Гарри стало плохо, и он бросился в ванную. Его трясло, голова ужасно болела.

– Гарри?
– раздался голос за дверью.

– Уходи!
– крикнул Гарри. Он не хотел, чтобы голос прозвучал грубо, но ничего не мог с собой поделать.

– Гарри, я просто хотел убедиться, что с тобой всё хорошо, - произнес Джеймс, тщательно подбирая слова.

– Уходи! Просто уходи отсюда!
– снова закричал Гарри, сжимая голову руками. После этого кошмара, он не мог смотреть на Джеймса. Просто не мог.

Джеймс отошёл от двери. Ему хотелось сломать её и убедится, что с его сыном всё в порядке. Он почувствовал на своём плече руку и повернулся, чтобы увидеть Ремуса.

– Возможно, тебе, правда, лучше уйти. Сейчас он не в состоянии с тобой разговаривать, - грустно произнёс Ремус. Он то думал, что Гарри поговорит с отцом, особенно после того, как он вспомнил, что произошло в прошлом году.

Джеймс кивнул и ушёл, он не хотел выглядеть слабым перед другом. Невыносимо было понимать, что Гарри далеко от него. Он хотел быть рядом с мальчиком, точно так же как с Демианом. Он медленно шёл назад к Хогвартсу, думая о том, что больше всего на свете ему хочется, чтобы у них с Гарри наладились отношения.

Демиан не притронулся к завтраку. Вчера вечером мама всё ему рассказала. Она рассказала и о пристрастии Гарри к зелью и о его побеге. Демиан повторял про себя: «он вернётся, он вернётся» снова и снова. Только это сейчас было в его голове. Ему нужно было сообщить обо всём друзьям, ведь Джинни просто с ума сходила. Все четверо погрузились в молчание, как только всё узнали. Рон, казалось, вообще позеленел.

– Не волнуйся, Дэми. Я читала про привычки и выздоровления. С Гарри всё будет хорошо, - ободряюще произнесла Гермиона.

Когда ребята только появились в зале, все кинулись расспрашивать их, где Гарри. Они отвечали, что он в больничном крыле, и Поппи даже отправила его в изолятор.

Демиан посмотрел на преподавательский стол. Родители выглядели так же жалко как год назад. Папа явно не спал этой ночью. Демиан хотел поговорить с ним перед завтраком, потому что они так и не увиделись вчера вечером. Но, увидев своего отца в таком состоянии, Демиан передумал.

Джеймс утром связался с Ремусом через камин, он хотел знать, собирается ли Гарри вернуться сегодня. Ремус сказал, что не думает, мальчик был чем-то очень сильно расстроен. После того как он вышел из ванной, он казался таким замученным. Он сказал Ремусу, что ему нужно проветрить голову и ушёл из дома. Вернулся он только в шесть утра, полностью опустошённый.