Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)
Шрифт:
Но самое интересное, что прототип этой странной сцены можно найти в ранних произведениях Янна. Речь вдет о женщине, с которой он зачинает детей — свои произведения, — но потом забывает об этом и вновь на время покидает ее (см. выше, Свидетельство II, с. 773, коммент. к с. 592 ). Это Муза, отождествляемая также с утренней зарей, мать прекрасных мальчиков (Угрино и Инграбания, с. 440–453: о пьесе «Анна Вольтер»). Мальчика же, упомянутого в «Свидетельстве» Хорна, зовут Эрлинг, то есть «принц, наследник». Дама представляется Хорну как «супруга морского офицера, командующего миноносцем» (Свидетельство I, с. 557). Но поскольку Хорн однажды сравнивает с «броненосным крейсером» свою большую симфонию (Свидетельство II, с. 257 ), под «миноносцем» тоже может иметься в виду это или какое-то другое из его музыкальных сочинений. В главе «МАЙ» действительно — почти сразу после этого эпизода — говорится о начале известности Хорна как композитора,
15 мая — меркуралии, посвященные Меркурию; праздник Весты.В связи с этим праздником Овидий обращается к Меркурию (Фасты V, 665–672; курсив мой. — Т. Б.):
Ты разбираешь войны и мира дела у всевышних И в преисподней, летишь ты на крылатых ногах, Любыи лира тебе, и блестящая маслом палестра, Ты научаешь людей ловким и умным речам. Храм для тебя освятили отцы, на Цирк обращенный, В иды, и с этой поры твой это праздничный день. Все, кто торгуют, свои предлагая к продаже товары, Ладаном курят, чтоб ты прибыль торговцу послал.У Янна в главе «МАЙ» речь идет о взаимоотношениях Хорна с Тутайном (которого можно сравнить с Меркурием): Тутайн знакомится с барышником Гёстой Вогельквистом и сам становится торговцем лошадьми, помощником Гёсты, все более успешным; после смерти Гёсты Хорн и Тутайн переезжают в дом его вдовы. Кто же такой этот таинственный Гёста, сыгравший столь благотворную роль в жизни Тутайна и Хорна?
Пока мы ничего не знаем о нем, следует просто обратить внимание на тот факт, что шведское имя Гёста (G"osta) — сокращенная форма имени Густав, то есть Гёста носит то же имя, что и Хорн…
21 мая отмечался еще один праздник: агоналии, посвященные Ведийову, которые Овидий в майской главе упоминает очень кратко, потому что уже рассказывал о них в январской главе (Фасты V, 721–722).
Агоналии — архаический праздник, отмечавшийся несколько раз в году и посвященный разным божествам, связанный с принесением в жертву барана. 9 января он отмечался в честь Януса (см. выше, с. 799 ). Праздник был учрежден Нумой Пампилием, и главную роль в нем играл сакральный царь. Местом проведения церемонии был «дом царя» (domus regis), то есть речь могла идти лишь об одном из высших богов и о благе всего государства.
Ведийов (Vejovis, слово от того же корня, что и Jovis, Юпитер) — хтонический бог подземного мира, Юпитер подземного царства, который противопоставлялся светлому небесному Юпитеру. Иногда он отождествлялся с юным Юпитером. Культ Ведийова был заимствован из Альбы, родины Ромула и Рема; его храм на Капитолии, по описаниям античных авторов, располагался inter duos lucos — «меж двух рощ», то есть в той самой ложбине между двумя священными рощами Капитолия, где, согласно Овидию, Ромул основал священное убежище, в котором — при основании Рима — предоставлялось гостеприимство всякого рода беженцам (рассказ о 7 марта, мартовских нонах: Фасты III, 429–438, 447–454; курсив мой. — Т. Б.):
Знаком отмечен одним день мартовских нон. Полагают, Что меж двух рощ посвящен храм Ведийова в сей день. Ромул высокой стеной окружил здесь деревья, сказавши: «Всякий сюда убегай, здесь ты ограду найдешь». <…> Чтобы, однако, тебе имя бога не было чуждым, Знай, кто сей бог и зачем он называется так. Это Юпитер-юнец: погляди на лицо молодое, На руку глянь — никаких молний не держит она. <…> …назовем Ведийовом Юного бога, какой после Юпитером стал. Воздуха лишь синеву усеет звездами небо, Выю увидишь коня, что из Горгоны возник. Выпрыгнул он, говорят, из отрубленной шеи Медузы, Кровью обрызгана вся конская грива была. Над облаками несясь, средь звезд блестящих он скачет: Почва ему небеса, крылья шумят вместо ног.Итак: непосредственно после рассказа о строительстве храма Ведийова упоминается не кто иной, как конь Пегас. Не такими ли конями торговал барышник Гёста Вогельквист?
О Ведийове до нас дошли противоречивые сведения. Это вулканический бог, периодически появляющийся из подземного мира, ответственный за заболоченные земли и землетрясения; бог обманщиков; бог, в чьем храме могли найти прибежище и преступники, и иноземцы. Некоторые считают, что это был этрусский бог мести (Макробий рассказывал, что его именем проклинали захваченные вражеские города: Сатурналии III, 9, 10); его имя упомянуто на этрусской бронзовой модели печени для гаданий; его иногда идентифицировали с Аполлоном-губителем (Аттические ночи, V, 12). Его праздники отмечались 1 января, 7 марта и 21 мая.
Интересно, что Янн писал о главах «АПРЕЛЬ» и «5 ИЮЛЯ» (Деревянный корабль, с. 415; курсив мой. — Т. Б.):
Совместная и раздельная жизнь, внешние и внутренние блоки памяти, обе главы — под доминантой родины, обе кончаются ее утратой. Оба эти куска, по крайней мере внешне, достаточно мощные, разделены «Варбергом»
Получается, как будто, что главы «МАЙ» и «ИЮНЬ», с их мотивом дома (храма?) Гёсты Вогельквиста (Ведийова?), представляют собой центр романа-мандалы, некое подобие главного храма.
В 1939 году археологи обнаружили на Капитолии храм Ведийова.Прежде остатки храма скрывались подТабуларием: зданием позднереспубликанской эпохи, в котором римляне хранили таблицы с законами и другие государственные документы. По мнению археологов, первоначально архив документов мог располагаться в самом храме. В храме была найдена статуя обнаженного юноши с надписью «Ведийов».
Все это можно сопоставить отчасти с образом Аугустуса, отчасти — с образом старого Гёсты. Прежде чем приступить к строительству Рима, братья Рем и Ромул определили наиболее благоприятное для будущего города место по полету птиц. Фамилию Вогельквист (Vogelquist) можно понять как «прорицатель по птицам» (если увидеть в quist искаженное quest). Гадание по птицам часто происходило внутри обнесенного оградой священного участка квадратной формы, с одним входом, — именно так выглядел двор «родителей» Эгеди. Чтобы осуществить гадание, жрец мысленно делил небо на четыре сектора, или региона: dextera, sinistra, antica, postica («правое, левое, предшествующее и последующее»). А вот как сам Янн описывал свои приготовления к Йолю, празднику зимнего солнцестояния (Деревянный корабль, с. 468; курсив мой. — Т. Б.):
На видном месте я соорудил крест из овса, <символизирующий> четыре стороны света, четыре понятия: верхний мир, нижний мир, рациональное, иррациональное.
Неподалеку от храма Ведийова на Капитолии располагается и храм Юноны Монеты (Юноны Предупреждающей), где чеканились деньги (названные в ее честь «монетами»), хранилась государственная казна и где сохраняются остатки двух огромных параллельных стен, которые раньше использовались жрецами для гадания по птичьим полетам (такие стены упоминаются в романе Янна: Свидетельство II, с. 500 и 759 ). Крышу этого храма когда-то украшала терракотовая квадрига лошадей, созданная в VI веке до н. э. этрусским скульптором, а позже замененная бронзовым изображением. «Монетой» римляне называли и Мнемозину (Память), матерь муз, потому что в храме Юноны Монеты хранились анналы исторических событий. Этот храм был базиликой, позже перестроенной и превращенной в романско-готическую церковь: базилику Санта-Мария-ин-Арачели (Санта-Мария Небесного Алтаря); согласно преданию, именно здесь некая сивилла предсказала императору Августу пришествие Христа, а его самого посетило видение — стоящая на алтаре Богоматерь с божественным младенцем. В церкви хранилось и хранится много реликвий, в том числе деревянная статуя младенца Христа, вырезанная в XV веке из оливы, росшей в Гефсиманском саду (эта статуя была украдена в 1994 году), и реликвии святой Елены («Новой Елены», как ее называют), матери Константина Великого, — которая в молодости помогала отцу на придорожной станции, где меняли лошадей, или работала служанкой в трактире (Амвросий Медиоланский называет ее «stabularia», то есть служанка), а потом стала то ли женой, то ли просто возлюбленной будущего римского императора Констанция Хлора, бросившего ее ради женитьбы на Феодоре, дочери императора Максимиана… Слишком много совпадений, чтобы не задуматься о том, что все места действия романа (включая таинственный Мариахафен) могут быть так или иначе связаны с крошечной площадью исторического (или воображаемого) центра нынешнего Рима.