Часы тьмы
Шрифт:
— Спасибо, Мэри. — Хоук подмигнул ей. Протянул одну чашку Карен.
Они высмотрели свободный столик, подошли, сели на металлические стулья.
— Видите? — Он пригубил кофе. — Одна из немногих оставшихся у меня привилегий.
— Звание дает вам на это право. — Карен сделала вид, что увиденное произвело на нее впечатление.
— Нет, — покачал головой Хоук. — Прошлые заслуги. В 1975 году команда гринвичской школы стала чемпионом округа, вышла в финал первенства штата. Такое не забывается.
Карен улыбнулась. Поправила волосы.
— Как поживаете? — спросил детектив. — У меня пару раз возникала мысль
— Я знаю, — кивнула Карен. — И чувствовала себя соответственно. Но понемногу отхожу. Время… — Она вздохнула, отпила кофе.
— Так говорят… — Лейтенант последовал ее при меру. — Значит, ваши дети учатся в средней школе?
— Двое. Саманта в этом году заканчивает. Алекс — во втором классе. [11] Он играет в лакросс. И по-прежнему очень переживает.
11
В США двенадцатилетнее образование, включающее три ступени. Четыре последних года — средняя школа.
— Само собой. — Кто-то, протискиваясь, задел его по спине. Он чуть наклонился вперед, сжал губы. Да и что тут можно было сказать?
— Вы тогда расследовали дело о наезде. — Карен сменила тему. — Какой-то паренек из Флориды. Водителя нашли?
— Нет. Но я выяснил, как имя и телефон вашего мужа оказались в его кармане.
И рассказал Карен о «мустанге».
— «Крошка Чарли». — Карен кивнула и улыбнулась. — Все понятно. Автомобиль no-прежнему в гараже. В завещании Чарли попросил его не продавать. Может, возьмете, лейтенант? Вам нужна американская икона? Всего-то восемь тысяч баксов за то, чтобы пару раз выкатывать се из гаража…
— Извините. У меня уже есть американская икона. Банковский счет на обучение дочери в колледже. — Он рассмеялся.
По системе громкой связи объявили, что команды выходят на поле. Оркестр направился к проходу между трибун под мелодию Бон Джови «Кто говорит, что ты не можешь пойти домой?». Из толпы вынырнула дочка лейтенанта.
— Папуля, пошли! Я хочу сидеть с Элизой.
— Начинается второй тайм. — Лейтенант поднялся.
— Она такая милашка. Ваша старшая?
— Моя единственная, — ответил детектив после короткой паузы. — Спасибо.
Их взгляды на мгновение встретились. И Карен почувствовала: глубоко посаженные глаза что-то скрывают.
— Как насчет лотерейного билета Атлетического центра? — спросила она. — Благое дело. Программа развития. — Она рассмеялась. — Помогайте, а то я в отстающих.
— Боюсь, на благо спорта я уже отдал все, что мог, — смиренно вздохнул лейтенант, похлопав себя по коленям.
Она оторвала один билет, написала его фамилию.
— За счет заведения. Знаете, ваши слова в тот день мне очень помогли. Насчет того, что вы знаете, каково мне сейчас. Наверное, мне тогда требовалось такое вот неформальное сочувствие. Я это оценила.
— Да… — Хоук покачал головой, беря билет из ее руки. Их пальцы на мгновение соприкоснулись. — Сегодня у меня день подарков.
— Расплата за добрые дела, лейтенант.
Они встали.
— Папа, пошли! — нетерпеливо позвала дочь.
— Успеха вам с лотереей. Знаете, если вы до конца игры продадите хоть несколько, можете считать, что вам
повезло.Карен рассмеялась:
— Я рада нашей встрече, лейтенант.
Хоук помахал ей рукой, направляясь к дочери.
— Надеюсь, еще увидимся.
ГЛАВА 16
Его захватили врасплох, решил вечером Хоук, стоя у мольберта в своем маленьком, на две спальни, доме, который он арендовал на авеню Евклида в Стэмфорде, с видом на Холли-Коув.
Опять морская тематика. Шлюп в гавани, со свернутыми парусами. И на палубе — никого. Это все, что он обычно рисовал. Корабли.
Джесси сидела в своей комнате, смотрела телевизор, отправляла текстовые сообщения. Они съели пиццу в «Моне Лизе», посмотрели новый полнометражный мультипликационный фильм. Джесс прикидывалась, что ей скучно. Он наслаждался.
— Это все для трехлеток, папуля! — Она закатила глаза.
— Возможно, — не стал спорить он. — Но пингвины клевые.
Хоуку здесь нравилось. Один квартал до маленькой бухты. Маленький двухэтажный коттедж, построенный в шестидесятых. Хозяин недавно сделал ремонт. С балкона на втором этаже, где находилась гостиная, виден пролив Лонг-Айленд. В соседнем доме жили французы, Ричард и Жаклин. Они реставрировали старинную мебель (мастерская находилась в гараже) и всегда приглашали его на вечеринки, куда в основном приходили люди, которые говорили с ужасным акцентом, и где подавали неплохое вино.
Да, они захватили его врасплох. Нахлынувшие чувства. Как он заметил ее глаза, карие и притягивающие. Как ее смех естественным образом сочетался с ними. Как она чуть растягивала слова, словно родилась не в этих краях. И ее светло-каштановые волосы, забранные в девичий конский хвост.
Как она сунула ему в руку лотерейный билет и пыталась вызвать у него улыбку.
Так непохоже на Бет. Когда рухнул ее мир.
Хоук провел тонкую линию от мачты парусника, растворил ее в синеве неба. Присмотрелся. Тошниловка.
Никто не спутал бы его с Пикассо.
Она спросила, старшая ли Джессика, и он ответил после паузы, которая длилась вечность, что она его единственная. Он мог бы ей сказать. Она бы поняла. Она через это прошла.
«Перестань, Тай, почему все всегда должно возвращаться к этому?»
Тогда у них было все. У него и Бет. Даже не верится, что когда-то они любили друг друга. Когда-то она думала, что он самый сексуальный мужчина на свете. А он считал ее самой сексуальной женщиной.
«Моя единственная…»
Что он забыл в магазине и поспешил вернуться? Упаковку йогуртов…
Торопливо поставил «мини-вэн» на паркинг. [12] Сколько раз он это делал, и ручка переключения скоростей оставалась на месте? Тысячу? Сто тысяч?
— Будьте осторожнее, девочки. Папе нужно выйти из гаража…
И когда он уже был готов вернуться к машине, с чеком в одной руке, с бумажником — в другой, они услышали крик Джессики.
У Бет округлились глаза.
— Господи, Тай, нет! — Через окно кухни они увидели катящийся назад «мини-вэн».
12
При установке ручки управления автоматической коробки передач на паркинг выходной вал, соединенный с колесами, заблокирован.