Чайка

– Я увидел ее в коридоре, – начал Драко.- Мне показалось, она чем-то расстроена. Я пошел за ней. Она поднялась на башню и села там прямо на пол. Я пытался с ней поговорить, но она не хотела разговаривать.

– Она плакала?

– Нет, только дышала как-то странно. Как будто ей не хватает воздуха.

Дамблдор слегка нахмурился, и Снейп вдруг, сам не зная почему, встревожился.

– Она совсем ничего не говорила?

– Ну, это было как-то странно. Я думаю, ее кто-то обидел.

– Почему ты так решил?

– Она спросила меня, являюсь ли я чистокровным волшебником, а потом сказала, что я не должен пачкать руки о такую м-м-м...извините, сэр, это она так сказала, о такую грязнокровку, как она.

Снейп судорожно втянул воздух. Дамблдор мельком взглянул на него.

– Сэр, я думаю, ее кто-то обозвал – может быть, кто-то с нашего факультета.

– Хорошо, Драко. Теперь, пожалуйста, сходи в учительскую, позови профессора Макгонагалл, нам может понадобиться ее помощь.

– Что вы намерены делать? – спросил Снейп, когда за Малфоем закрылась дверь.

– Нам нужно вернуть ее, Северус, и вернуть как можно скорее. Это все чрезвычайно опасно.

– Почему?

– А вы знаете, как волшебник может стать анимагом?

– Я полагаю, для этого нужна природная предрасположенность.

– Совсем не обязательно. Главное – это желание, опытный наставник и месяцы, а то и годы тренировки. Минерве насколько я знаю, понадобился почти год. Но, бывает и по-другому. В истории магии известны несколько случаев, когда волшебники становились анимагами мгновенно – без всякой подготовки и тренировки. Это происходило в особых обстоятельствах. Либо колдуну или ведьме грозила смертельная опасность, и превращение в животное помогало избежать гибели, либо… они испытывали экстремальное страдание – душевную боль такой силы, когда уже не хочется жить, не хочется дышать.

Снейп побледнел.

– Чем опасно такое мгновенное превращение?

– Тем, что волшебник не владеет навыком превращения осознанно, не умеет контролировать процесс. Некоторые из тех анимагов, о которых я упомянул, исчезли бесследно. Не исключено, что они так и остались животными, не сумев превратиться обратно в людей. Возможно, при внезапном превращении повреждается разум. Или же может случиться неконтролируемое превращение обратно, и тогда мисс Фицжеральд просто упадет с большой высоты.

Снейп закрыл глаза. На этот раз все получилось еще хуже.

Втроем с профессором Макгонагал они быстро, как только могли, дошли до озера. Чайка описывала большие круги, то опускаясь к самой глади воды, то вновь взмывая ввысь.

Дамблдор наблюдал за ней некоторое время, затем поднес к горлу волшебную палочку:

– Сонор!

– Франческа! – позвал он магически усиленным голосом.

Птица на лету повернула голову, а затем стала медленно снижаться, направляясь в их сторону. Подлетев ближе, она внезапно резко вскрикнула и снова взмыла высоко в воздух.

– Франческа, вернитесь, прошу вас!

Но птица улетала все дальше и дальше, прочь от озера, пока окончательно не скрылась из виду.

– Что теперь делать? – испуганно спросила Макгонагалл.

– Идемте! – резко ответил Дамблдор.

Войдя в свой кабинет, он подошел к золотому шесту, на котором дремал феникс.

– Фоукс, – птица встрепенулась и открыла глаза, – нужна помощь. Чайка летит на северо-восток. Найди ее. Нам нужно знать, куда она направляется.

Фоукс расправил золотисто-красные крылья и легко вылетел из окна.

– Пока это все, что мы можем сделать. Я дам вам знать, когда будут новости.

Профессор Макгонагалл вздохнула, печально покачав головой.

– Наверняка это был кто-то из старшекурсников вашего факультета, – напустилась она на Снейпа. Тот отрицательно покачал головой. – Слизеринцы чаще других гордятся чистотой крови и презирают маглорожденных! – настаивала Макгонагалл.

Это не был студент моего факультета,

глухо ответил Снейп. – Это был я.

Несколько секунд Дамблдор и Макгонагалл молча смотрели на него, не произнося ни слова. Снейп опустился в кресло, сгорбился и закрыл лицо руками.

– Вы?!!! Но зачем, святые небеса?

– Первый раз она призналась мне в любви на втором курсе. – Снейп не смотрел в изумленные лица коллег. – Не думаю, что она собиралась сделать это намеренно, скорее все вышло случайно. Я тогда почти не обратил внимания. Потом, в прошлом году, помните – после святочного бала вы попросили меня проводить ее до факультета?

Дамблдор кивнул, не сводя пристального взгляда с бледного убитого лица преподавателя зельеварения.

– Я был уверен, что она уже давно позабыла эту детскую фантазию, и позволил себе пошутить на эту тему – и спровоцировал ее на новое признание. Я не знал, что делать…Я игнорировал ее в течение всего последнего года, не разговаривал до сегодняшнего дня…

– А сегодня?

—Позавчера я услышал ее новую песню. Вы слышали?

Дамблдор и Макгонагалл дружно кивнули.

Постойте,

вдруг сказала Минерва, ее лицо озарила догадка, – так это что, о вас ее песни?

Снейп кивнул. Макгонагалл ахнула.

—Я оставил ее сегодня после урока. Я и сам не знал, что я собираюсь сказать, а в итоге наговорил грубостей. Вообще-то я нес чушь, но она мне поверила.

– Вы обозвали ее грязнокровкой! – гневно воскликнула Макгонагалл.

– Да.

– Вы скотина, профессор!

– Да.

– А что именно вы ей сказали, Северус? – спокойно спросил директор.

– Я сказал, что она не в моем вкусе. Что я пользуюсь большим успехом у женщин, гораздо более красивых и интересных, чем она.

– Действительно, чушь! – фыркнула декан гриффиндорцев.- Надо же в такое поверить! Вы идиот, Снейп!

– Я идиот, что потащился вместе с вами к озеру! – крикнул Снейп. – Она улетела, когда увидела меня – если бы меня не было там, вы бы смогли…- он опять закрыл лицо руками.

– Нет, Северус, вы, конечно, идиот – это бесспорно, – все также безмятежно заметил Дамблдор, – но не потому, что пошли с нами к озеру, а потому, что вы боитесь того, что вас кто-то любит.

Снейп поднял голову и недоверчиво уставился на директора.

Она ребенок! Студентка!

прошептал он.- Я же не могу…

– Она студентка, – покладисто согласился тот, – но, пожалуй, уже не ребенок. Ей шестнадцать, если я не ошибаюсь. А кстати, Северус, сколько вам было лет, когда вы полюбили Лили Эванс?