Частная Академия. Осколки

— Шумский и его… хотели меня накачать и…, — язык спотыкается об это страшное слово. — Но… мне повезло!

— А Стэну — нет! — влезает Настя, она никуда не ушла, стоит все время рядом. Вот уж чьей выдержке можно позавидовать. — Он, походу отравился своей же наркотой. Индивидуальная непереносимость или еще что-то. Сам не знал, наверное, иначе не стал бы пробовать. Как ты его развела, Мира!

От слов Збарской мне хочется заткнуть уши. А если Шумский умрет, получается, я буду виновата его смерти?

— Так! — давайте-ка уйдем отсюда, — Цырулев тянет меня на себя и вовремя. Открываются двери аудитории и Шумского выносят на носилках, на его лице маска, еще и катетер в руке, кажется.

Живой!

Я ненавижу Шумского всей душой, но сейчас молюсь, чтобы он выжил.

Аркадий тянет меня куда вверх, бездумно иду за ним, и лишь узнав знакомый интерьер, понимаю, что мы на кафедре физики.

— А теперь рассказывай…те, — Цырулев косится на Збарскую, которая зачем-то пошла с нами и уходить явно не собирается. Выдержка у нее железная, а когда я считала ее воздушной нимфой.

— Меня зовут Анастасия Збарская, — величественно представляет она. — Я… приятельница Мирославы.

Громко фыркаю, но не спорю. Благодаря ей, я сейчас здесь целая и невредимая, а могла валяться где-то без сознания, даже не понимая, что со мной делают!

— Ты бледная и вся дрожишь, — Аркадий суетится рядом с кулером, наливает мне воды. И я медленно, без эмоций в голосе начинаю рассказывать.

— …только не понимаю, как он вообще узнал, что я завтра уезжаю. Никому же не говорила. Только тебе. А… еще Максу, но он бы никогда меня не сдал. Он ненавидит всю эту шайку.

Цырулеву кто-то звонит, он быстро извиняется и выходит в коридор.

Мы остается одни.

Тягостное, давящее на психику молчание. Но если я не спрошу сейчас, потом уже не решусь.

— Почему ты меня искала? Какое вообще тебе до меня дело? Я не понимаю…

Настя молчит, пожимает плечами, будто сама не знает. Я чувствую к ней огромную человеческую благодарность, хотя Збарская мне по-прежнему не нравится. Но я хочу знать.

— Один из этих мудаков, тот, который сбежал, тебя караулил, — объясняет Настя. — Я же ехала за тобой и видела, как он стоял у колонны и следил за тобой. И только ты вошла, тут же кому-то позвонил и пошел следом. Мне это не понравилось, считай, интуиция сработала. Значит, уезжаешь? Из-за Баева?

Молчу, потому что ответ здесь не нужен. Шок от случившегося сейчас уже схлынул и вернулась та самая въедливая ядовитая боль, которая будет во мне только крепнуть с каждым днем.

— Я подумала, Артем убьет всех, если с тобой что-то случится. И меня тоже, ведь я рядом оказалась.

Всегда считала Збарскую лицемеркой, но сейчас она верит в то, что говорит. Вот только ошибается.

— Он женится. И ему плевать на меня. Ничего бы он тебе не сделал, — отворачиваю голову к стене лишь бы Настя не увидела слез на моих глазах.

Глава 59

Когда захожу в нашу с Юлькой комнату, Шелест тут же вскакивает и бросается ко мне, но замирает в нерешительности, увидев за моей спиной Цырулева.

— Ой! — она прикрывает ладошкой рот и расширив глаза настороженно смотрит на Аркадия. — Здрасти!

— Добрый вечер! — он обводит цепким взглядом комнату, а потом, чуть подтолкнув меня вперед, закрывает за собой дверь. — Мира, я могу тебя здесь подождать.

— Нет! Мне нужно переодеться и принять душ. Через полчаса я буду готова.

По лицу Цырулева пробегает едва заметная тень. Он расстроен, что не может выполнить распоряжение ректора не оставлять меня одну ни на секунду. Ради моего же блага, разумеется.

— Хорошо! Я буду за дверью.

Едва он выходит, Юлька бросается ко мне.

— Преподам же запрещено тусить в общагах со студентами, — Шелест округляет свои и без того выразительные глаза. — Или… что происходит вообще? Почему тут твои вещи? Что с Шумским? Говорят, он в коме.

— Жить будет! — быстро стягиваю с верхнюю одежду, а затем и джинсы с толстовкой. — Такие подонки живучие гады.

— Значит, правда, что говорят? Он напал на тебя? Прямо в кампусе?! Совсем рехнулся! Его же Темный прикончит.

Своим громким смехом пугаю Шелест и пока она не забросала меня новыми вопросами, скрываюсь в душе.

Наверное, я умерла, потому что ничего не чувствую, не могу даже определить холодная вода льется или горячая. Я была намного живее, когда меня поймал Стэн, а два выродка держали за горло. И я точно ощущала жалость вперемешку с брезгливостью, когда мимо проносили Шумского с капельницей. И даже когда говорила с Настей.

Но все закончилось, когда Аркадий вернулся и сказал, что ректор хочет со мной поговорить. Нет, он не убеждал меня отказаться от своих слов, он был чутким и внимательным. Обещал, что такого никогда не было и никогда не будет в его академии. И что он сам со всем разберется.

А мне надо хорошенько отдохнуть и забыть обо всем. Настолько хорошо отдохнуть, что академия за свой счет сняла мне номер в самом дорогом отеле города и туда мы сейчас едем, чтобы утром улететь домой.

И я согласилась. Эта академия заслужила быть такой, какая она есть. Не хочу здесь находиться и минуты.

Папа и слушать не захотел, чтобы я одна летела. Ректор лично с ним разговаривал, говорил, какая я умница, что смогла досрочно сдать сессию и какие у меня отличные перспективы. Папа, кажется, не очень поверил, но я пообещала все рассказать дома.

Слова ректора до сих пор стоят в ушах, вижу его нервный, немного заискивающий взгляд. Пока разговаривал со мной, все на мобильник свой пялился, ждал чего-то. Но не дождался, похоже. У сенатора Баева сейчас более важные дела — внука надо женить завтра.

Когда выхожу из душа, Юлька уже кому-то строчит сообщения, но испуганно откидывает телефон на кровать.

— Да сплетничайте, — разрешаю я. — Все равно все замнут. Я же не пострадала! А Шумский он случайно типа траванулся.

— Ты поэтому уезжаешь? А… говорят, тебя сегодня в деканате видели и…

— Я сюда больше не вернусь. Сессию сдала, а что дальше — понятия не имею!

— А как же… Стэн рехнулся! А как же Баев? Он же…

— Его больше нет для меня.

Шелест так и остается стоять с открытым ртом, пока я быстро переодеваюсь в чистую одежду, а потом неловко обнимаю маленькую Юльку.