Чай, чапати, чили, чилим…

Кое-как от него отбились.

– Да-а-а, – протянул озадаченный Фируз.- Какие у вас знакомые, оказывается, есть колоритные!

Возвращаемся в кафе "Moon Dance", где у нас была назначена встреча с Теннис. Веселая австралийка сразу познакомила нас с друзьями. Одного из них звали Умар, а другого Алекс. Они не признались нам, из какой страны прибыли. Алекс сказал только, что его брат работает в России, и сам Алекс несколько лет жил в

России, и когда-то свободно говорил на русском языке, а теперь помнит только отдельные фразы. Все вместе мы отправились искать таинственную дискотеку. Сначала переправились через Биах, потом полезли на крутую гору и очутились в сосновом бору. Было темно и тихо. Тропинки находили с помощью фонаря.

– Куда мы сейчас тащимся? – прошептала Жанна. – И с кем? Ты знаешь этих людей? Я их сегодня в первый раз вижу! Они не из

Ирана, не из Таджикистана, а говорят на фарси. Это наталкивает на мысль, что они из Афганистана! Зарежут нас где-нибудь тут под кустом. – Но у меня не возникло абсолютно никаких дурных предчувствий. Идти по темному лесу, неведомо куда, было легко и весело.

Вышли к какому-то строению, которое при ближайшем рассмотрении оказалось храмом, и сделали привал. Алекс пытался общаться с нами по-русски, мы отвечали на фарси. Все были пьяны и веселы, особенно Теннис. Парни восхищались ее способностью заводиться с пол-оборота. Из сумрака появились какие-то люди. Теннис накинулась на них с вопросами. Оправившись от испуга, люди сообщили, что никакой дискотеки они в глаза не видели. Но мы ее нашли! Через пол часа шатания по лесам набрели на пляшущих в темноте евреев. Их выдавала музыка. Танцполяна не была освещена, всю энергию забирала хрипящая музыкальная система. В лунном сиянии покрашенные в разные цвета люди выглядели загадочными пришельцами с иных планет.

Теннис сразу растворилась в толпе танцующих. Алекс, сославшись на головную боль и нелюбовь к таким развлечениям, исчез в какой-то сторожке. Умара мы плохо запомнили в лицо, может, он и был где-то рядом. Немного попрыгав вместе со всеми, мы утомились. Они все заправились экстези и другими стимуляторами, и могли теперь скакать до рассвета. А нам, отведавшим немного простого пива, музыка только резко била по ушам. На поляне не продавали веселящие напитки, да что там говорить, ничего не продавали, нельзя было достать даже минеральную воду. К тому же мы потеряли фонарь, и не могли уйти, пока не рассветет. Так и дремали на травке. Утром, вернувшись домой, долго выбирали из одежды колючки. Больше на дискотеки в Манали мы не ходили.

В кафе "Moon Dance" постоянно крутится у столиков мальчишка лет двенадцати из семьи бангладешских беженцев. Родители его и другие родственники остались в Калькутте, а пацан прижился в

Манали. Он дружит со многими клиентами кафе, однажды подошел и к нам:

– Вы из какой страны?

– Из России.

Он подумал и выдал тираду:

– Россия была большая страна, силища, а теперь уже не то.

Рассыпалась на куски.

– Ты что в школе учишься, да? – рассмеялись мы.

– Нет, я новости смотрю. Все время люди с автоматами.

Трах-тарарах. Скажите мне что-нибудь по-русски.

– "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ", – предложили мы. Мальчишка старательно заучивал эту фразу.

– Теперь я не забуду этого никогда, – хвастался он. – Не забуду вас и "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ" не забуду. Нас Хоссайн действительно помнил, а вот фразу "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ" учил каждый день заново.

– Красивые вы, очень красивые, – твердил он. Наконец, мы не выдержали:

– Ты тоже красивый!

С тех пор он ходил важный, бил себя в грудь и говорил: "Я красивый"!

– Почему вы встречаетесь с Алексом?! – возмущался Хоссайн. – Он что вам нравится?

– Прикольный парень, – не отпирались мы.

– Если полюбите Алекса, – пригрозил Хоссайн, – я его убью.

Десять дней в Манали пролетели быстро, уезжать не хотелось. Мы так и не выбрали время для похода, не съездили в Ладакх, расположенный еще ближе к суровым, безмолвным вершинам (правда, добираться туда надо два дня на автобусе от Манали, с ночевкой в пути). Мы не посетили тибетские монастыря и буддистские храмы.

Нужен хотя бы месяц! Устроиться бы на работу в организации вроде

Lonely Planet, Discovery, Клуб путешественников. Тогда всю жизнь можно ездить по планете в свое удовольствие, открывая для себя и других что-нибудь неизведанное, да еще получать за это зарплату!

До сих пор помню, как медлили мы, прежде чем войти в автобус, который увезет нас в Дели из благословенной земли Ману. Мы передавали друг другу внушительный, склеенный из двух бумажечек

Rizla, косяк, затягиваясь ароматным чарасом. Наверное, только в

Манали чарас пахнет так вкусно, и безмятежная атмосфера гор и облаков манит попробовать веселящую травку даже тех, кто безразличен к таким развлечениям.

Глава 12

*В индийском Голливуде*

Мы вернулись из Манали в Бангалор к началу занятий и в день приезда встретили на улице Ананда. Ананд – молодой кудрявый индиец, завсегдатай бангалорских дискотек, очень толстый и темный, с обиженно оттопыренной нижней губой, похожий на бегемотика. Длинные волосы он завязывал в хвост.

– Как здорово, что я вас встретил! Именно сегодня! Вам несказанно повезло!

– ???

Выяснилось, что в Бангалоре как раз идет shooting – съемки тамильского (за что не ручаюсь) фильма, и Ананду поручили рекрутирование массовки.

– Я вас беру! Это очень интересно. И деньги заработаете.

– Вообще-то, нам надо ходить в колледж.

– В колледж всегда успеете! А shooting бывает не каждый день.

– Но мы же ничего не умеем делать…

– А ничего и не надо делать!

Надо сказать, что предложения сниматься в кино мы слышали неоднократно, но наши иранские друзья неизменно отговаривали нас. Они уверяли, что нет в мире людей опаснее тех, которые занимаются кастингом. Их предложения всегда звучат заманчиво и невинно. Они обещают роскошный антураж, славу, деньги за съемку в каких-нибудь приличных сценах вроде восстания сипаев, но на самом деле их интересуют только порнофильмы. Они обязательно воспользуются нашими ангельскими ликами и приставят их к голым развратным телам, а потом нашлепают эти фотографии на коробки с дешевым нижним бельем. Осрамят на весь свет и по деньгам надуют.

Стоит один раз согласиться участвовать в съемках, и, как веревочке не виться, а результат один – опустимся мы на моральное дно.

Но в тот момент друзья гостили в Иране, а мы были предоставлены сами себе.

– Пойдем, а? – подзуживала меня Жанна. – Персам ничего не скажем.

– А кем мы будем в этом вашем shootingе? – колебалась я.

– Да просто студентами, – ободряюще засмеялся Ананд. – Вы же хотели учиться. Вот и будете учиться, но в кино.

– Разве он похож на сутенера? – толкнула меня в бок Жанна.

– Нет, только на бегемота, – вынуждена была согласиться я.

– Приходите вот по этому адресу завтра к девяти утра, – объяснил

Ананд, сообразивший, что мы сдались на уговоры. – Одежда ваша, все, как обычно.

– На следующее утро мы подъехали к какой-то огромной plaze и пару часов слонялись без дела. Как всегда, в Индии никто никуда не торопился. Тем не менее, отлучаться куда-либо, нам не позволили.

– Будьте здесь. В любой момент может начаться action.

От других статистов нам удалось выяснить, что сегодня будут снимать сцену в ночном клубе.