Че Гевара. Последний романтик революции
Шрифт:
Но после того как на следующий день после разговора с Альгараньясом на ранчо «Каламина» нагрянула полиция с обыском (после чего заявила, что она в курсе всех дел и с нею надо посчитаться), Гевара понял, что все это «пахнет серьезным». Зона находилась на значительном удалении от шахтерских центров с их наиболее боевитыми силами боливийского рабочего класса. Что касается расположенных в этом районе нефтепромыслов, принадлежавших американской «Боливиан галф ойл компани», вряд ли можно было (вопреки утверждениям некоторых авторов) всерьез рассчитывать на поддержку их высокооплачиваемых работников, составляющих рабочую аристократию.
Европейцы обожают разглагольствовать о латиноамериканской беспечности.
Сторонник Кубинской революции и особенно тактики партизанской войны, он не раз посещал Кубу, встречался с Геварой, беседовал с ним и другими кубинскими руководителями. Выпустил книгу «Революция в революции», в которой подверг суровой критике партии латиноамериканских коммунистов за «пацифизм, безволие и недостаточно инициативную политическую деятельность». Одновременно он всячески подчеркивал, что является активным адептом взглядов Че Гевары на революционную тактику.
И вот этот самый «геварист» не нашел ничего лучшего, как поехать легально, под собственной фамилией в Боливию, в отношении которой уже появились первые указания в прессе на то, что Че там. (Хотя это только наше предположение, но, думаем, именно поэтому Дебре и отправился в Ла-Пас.) Начальник департамента печати при президенте аккредитовал его как иностранного журналиста, собирающего материалы для книги о Боливии, и выдал разрешение на свободное передвижение по стране. Этот же чиновник по фамилии Лопес Муньос (по «случайному совпадению» — друг Тани Бунке!) выдал аналогичное разрешение и Геваре.
С конспиративной точки зрения легальный приезд Дебре, известного сторонника Кубинской революции, в Боливию, где уже начал формироваться отряд Гевары, не был «подарком» для партизан. Появление французского журналиста могло навести боливийские спецслужбы и ЦРУ на мысль, что именно в этой стране находится или намерен туда прибыть Че.
Дебре стал разъезжать по районам предполагаемых действий партизан (возникает вопрос, откуда он знал об этой зоне?!), скупал карты и планы этой местности, много фотографировал. Однажды он даже столкнулся с людьми Рикардо, приняв их за боливийцев, стал фотографировать. Рикардо стоило труда ускользнуть от назойливого француза. На несколько месяцев Дебре уезжает в Чили и в феврале 1967 года вновь возвращается в Боливию. 5 марта он уже в лагере Гевары.
На время расстанемся с пронырливым журналистом, чтобы продолжить наш рассказ о партизанских буднях.
Иным словом, как «будни», это не назовешь, так как в отряде шла кропотливая подготовка к сражениям и всестороннее обустройство быта. Довольно полную картину тех дней дают записи в Дневнике Че, небольшие фрагменты из которых мы приведем ниже:
9 ноября. «...Район выбран, кажется, малолюдный. При подобающей дисциплине можно пребывать в нем долгое время».
12 ноября. «...Волосы у меня отрастают, «седина» начинает исчезать, растет борода. Через пару месяцев стану самим собой...»
14 ноября. «Начали рыть туннель для укрытия там всего «компрометирующего».
17 ноября. «Ребята делали покупки в лавке у Альгараньяса. Он снова ставил вопрос о своем участии в «нашем кокаиновом производстве».
19 ноября. «Никаких новостей из Ла-Паса (столицы. — Ю.Г.). Все сидим в укрытии, так как суббота и могут появиться в зоне охотники».
20 ноября. «Папи (Рикардо. — Ю.Г.), в нарушение инструкций, рассказал о моем присутствии в отряде Биготе и Коко...»
Написал в Манилу (на Кубу. — Ю.Г.) о некоторых своих соображениях» (связь с Гаваной осуществлялась через связных с помощью шифрованных писем, позднее была
налажена прямая радиосвязь. — Ю.Г.).27 ноября. «...В 9 утра прибыл джип из Ла-Паса. На нем Коко и Инти, еще трое, чтобы остаться у нас. Сообщили, что «Чино» в Боливии, собирается прислать мне 20 человек (перуанцев. — Ю.Г.) ...Это не здорово, так как борьба тем самым будет интернационализироваться до обсуждения вопроса с Эстанислао (партийный псевдоним Марио Монхе, генсека КПБ. — Ю.Г.). Инти утверждает, что Эстанислао не присоединится к нам...»
2 декабря. «...Коко получил инструкции по установлению тесного контакта с шефом департамента прессы при президенте (Коко вызвался сам, так как этот чиновник — зять Инти). Сеть (связей. — Ю.Г.) пока «в пеленках».
6 декабря. «...С питанием очень туго. С тем, что есть, надо продержаться до пятницы».
11 декабря. «Должна приехать Таня, мы ей «продадим» один из наших джипов... «Чино» выехал на Кубу... Инти высказал мне свои сомнения о прибывшем студенте-медике Карлосе (боливиец. — Ю.Г.) ,который заявляет, что без распоряжения его партии (компартии Боливии. — Ю.Г.) воевать не будет».
12 декабря. «Собрал боливийскую группу, говорил о реалиях войны, сделав акцент на важности единоначалия и дисциплины... Назначил Хоакина своим замом, Роландо и Инти — замполитами, Моро — начальником санитарной службы... Передовое охранение встретилось с одним охотником, его напоили настойкой, и он ушел довольный».
15 декабря. «Ради предусмотрительности восемь человек со мной разместились в лагере номер 2, в трех часах ходьбы от первого...»
20 декабря. «...Придумана система связи, которая меня не удовлетворяет, потому что указывает на явное недоверие к Монхе со стороны его товарищей... На следующей неделе прибудет Таня за моими инструкциями: возможно, направлю ее в Буэнос-Айрес... До часа ночи нельзя было ничего «поймать» из Ла-Паса».
22 декабря. «...Привезли очень тяжелую силовую установку, пока не попробовали работу из-за отсутствия бензина...»
24 декабря. «День посвящен Рождеству... К вечеру собрались все вместе и провели хорошо время».
31 декабря. «Приехал Монхе, изложил свою точку зрения из трех основных требований: 1) Готов подать в отставку в партии, чтобы добиться от нее хотя бы лояльности (к отряду Гевары. — Ю.Г.) и выделения кадров для борьбы. 2) Пока революция будет свершаться на боливийской территории, военно-политическое руководство борьбой должно быть в его руках. 3) Он же будет заниматься связями с другими южноамериканскими партиями, добиваясь, чтобы они встали на позиции поддержки освободительных движений...»
В ответ Гевара заявил, что по первому пункту тот может действовать по своему усмотрению (хотя и назвал ужасно ошибочным его намерение уйти в отставку). Не возражал он и по третьему требованию, добавив, что оно «обречено на провал». Что касается второго пункта, он категорически его отверг. «Военным руководителем движения буду я, — сказал Че, — и не приму никаких двусмысленностей по этому вопросу». По словам Инти Передо, он даже добавил: «Если бы Фидель Кастро начинал свою войну и Аргентине, я бы встал под его знамя и не вспоминал о своей национальности...» [336] .
336
Inti Peredo. Mi campania con el Che. Cochabamba, 1972, p. 50.