Чай с жасмином
Шрифт:
Маша оглядывается, но окон в фургоне нет.
— Джан, — пытаюсь отыскать я в себе голос. — Отпусти, пожалуйста, девушку эту. Она принадлежит другой мужчина. Будет война.
Поворачивается в мою сторону.
— Сиди молча.
Переводит взгляд на Машу. Рядом с ней сидит еще один мужчина. И водитель еще…
— Ты замужем?
— Да! — гордо задирает подбородок Маша.
— За Полевым?
— Нет. За Полевым замужем, Яся.
Что она говорит?? — темнеет в моих глазах. — Это же неправда.
— А я за другим мужчиной. И тебе пи**ец. Как там тебя? Джан?
—
Но она не останавливается.
— Статья за похищение — это как минимум. Но, думаю, мой муж доломает твои зубы перед тем, как ты сядешь. А Леха обещал тебе сломать все остальное, если ты еще раз напугаешь Ясю. И он сделает это!
Мужчина рядом с Машей говорит на турецком:
— Выкинуть эту шлюху? — приоткрывает он дверь на ходу машины.
Я вздрагиваю. И Маша тоже напрягается, поглядывая на меня.
— Маша… тихо, — беру я ее руку. — Молчать.
— Погоди… — отрицательно качает головой Джан тому мужчине. — Где золото, Жасмин? — оглядывает он меня.
— Золото? — опять заводится Маша. — А нет у нее больше золота. Она отдала его мужу!
— Нет… нет… — качаю я головой.
— Да!! — сжимает мои пальцы Маша. — Яся… — предупреждающе. — А ну-ка посмотри на меня!
Ее глаза очень выразительные. Прищуренные, злые и решительные.
Как ей не страшно?!
Что она хочет от меня?!
Я не знаю, что нам делать с ней. Может, она знает?! И надо говорить тоже, что и она?!
Но ведь, Леша отказался от меня…
— Жасмин, — рывком разворачивает мое лицо Джан. — Где мое золото?!
Я чувству его запах и меня начинает тошнить.
Вырывает сумочку, раскрывает, выворачивая ее на сиденье.
— Тронешь ее, Полевой никогда не отдаст тебе золото! Из принципа!
— Заткнись! — небрежно смазывает ей рукой по губам сидящий с ней рядом мужчина.
Я вскрикиваю, хватаясь за свои губы. Потому что ее теперь — в крови. Она ошарашенно смотрит на меня.
Глупая!! Зачем она?… Надо молчать!
Мой подбородок все также больно сжат пальцами Джана. Снова разворачивает мое лицо к себе. Из моих глаз начинают течь слезы — и от боли и потому, что мне так жалко Машу…
— Джан, отпусти ее. Чужая жена. Зачем война? У них — по-другому. Женщина — ценность! Трогали, не трогали… Если любят — ценность!
Маша мне объясняла именно так.
— Муж очень любить ее!
Маша вытирает ладонью кровь, облизывая губы.
— Эти ублюдки взяли мою жену, втоптали в грязь. Тоже самое я сделаю с их женщиной.
— Нет, Джан, нет! Полиция… понимаешь? Они… как сказать? — перехожу на турецкий. — Джан, эти мужчины работают с полицией вместе. Будет очень много проблем.
— Полиция! — психует он. — Ты понимаешь, тварь, что через пару дней мне будет плевать на проблемы с полицией, если я не верну бабки своим кредиторам?! Где золото?!
— Если я отдам тебе золото, ты нас отпустишь?
— Будешь послушной, я отпущу ее. Ты… Ты Яся, поедешь на родину. В кей моей далекой родни. Трогать я тебя не стану, обещаю. Развестись с тобой — не могу. Не зная ситуации, отец не одобрит. У него финансовые обязательства перед твоей семьей.
А рассказать ему ситуацию я не могу. Тогда он будет говорить с тобой, и твой отец тоже будет. А ты, глупое животное, наговоришь лишнего. И отец исключит меня из списка наследников, если твой осудит меня. Эту ситуацию никто не должен знать. Ты будешь молчать, поняла? И про золото будешь молчать, и про бл*дство свое. Все должно быть тихо. Если что-то всплывет… Так и знай, я скажу близким, чтобы тебя утопили. Скажут утонула. Будешь немая как тень — будешь жить.Киваю.
Слезы душат.
— Что это за чушь с твоим браком? С этим борцом?
— Ясь! — одергивает меня Маша. — Говори правду. Замужем она.
— Ну? — смотрит он на меня требовательно. — Говори правду.
Не умею я врать. И мне очень страшно сказать что-то не то. Он сказал отпустит Машу, если я буду послушной.
— Я не знаю, — опускаю я глаза. — Говорил муж… документы… паспорт…заявление. Писали там… как это? Загс? Потом, говорил — пока не муж. Я не понимать.
Закатывая раздраженно глаза Джан матерится.
— Надо срочно тебя увезти из страны, пока он не подал заявление в ментовку. Золото где?
Маша пинает меня по туфле.
Что говорить?!?
Была не была!
— Дома. У Маши. Мы там жить. Где вы забрать нас.
Может, отпустит Машу, чтобы принесла? А там уже, когда она уйдет…
— А тебя дома ее золото?
— У меня.
Джан переговариваются с мужчиной на турецком, как им поступить. Кого из нас отправить. Или вынудить ее мужа принести это золото.
— Где твой муж?
— Уехал на соревнования.
Это неправда! — смотрю я на Машу. — Но она как ни в чем не бывало, честно и прямо смотрит в глаза Джана.
Если он узнает, что она врет… — по моему телу идут мурашки от страха.
— А этот… Полевой где?
— С ним.
— Если ты врешь мне, я придушу ее, — его рука оказывается на моем горле, резко сжимает.
И я хриплю, пытаясь оторвать ее от горла, но ничего не выходит.
Маша сидит спокойно. Но я замечаю, как нервно вздрагивают ее ноздри.
— Окей, — поднимает она ладони. — Отпусти! Не знаю я… Должны быть на соревнованиях. Но могут вернуться.
— Кого из них отправить? — смотрит на наши лица пытливо Джан.
— Машу отпусти! — прошу я. — Она носить. Ребенок! — прикасаюсь к животу.
Тоже вру, да! И мое лицо горит! Но беременность — это… Хотя бы не будут наказывать ее, обижать! Отец относился всегда к беременным с особым трепетом. Наследники!
— Первый наследник! Ценность!
— Мм… — переглядываются они.
— Тогда, ты пойдешь, Жасмин. А если не принесешь золото, куда я скажу, не будет ни ее, ни «первого наследника». Поняла? А тебя я все равно найду. Забью до смерти. И этого твоего люди тоже уберут.
— Поняла… — шепчу я.
Маша наклоняется, собирая в мою сумку все, что высыпал из нее Джан. Протягивает мне.
— Давай, сестренка! — прищуривается Маша. — Думай…
— Сюда позвоню, — отдает мне в руки один из своих телефонов. — Сообщишь ментам, удавлю твою подружку.
Джан выталкивает меня из фургона.