Че?рная смородина

Этой ночью он не трогал меня. Наверное, хватило впечатлений после боя на мечах.

А утром… Проснулась с ноющими руками и ногами. Я давно не тренировалась, и вчерашний поединок не прошел незамеченным для мышц. Руки и ноги были словно чужие. Каждое движение давалось через силу. Проклятая крепатура! Мне срочно нужна горячая ванна! Едва я повернула кран, как в комнату вошел Карнеро. Зачем, поняла сразу. Да и он не ставил ментальный щит. Я ударила волка полотенцем наотмашь, чтобы отвлечь, и нырнула обратно в комнату. С размаху упала на пол, когда оборотень подставил подножку. Охнула от боли, хотела вскочить… не успела. Карнеро навалился сверху:

— Хватит игр! Надоело!

Я не могла пошевелиться под этой тушей. Закусила губы и терпела. От трения по твердому полу болели локти, колени и ребра. Старалась не плакать, не показывать этому извращенцу свою слабость и беспомощность. Сделав то, зачем пришел, волк ушел. А я лежала на полу одним раздавленным куском боли.

Я решила сбежать. Я не думала, куда и к кому, забыла про документы и про деньги. Я забыла про все! В виски билась только одна мысль: БЕЖАТЬ из этого дома, от этого волка! На что я надеялась?!.. На то, что волки не узнают меня в волчьем обличии, на то, что они посчитают меня не способной на побег? На чудо? На собственное везение? Хотя какое, к котсу, везение?! Моего везения хватило только на то, чтобы перепрыгнуть кованую ограду высотой в три метра, насколько я знала, раньше этого не делал никто.

У меня получилось! Не знаю почему, но я была уверена, что перепрыгну. Чувствовала, что это не предельная высота для меня. Только когда летела над чугунными спицами, поняла, что ошибись я хоть на пару сантиметров — и повисла бы на этой ограде кровавым мешком мяса. Но я не ошиблась! Я перепрыгнула! Встряхнулась и бросилась прочь от своей тюрьмы… Я не добежала даже до ближайшего леса. Меня схватили. Ненавижу этих тварей! И боюсь! Когда меня догоняла стая из семи волков… Бр-р-р!!! Мурашки по коже! Ощущения жуткие! До сих пор помню, как один волк схватил меня острыми зубами за заднюю лапу и повалил. А второй тут же вцепился в морду. Боль невыносимая! Я пошевелиться боялась. Дышала через раз.

Когда меня, дрожащую, окровавленную, бросили под ноги альфе, он ничего не сказал. Карнеро посадил меня на цепь. Теперь я жила на коврике у дверей в хозяйскую спальню. В стену было вбито металлическое кольцо, и каждое мое движение сопровождалось оглушительным лязгом цепи, а на моей шее красовался тяжелый ошейник. Я прекрасно знала, что ошейник с цепью — это унижение для оборотня. Да и не для оборотня тоже, это унижение для любого человека, считающего себя свободной личностью. Мне казалось, что как раз таки эту «свободную личность» во мне и пытался сломать Карнеро.

Но я не теряла надежды вырваться из этого кошмара. Я ждала магов из Департамента контроля (они предупреждали, что прибудут в поместье с окончательным решением судей). Мне уже было известно, что смертной казни не будет. А тюрьма… Разве мое положение в этом доме чем-то отличается от нее? Уж лучше сдаться имперским контролерам, чем терпеть насилие и издевательства зверя.

Глава 13

Наконец, мои молитвы были услышаны. В Денту прилетели представители императора Сарфоломея и маги Департамента контроля. Я ликующе посмотрела на Карнеро:

— Конец тебе, пес! Я всем расскажу, что ты из себя представляешь.

Тот нахмурился, снял с меня ошейник и процедил:

— Иди помойся, от тебя воняет.

И пошел вниз.

Я машинально провела рукой по грязным, спутанным волосам. Представила, как выгляжу после недели на цепи, когда меня отводили только в туалет.

Торопливо побежала к себе, чтобы смыть грязь. Надела платье, подтянула рукава, обнажая синяки на запястьях. Влажные волосы закрутила в узел, чтобы были видны следы от ошейника. Пусть все увидят, какой подонок лайдир Стах Карнеро!

С предвкушающей улыбкой спускалась по лестнице. Внизу, у дверей гостиной, меня перехватила Пенка, поджав губы, обтянула рукава. Я опешила:

— Ты что делаешь? Руки убрала!

Но она зло зыркнула на меня и рванула волосы вниз. Узел рассыпался. Не дав опомниться, меня практически втолкнули в зал.

В просторном помещении был двоюродный брат отца и советник Императора. Наконец-то! Я спасена!..

— Лорд Эмани! Дядя Одэлис!

Они чинно поклонились в ответ, избегая смотреть в глаза. Я насторожилась. Почему улыбается Карнеро? Почему так странно смотрят Галич и Санторо? Как-то похолодело внутри.

— …За покрывательство отступников и их поддержку Люция-Анна-Гаруш-Кабира Кхана си Эрерра приговаривается к политической смерти. И она, и все рожденные ею дети, лишаются титулов, званий, прав на владение землями и прочим имуществом. Данным указом титул и владения переходят следующему в праве наследования Одэлису Рокуи Кхана.

Я разучилась дышать. Как? Этого не может быть! Злорадные взгляды. Сочувствующие взгляды. Они все: люди и звери — смотрели на меня. Не мигая. Чтобы не пропустить ни единую эмоцию на моем лице. Чтобы потом всласть посмаковать, как я встретила весть о своем полном уничтожении. Не дождетесь! Сцепила пальцы в замок, чтобы скрыть дрожащие руки, и легким кивком признала решение императора.

Держись, Люция! Держись! Бумажка с росчерком Сарфоломея не опреснила твою кровь!

Дядя протянул ларец:

— Это принадлежало твоей матери.

С вежливо-презрительной улыбкой (спасибо отцу: научил так улыбаться!) аккуратно взяла костяную шкатулку.

— Поздравляю, досточтимый… лорд Кхана, с получением титула. Вы так долго об этом мечтали!

Дядю перекосило. Еще бы, это был нескончаемый источник шуток в нашем замке: когда Одэлис, что называется, примазывался к роду при каждом удобном случае. А я продолжала:

— …Уверена: вы с честью будете носить имя МОЕЙ семьи.

Он уже задергался, сжимая кулаки. Я с жалостью посмотрела на него:

— … Нам принадлежит три замка и девять домов в трех государствах, а капиталы в общей сложности приближаются к восьми миллиардам шелетов… Но вы преподнесли мне поистине бесценный дар: женские украшения семьи Селема.

Дядя поджал губы. Я повернулась к Советнику. Тот уже заранее приготовился.

— Великий император помнит о вашей помощи в поимке государственных преступников. Его милостью вам сохранена жизнь.

Я насмешливо выгнула бровь:

— Милость императора не знает границ! Мудрейший Сарфоломей день и ночь думает о благе своих подданных. Он наш любящий отец, который никогда не оставит детей своих на поругание врагам и мучителям.

Советник пристально посмотрел на окаменевшего оборотня.

Легкий кивок на прощание.

— Лорды, с вашего позволения. Пусть воссияет солнце удачи над империей Санос!

Они вытянулись по струнке.

Суки!

Я уверенно вышла из зала, успев заметить изумление на лицах имперских. Что? Шоу не состоялось?!