Частная клиника
Шрифт:
Ирина продолжала прокручивать неприятную ситуацию в голове и никак не могла успокоиться. «Приеду домой, муж меня встретит – вот она и романтика. Я ему – подарки заграничные, он мне – слова любви и благодарности. Нет, дурацкая поездка. И жара держалась всю дорогу, а я ее переношу плохо, все какие-то зайчики огненные в глазах. Нет, домой, скорее домой».
А по приезде домой выяснилось, что Ирина беременна. То есть в ту командировку, к которой так тщательно готовилась, о которой мечтала, она поехала уже не одна, а с маленьким человечком в животе. Кто бы мог подумать, невозможно было даже предположить! Игорь был счастлив и, естественно, сразу понесся
Геннадий с чувством пожал Игорю руку, поздравил от души и тут же вызвал в кабинет Катерину Мельникову.
– Катюш, ты же в роддоме работала?
– Да, Геннадий Иванович.
– Вот, Игорь у нас ребенка решил рожать, за женой его присмотришь?
Кате всегда нравилась эта пара – Ирина и Игорь – молодые, красивые, вместе работают. Детей нет, но живут же люди и без детей. Вот Катерина живет. Между тем женщина угадывала в Главном особый интерес к Ирине – уж больно та длинноволосая и длинноногая. Но не может же быть.
– Мне было бы легче присмотреть за Игорем, – попыталась сострить Катерина.
Что это с Главным стряслось? Зачем им эти проблемы?
Она осторожно начала:
– Геннадий Иванович, мы же этим не занимаемся.
– Поближе к родам, естественно, встанет на учет в районную поликлинику. А пока суть да дело – чего ей в очереди сидеть? Что тебе, ее посмотреть, что ли, сложно? Будешь по телефону с ней договариваться, когда у тебя свободное время есть. Лады?
– Лады, раз надо, – неохотно согласилась Катя. Она не была сторонницей подобных осмотров по знакомству.
Беременность – дело такое. Может вдруг все пойти по незапланированному сценарию. Обвинят кого? Врачей. А врачи не всегда бывают виноваты. Здесь многое непредсказуемо. Медицина вообще дело такое, неоднозначное. Почти все зависит от врача, но многое – от самого пациента. А что-то – только от Бога. И ничего ты тут не сделаешь. Зачем Геннадию надо брать на себя такую ответственность? Тем более если клиника беременности не ведет. Что за такой странный личный интерес?
Сначала Ирина приходила к Кате на прием молча, с опаской. Беременность она носила тяжело: резко подурнела, вытянулся нос, щеки запали, темные круги легли под глазами, одышка появилась. Как-то Катя предложила выпить пациентке чаю. И Ирина вдруг начала рассказывать ту заграничную историю. Катя не удивилась: у беременных так бывает, тем более, если они себя плохо чувствуют: возникает безотчетный страх за свою жизнь – именно за себя, даже не за ребенка, – и хочется избавиться от всех своих тайн. А кому такое расскажешь? Мужу? Подружке? Ира выбрала Катю. Не побоялась – и потом, хотелось оправдаться. Она догадывалась, о чем иногда думала Катя. И еще хотела услышать ответ на вопрос: какой он, Геннадий Иванович, что думает о нем Катя, она же видит его каждый день.
– Понимаете, Екатерина Павловна, ничего не могу с собой поделать, постоянно возвращаюсь мыслями в ту поездку, где возникло это странное безотчетное чувство. Сама себя пытаюсь понять: что мне надо было, и что нужно было вашему начальнику от меня? Ведь на первый взгляд у меня абсолютно благополучная семья!
– Я в этом никогда не сомневалась, – убеждала девушку Катя. – Вы вместе с Игорем смотритесь потрясающе! Но, видимо, где-то в вашей совместной жизни образовалась маленькая брешь, которая дала возможность твоему желанию выйти наружу.
– А может, это было просто наваждение? Или все-таки ответ на его чувство? Что же происходило в его душе? А может,
он сам боялся влюбиться? Поэтому и держал дистанцию…– Или наоборот – берег тебя, твою семью. Боялся, что может запросто сломать тебе жизнь. Об этом ты не думала? А ты подумай. Геннадий – мужик умный, он умеет отдавать себе отчет в том, что делает. Даже если какая-то искра и проскочила между вами, она не стоила того, чтобы разрушать ваши семьи, обижать дорогих и близких вам людей.
Катерина убеждала, как могла. Но вопросы у женщины оставались. И после каждого визита к своему гинекологу Ирина приходила в кабинет к Главному. И он опять смотрел на нее своим сухим и внимательным взглядом, и ей опять становилось немного не по себе. И опять вспоминалась та поездка.
– Ирина Вадимовна, вы мне сегодня не нравитесь. У вас все нормально?
– Да, вот только от врача. Мельникова знаете, как со мной носится? Вы ж ей зачем-то сказали, что этот ребенок лично вам очень важен, – Ирина никак не могла уйти от провокационных фраз, хотя Екатерина Павловна уже работала с ней не только как гинеколог, но и как личный психолог. Все равно Ира не была уверена ни в чем. Ситуация ее не отпускала.
– А я и сейчас скажу точно также. Потому что знаю, сколько лет вы этого ребенка с Игорем ждали. Вспомните, как я отношусь и к вам, и к Игорю. И лет вам уже немало. Поэтому уход должен быть действительно хороший. Нет, вы мне все-таки сегодня не нравитесь. Вы бледная.
– Да ну, не выдумывайте, Геннадий Иванович. Чувствую я себя прекрасно. И УЗИ показало, что все в норме. Не переживайте. Остался месяц всего.
– Ну а дома? Все в порядке? – Ирина чувствовала: Геннадий не хотел ее отпускать и все пытался разобраться, чем именно она ему сегодня не понравилась.
– Да все в порядке. Спасибо, Геннадий Иванович.
Она смотрела на него и видела перед собой внимательного врача, друга семьи – и вся абсурдность ситуации никак не давала ей покоя. Ирина помедлила и наконец собралась с духом:
– Знаете, все время про это думаю. Наваждение какое-то. Вот ведь все-таки как судьба распорядилась. Никто же не мог знать, что тогда в Риме я уже беременная была. А если бы что-нибудь произошло между нами?
Геннадий внимательно посмотрел на Ирину:
– Хорошо, что не произошло. Я вам теперь за это благодарен, – и, помолчав, добавил: – Берегите себя.
А по дороге домой Ирина начала рожать. Геннадий, как всегда, оказался прав. Не зря ему не нравилась ее бледность. Игорь, муж Ирины, разволновался и не понимал, что предпринимать, куда кидаться. Помчался, естественно, к Геннадию. Тот сделал все возможное и невозможное, потому что действительно все сложилось как-то непросто. Организовал и больницу, и роды. Поддерживал Игоря, потом Ирину, следил, чтобы ничего не случилось с ребенком. С ним, как с главным врачом известной клиники, считались.
Оглушенная после кесарева, Ирина лежала в реанимации. Она была счастлива. Теперь у нее был сын. Катю пропустили в палату. Ирина размазывала слезы по лицу, сжимала Катину руку, еще слабая после операции.
– Ничего, ничего! Все позади. Ты справилась, – женщина гладила руку пациентки, но предательские слезы лились и по ее лицу.
– А почему раньше срока на целый месяц?!
– Так бывает. Видимо, сынуля устал слушать мамины сомнения.
Ирина вдруг просияла.
– Вы правы, Екатерина Павловна, вот она – причина. Нет больше никаких сомнений. Все неважно, все встало на свои места. Наваждение прошло, и никто не сможет нас разлучить.