Частная школа Эстуарий – выход только один

А теперь у родителей была только Лена.

– Так, я всё записала. Передам секретарю, она тебя везде запишет и оформит. Расписание будет готово завтра. После обеда у неё заберёшь.

Лена поблагодарила и попрощалась. Потом ещё долго думала о том, как она будет на всё успевать и справляться с синдромом отличницы.

– Берите тёплые вещи и дождевики! – Сабина Равильевна стояла у микрофона в актовом зале.

Собрались все ученики, ожидавшие традиционную вылазку в лес. Дождя по прогнозам не обещалось, но настоящий походник должен был быть готов ко всему.

– Кто с соплями, переломами и радикулитами – в медкабинет. Получаете освобождение – спите в кроватках. Нет – значит, спите с нами в палатках. Всем ясно?

По залу пронеслось вялое «да».

Бывалые умудрялись в этих походах наклюкаться. Но и учителя тоже были не из тупых, с каждым годом они всё тщательнее обыскивали своих подопечных, и всё меньше им удавалось добывать со свободы запрещёнку.

Марина рассказывала, как один из её параллели умудрился вызвать товарищей аж из Владивостока, чтобы они привезли несколько бочек и потусили с ним хорошенько.

Тогда им это почти удалось – накрыли лавочку, когда выпита была половина.

На этот раз поход обещал быть спокойным.

Андрей сидел рядом и внимательно слушал. По другую руку был Дэн, а следом Крис. Она бы и села сама рядом с Леной, но всё же два человека между ней и Андреем ей показались лучше, чем один.

Наконец сбор был закончен, и Андрей обратился к Лене:

– Любишь походы?

– Никогда не была, – она неловко улыбнулась. – В смысле, с ночёвкой. Мы со школой только в дневные ходили.

– И как?

– Дневные нравились. Костёр, картошка с тушёнкой, футбол на поляне, – Лена вспомнила старые добрые времена и взгрустнула. – Да, хорошо было.

– А я люблю в палатке спать. Особенно в дождь. Когда он тарабанит по крыше, а тебе тепло, сухо…

– Да ты романтик, – хмыкнул Дэн.

Остальные ученики расходились, Крис тоже не терпелось уйти. А Лена с Андреем и Дэном ждали, когда уляжется суета и можно будет идти без очередей и толкучек.

– Это плохо?

Дэн растерялся.

– Да нет… просто говорю, не кипятись.

– Я спокоен.

Лена посмотрела на одного, потом на другого. Наконец зал почти опустел, и можно было идти.

Глава 8 Поход

– Кофту! Кофту не взяла! – Лена поймала Крис уже на выходе из комнаты.

– Меня Дэн погреет, если что, – Крис засмеялась и обвязала кофту вокруг талии.

Лена уже пожалела, что решила ей помочь, но потом смекнула, что так поводов погреть её меньше.

Во дворе уже собрались почти три сотни человек с форменными рюкзаками и духом приключений. Кое-где виделись кислые мины, то тут, то там, если прислушаться, отмечалось нытьё. Не все, знаете ли, любят спать рядом с червями в антисанитарии.

– Готовы?! – рявкнула Сабина Равильевна.

Остальные физруки стали разбирать детей по отрядам. Каждый отвечал за полсотни тех, кто ходил к нему на занятия.

– Как меня это бесит, – Крис помахала Лене и отправилась к долговязому рыжему мужичку.

После рокировок и инструкций строй наконец двинулся. Шли длинной кишкой, парами. К Лене пристроился тот самый Качок и без умолку отвечал на заданные им самим же вопросы.

– Ты из Москвы ж? Я тоже. У нас на Китай-городе дюплекс. Второй этаж мой. Весь мой – такой кааайф! А мать с отчимом на первом тусят и мозг не выносят. Как-то отчим хотел че-то повоспитывать, я ему апперкот пробил.

– М… – Лена прикидывал, сколько им ещё идти.

На узкой тропинке они еле помещались с Качком, и то и дело ей приходилось наступать на траву, влажную от росы. Хорошо, что им выдали трекинги с водонепроницаемой мембраной, иначе она б уже хлюпала, как после дождя.

– Тебе нравится Китай-город? У меня предки блин хотят валить на Рублёвку. Это всё круто, конечно, но я центр прям, – он дважды стукнул себя по груди, споткнулся, с трудом удержал равновесие и продолжил: – Ты ваще как так бегаешь-то? Тоже мастер спорта, да? Я вот только в качалке, – он не без удовольствия продемонстрировал банки.

Лена пыталась отвлечься на трепетавшую под утренним ветром листву, на лучи просыпавшегося солнца, моргавшего сквозь кроны деревьев, на скакавших по ветвям птичек. Она временами кивала, поглядывала на неугомонного Качка и то и дело прикусывала губу. Бедненький он несчастный, ай-ай-ай, как тяжело ему жить. На Рублёвку увезти хотят! Иди-ка я тебя по головке поглажу.

В её старой школе его точно бы подняли на смех или на вилы. Ты ещё бутербродом с икрой перед бомжом потряси и скажи, что хотел красную, а не чёрную.

С другой стороны, может, лучше уж так, чем трястись над её финансовой несостоятельностью. А ещё лучше – заткнуться.

Лена часто завидовала тем, кто мог говорить в любой ситуации и поддерживать даже самую неинтересную беседу. Она же в такие моменты замирала и понятия не имела, что говорить и как себя вести. Так что, если спросить её знакомых, какая она, то половина сказала бы, что она приятная собеседница, разговорчивая и увлекающаяся. Другая же точно б ответила, что она угрюмая молчунья, не может связать пару слов и вечно заикается.

Даже занятия риторикой не помогали. Вот просто тумблер в мозгу выключался, свет гас, и Лена была не в состоянии найти, что сказать, в этой темноте сознания.

У Качка тумблера точно не наблюдалось, он продолжал нести всё, что взбредало в голову. А взбредало в неё всякое: от быта, жилья и предков, до спортивного питания, качалки и тус. Не то чтобы самый большой ассортимент, но Качок так ловко перескакивал с одной темы на другую, что казалось, он охватил уже всё, о чём люди могли говорить.

Он опять споткнулся и запнулся на полуслове.

– Какого они вечно так далеко таскаются? Сели бы у входа и ладно.

Он заметно устал и запыхался.

– Там поплавать можно.

– У меня на фитнесе такой басик улётный – ты б видела. А потом в хамам – ммм, – замечтавшись, он снова споткнулся и от досады сплюнул. Слюна повисла на шортах, но он не заметил.

Лена же заметила, пыталась сказать, но Качок уже трындычал о чём-то своём, и она бросила эту затею. С каждым шагом говорить становилось сложнее, он взялся за бок и сосредоточенно уставился в землю.