Частная школа Эстуарий – выход только один

Во втором котле варили кофе. На импровизированном столе предлагался ассортимент соков и молока, как коровьего и козьего, так миндального и кокосового.

Всё это доставили до прибытия школьников рабочие. Поход походом, но и о правильном распределении труда не стоило забывать. В конце концов, кто мог поверить, что эти дети когда-нибудь в будущем пойдут в обычный поход? Так что навыки таскания полсотни кило им были не нужны. А вот за сорванные спины подопечных пришлось бы ответить.

Солнце поднималось выше и начинало палить. Роса давным-давно высохла, теперь взмокли тела. Крис выхаживала в лифчике от купальника и шортах. Можно было пересчитать каждое рёбрышко и позвонок. При дневном свете она казалась ещё худее, чем в комнате, и при этом явственно втягивала и без того впалый живот.

Половина парней поснимала футболки. Спортсмены светили наборами мышц. Дэн, конечно, был в их числе. Крис рассказывала, что он с детства занимался акробатикой, хотя в соревнованиях не участвовал и на людях не выступал. Хобби такое. Лена долго размышляла над таким странным, для неё, поведением. В конце концов, почему бы не выйти на соревнования? Это же стандартный путь, если ты увлекаешься каким-нибудь спортом. Тем более, таким. Зачем себя изнурять и крутить бесконечные сальто, если этого никто не увидит?

Хотя видны были результаты его тренировок, так сказать, на тело. Лена разинула рот, разглядывая чёткий пресс и пояс Адониса, будто бы стрелочкой указывавший, где ещё интересней. Дэн потянулся, и ноги у Лены практически подкосились. Но тут на него налетела Крис, и она опомнилась. На его фоне её худоба была ещё более отчётливой.

Андрей пригласил Лену сесть рядышком на бревно, которое недавно приволок с другими тружениками. Она с удовольствием переключилась на него. Он тут же предложил добыть ей еды и уточнил, что она предпочитает.

– Удиви меня, – стоило Лене это сказать, как она сама чуть не откинулась от кринжа. Ну надо же! Так вообще кто-нибудь говорит кроме дамочек из женских романов и пошлых киношек?

Андрей хмыкнул, но пошёл удивлять.

Вскоре он принёс тарелку с самыми обычными бутербродами – каждого вида по штуке. Они высились горкой, и Лена поторопилась аккуратно всё взять, чтоб они не упали.

– Не удивительно, конечно, зато вкусно, – Андрей поставил свою тарелку рядышком на бревно. – Тебе чай или кофе?

Лена удержалась от очередного позорного комментария вроде: «Я буду кофе, а на чай оставлю», – и просто попросила кофе с кокосовым молоком. Не то чтобы она всегда только такой и пила, но за дни пребывания в «Эстуарии» очень уж пристрастилась.

Крис уселась рядом с Леной и послала Дэна её тоже обслуживать:

– Видишь, как этот с Ленкой носится? Вон тоже иди. Давай-давай.

Дэн скрестил руки на груди и уставился на неё с невозмутимой улыбкой.

– Блииин, Дэн, ну пожалуйста! Я хочу, чтобы ты за мной поухаживал!

Тут уж он великодушно согласился.

Крис снова ела, как не в себя. Лена уже больше не могла, хотя съела раза в два меньше, а та всё никак не останавливалась. Наконец, икая, она отставила пустую тарелку и сказала, что ей надо в кустики.

После завтрака настало время купания. Возле воды тут же расположились коврики и полотенца, полетели брызги и крики.

– Холодненькая, бррр! – заголосил Конч и начал окатывать себя и свой горб.

Лена старалась не очень откровенно пялиться, но раньше она видела горбы только под одеждой, и то только у стариков. Всё-таки это как-то неправильно… мало ли что у человека, пусть и такого плохого, со здоровьем.

– Как тебе эта мерзость? – Крис аж всю передёрнуло. – Я считаю, что ему надо запретить раздеваться на уровне законодательства.

Лена уже хотела высказать ей пару ласковых – уж очень её раздражали всяческие принижения, расизм и лукизм, но Крис её опередила:

– Нет, это нормально, что он это дерьмо растит по приколу – чтобы увидеть, насколько ещё вырастет, а мы должны на это смотреть?!

– В смысле?..

– Чего в смысле? Я же тебе рассказывала.

– Нет…

– Да ладно?! Вот блин я дура! Такое и не рассказать! Короче, это у него жировик. Меня от одного только слова сейчас вывернет. Он был прям совсем мелкий, ему хотели его удалить, но он решил поставить эксперимент. Вот теперь любуйся.

Лена медленно перевела взгляд на задорно плескавшегося в воде Кончу.

– Фу, нет, не смотри, – Крис схватила Лену за щёки и отвернула. – Мне даже в одном озере с ним плавать противно.

– Ну это, конечно… фу блин.

– Хватит тухнуть – пойдём! – Дэн пронёсся между ними и забежал в воду, подняв сотни брызг.

Те, кто пытался заходить постепенно, привыкая в воде, были ему крайне неблагодарны.

Андрей тоже подготовился к плаванию и наконец Лена смогла лицезреть его телеса. Конечно, такой мощи, как у Дэна, не наблюдалось, но он был настолько правильно сложён, что Лене захотелось его нарисовать. Она уже мысленно болтала кисточку в банке, когда Крис стянула шорты и выставила напоказ полуголую задницу. Она быстро заметила Ленин взгляд и засмеялась:

– Эти дурацкие панталоны меня полнят.

Лена пригляделась.

– Ты их просто обрезала, что ли?..

– Ну да. Прикольно? Хочешь и тебе так же сделаем?

– Да нет, спасибо… я не настолько… в себе уверена.

Крис поторопила Лену, и та неохотно разделась.

Вода и правда была далека от тёплой. Сентябрь клонился к концу, что тут скажешь?

Сабина Равильевна с остальными учителями то и дело одёргивали энтузиастов, решивших заплыть дальше положенного. А Лене так хотелось доплыть до самого озера и лежать на спине, раскинув руки и ноги в стороны.

Несмотря на осень, пахло летом с чуть заметными нотками сентября. В Москве уже зарядили дожди. Мама с папой каждый день ходили на могилку. Холмик прибило дождём, и от капель казалось, что на надгробной фотографии их Мариночка плачет.

Временами Лену накрывали внезапные мысли. Она с трудом справлялась с эмоциями. Вот и теперь перед глазами замелькали образы похорон. Гроб. Отреставрированное танатопрактиком лицо мёртвой сестры. Люди. Слёзы. Искажённые горем лица родителей.

После первых слёз о страшном известии Лена больше не плакала. Её накрыло тупым онемением. Она будто смотрела на происходящее со стороны. И на себя.

Лишь месяц спустя, когда Марина уже покоилась в земле, а родители всё никак не могли поверить в смерть их золотого ребёнка, Лена просто шла по улице, вдруг упала и резко заплакала. Упала она от навалившегося то ли груза, то ли бессилия. Прохожие смотрели на неё, как на умалишённую. Пара подростков закатили глаза: «Солевая».

Никто не подошёл, не спросил, что случилось. Обходили стороной, а она ревела и не могла успокоиться. Вырывались истошные стоны, потом будто бы не хватало дыхания и голоса, и Лена почти задыхалась.