Частная практика. Начало

– Постой, Никита. С этими ребятами всё понятно. Но помнится ты говорил о нескольких заявках. Кроме скутера.

Аракчеев, налил себе ещё вина.

– Есть такое дело, государь. Но пусть тебе об этом расскажет Славич. Это уже его епархия, - вернул он мяч на половину поля ИСБ.

– А мне и рассказывать нечего. Эта заявка даже зарегестрированна не была. Она у господина Урманова в сейфе покоилась. В самом дальнем углу. Когда люди Никиты её нашли, он аж посерел бедный. В обморок упал и - прошу прощения - обмочился.

– Да ну?
– не поверил Всеволод. Это, что же там за изобретение такое? И кому он его хотел "толкнуть"?

– Кому хотел и хотел ли вообще - мы выясним. А сама заявка...

– Ромодановский протянул Всеволоду, тетрадный листок в клеточку...

– Заявка на привилею, - усмехаясь прочитал царь...и замолк быстро пробегая глазами короткий текст, а потом медленно проговорил вслух.

– Краткое методическое пособие. По практическому применению специальных программ, для раскачивания источников и повышения ранга у магов разума. Рассчитанное на период от 5-ти-до 6-ти лет интенсивных занятий. Эт...Это что такое? А? Я вас спрашиваю? Это, что такое? Почему "это", в открытом доступе? Славич! Ты чем там у себя занимаешься, когда "такое" выходит наружу?! Эти две дуры, что? Совсем берега попутали? Где, дьявол тебя забери, твои волкодавы? Водку жрут?! Вятских баб валяют?!
– у императора явно намечалась истерика.
– Никита! А ты куда смотрел? Я же...Да я вас всех перевешаю!! Не взирая на лица и звания!

Сзади к царю тихо подобрался Васильчиков и приложив к шее шприц-пистолет, вынутый заранее из "тревожного" чемоданчика, ловко сделал успокоительный "выстрел". Однако вовремя отскочить не успел. Всеволод с разворота, локтем заехал ему в нос.

– Ах ты...- начал он и резко замолчав закрыл глаза и повалился в кресло.

– Сейчас, - пыхтел доктор прикладывая платок к окровавленному носу.
– Сейчас отдохнёт десять минут и успокоится.

Действительно, через некоторое время, государь открыл глаза и посмотрев на целителя спокойно сказал.

– Тебя я тоже повешу. Засранец, - помолчал приходя в себя.
– Ладно, шутки в сторону. Семёныч, распорядись, чтобы мою "Яву" подготовили к поездке. Брр. Зимой. На мотоцикле. У Лексус как и у тётки Мелинды с возрастом порастерялась половина мозгов. Это ж надо, подписывать такую заявку. Никита, Славич, не знаю, что вы должны были делать, но прежде чем эта белобрысая дурында пододвинула к себе листок и взяла в руки ручку, вы должны были быть уже у неё за столом и брать подписку о неразглашении! Клятвы всё равно на неё не подействуют. Проверено.

– А почему не подействуют, Сева?
– спросил доктор.

– Ты ещё не понял?
– проскрипел канцлер.
– Ну значит я не один такой наивный. Хе-хе.

– Ну так, почему?

– Хе-хе, ещё раз. Твоя Лялька - маг жизни!

– Вот ...ля!

– Согласен. Теперь женишься?

– Теперь - непременно!

– Вот и правильно, - одобрил решение целителя, Горчаков.
– Разница в пятнадцать лет, прекрасная перспектива к надёжному браку. Она для тебя, всегда молода, а ты всегда для неё, авторитет. Хе-хе. Только вот что скажет твой папенька-миллиардер? (Отец Сергея, владел практически всей фармацевтической индустрией империи. Андрею Дмитриевичу Ягужинскому, доставались только крохи с его стола).

– Уверен. Папенька одобрит.

– Вы там губы не раскатывайте, - заметил император.
– Ты Серёжка, если хочешь приударить за девкой - дело твоё. Но предупреждаю, у меня тоже наследник растёт. И он на три года тебя младше! Хе-хе. Но вернёмся к нашим делам. Никита!

– Слушаю, государь.

– Никита, всех своих архаровцев, забираешь из Вятки. Оставляешь только патрули. Все дела передаёшь Славичу. Это теперь дело национальной безопасности. Поди знай, что эти две дуры ещё выкинут. А там и маменька их подтянется. И запомни - чтобы на одна муха, ни одна мышь... и ни один волос с головы этой семейки! И Леманну хвоста накрути! Обязательно! Распустил видишь...За маркизой тоже пригляд, что ещё? А! Она просила убрать охрану? Удвой! Нет! Утрой! Всех подозрительных, брать на карандаш. Проводить беседы. Если не подействует...сам знаешь!

– Понял, государь. Если не подействует - брать на "перо".

– Верно мыслишь. С этим господином...как его там Ульяновым?

– Урмановым, государь.

– Точно. С ним всё понятно. Суд будет решать. Но приговор должен быть однозначным. Ясно?

– Сделаем.

– Ну, что други, - повеселев обратился ко всем Всеволод.
– Засиделись мы, что-то. Время-то уже к девяти. Сейчас императрица приедет из "магазов", косуху мне притащит. Обзавелась поди уж полной жо...гм...кучей татух на всех частях тела и драконом на...верхних девяноста. Давайте-ка на посошок и разбежались. С наступающим!

Когда все выпили и принялись собираться, Ромодановский негромко произнёс.

– Государь, все дела касающиеся патентов, мы конечно обстряпаем. Тихо и незаметно. Главное, чтобы не прнюхала одна особа.

– Какая? Тётка Мелинда? Или её кузина?

– Первая.

– Почему?
– удивился царь.

– Потому, что все наши разборки с нечистоплотными служащими бюро, покажутся вознёй в детской песочнице, по сравнению с тем, что с ними сделает Яра, если узнает как поступили с её сестрой!

– Да и чёрт с ними!
– отмахнулся Всеволод.
– Новое здание бюро отстроим! Впервой, что ли?

Глава 19

Новый год. Вятка.

Неожиданно для девочки и остальных жильцов особнячка на Липовой аллее 17, встречать Новый год приехали и Оленькины родители. Приехали не просто так, а на новенькой чёрной "Волге". И не одни, а в сопрвождении военных на БТР-е. Правда когда родители и их сопровождение остановились на парковке возле дома, из башни боевой машины показалась голова молоденького офицера. Он, что-то выкрикнул папеньке - обходящему передний капот, чтобы открыть дверь жене - и лихо козырнув, снова скрылся в недрах "брони". БТР постоял секунду, а затем ловко развернулся - практически на одном месте - и обдав родителей веером снежной пыли из-под колёс, бодро покатил в направление расположения вяткинского гарнизона.

– Ну, здравствуй девочка моя!
– папенька обнял дочь и запечатлел отеческий поцелуй в лоб. Отстранился и осмотрел "чадо" с головы до ног.
– А выросла-то как!

– Как?
– озадачилась Оленька.
– Вы отсутствовали всего несколько месяцев.

"А поворотись-ка, сынку", - хихикнул в голове, дед.

– Ну вот за время нашего отсутствия и подросла, - констатировал отец.

– Да, ладно! Вот я молодец!
– обрадовалась девчонка. Сзади её обняла матушка и поцеловала в щёку.

– Здравствуй, родная. Как вы тут одни? Справляетесь?
– и мама и папа выглядели очень молодо хоть и немного устало. Улыбка, уже очень давно отсутствующая на матушкином лице - сколько Оленька себя помнила - теперь не покидала его. Девочка присмотрелась внимательнее и уловила маменькин насторожённый взгляд. Ага!

– Поздравляю!
– девочка расплылась в улыбке, а настороженность из взгляда матушки, исчезла, словно её там отродясь не было.
– Двенадцать недель?

– А ты как узнала?
– Виктория Андреевна даже присела от неожиданности. Благо стул под рукой оказался, вернее под...э-э...ногой.