Чебурашка

Не сразу домой, конечно. Мы ещё стоим и болтаем с парнями, большую часть которых я не видел сорок лет. Но ничего, узнаю и даже нахожу, о чём поговорить, хотя многие проблемы кажутся мне страшно далёкими и неинтересными…

Но, при всём при этом, быть пацаном нетрудно и, что самое главное, куда приятнее, чем злым на жизнь и нелюдимым бывшим доктором, практикующим массаж и коньячные возлияния.

Наконец, мы расходимся. Юрик напоминает про Лутковский день рождения. Оказывается, он тоже приглашён, поскольку их родители общаются и Наташкиным предкам будет неудобно, если Юрик не придёт к ним в числе друзей их дочери.

Я иду к бабушке, и только потом возвращаюсь домой. Падаю на диван, читаю и собираюсь на вечеринку. С подарком было нелегко. Нужно, чтобы он не переплюнул подарок Вики, но и чтобы не был явно скромнее.

Мне пришлось разыскивать на барахолке ту же тётку, у которой я покупал духи. Учитывая, что это не магазин и выбор — от силы пара наименований за раз, пришлось взять то что есть, даже не представляя, по сути, что беру.

Тётка впарила мне за бешеные деньги «Дарлинг» от «Фаберже». Откуда это вообще здесь берётся? Сказала, что аромат молодёжный не для бабушек, но кто его проверит… Обошлись эти духи немного дешевле «Опиума» в силу своей нераскрученности, но дыру в бюджете проделали основательную.

На следующий день рождения подарю книгу. Хватит шиковать! Ещё я прихватил дурацкую польскую футболку «Кисс», с ансамблем, не с поцелуем. Но подборка, тем не менее, получилась тематической. Кисс ми, дарлинг — поцелуй меня, дорогая.

В начале седьмого в дверь звонят. Юрик раньше пришёл. Не терпится ему. Я открываю, но вижу за порогом совсем даже не Юрика.

— Дома? — приветствует меня дядя Валя. — Ну, пошли тогда, принимай Чебурашку!

Что?!!

— Чего? Онемел что ли? Давай, а то мне надо ещё успеть в одно место и в гараже поковыряться.

Я быстро одеваюсь и выскакиваю во двор. Вот он, мой Чебурашенька. Жёлтенький, косенький, побитый ржавчиной, на тоненьких ножках, с заплаканными глазками. Но, это ничего, мы тебя отмоем, почистим, подшаманим. Будешь, как новенький! Слово даю!

— Смотри! — говорит Валентин и открывает крышку над двигателем. — Сделали всё в лучшем виде. Радиатор, видишь как воткнули? Наискось. Потому что тут воздухозаборник, сечёшь? Обдув, конечно, сраный, прямо скажем, так что если долго-долго в горку на жаре или на холостом, может перегреваться. Но вентиляторы стоят родные, «нивовские». Такие дела.

Он захлопывает крышку и подаёт мне ключи:

— Держи. Надо, кстати, тебе резину поменять, чуть живая. Впереди, в багажнике запаска, но её тоже надо выбросить и купить новенькую. Это батя тебе поможет, спроси у него. А так, если будешь ремонтировать, обращайся, я тебе подскажу, если что. Но только мантулить сам будешь. Я и так перенапрягся на твоём зверьке. Испытывать будешь?

— Конечно! — восклицаю я. — Садитесь! Эх, прокачу!

Я закидываю пакет с подарками на заднее сиденье и усаживаюсь за руль. Вставляю ключ в замок и осматриваюсь, соображая, где бы тут могли прятаться сокровища. В движке, по моему соображению их быть не могло, а в другие места Валентин не лазил.

— А ты водить-то умеешь? — спрашивает он. — Батя обучил тебя?

— Обучил, — киваю я. — Дядя Валя, а родной движок… С ним что?

— Да ничего. Там даже и говорить не о чем. В утиль.

— А вы его не разбирали?

— Нет, кому он нужен? Если хочешь, могу тебе отдать, но только сам за ним приезжай. Хотя, он тебе нахер не нужен. Чего делать-то с ним? Ладно, трогай помаленьку. И аккуратно, смотри, по двору. Не сшиби никого. Ясно? Машина зверь. С этим движком, как ракета.

Я поворачиваю ключ. Ну, «феррари», давай, покажи, что можешь! Подкидываю газу и… Едет! Фантастика! Рвёт с места!

— Полегче, полегче, — наставляет дядя Валя.

— Ага, — киваю я. — Понятно.

Делаю кружок по двору. Блин, тут ничего и понять-то нельзя, только дразню себя.

— Я у нас там полный бачок бензина тебе залил, — говорит Валентин.

— Спасибо…

Ну, что… Попробуем тебя в деле?

— Э! Ты куда! Я сказал по двору только! Аллё!

Какое там «аллё»! Я притапливаю и выскакиваю на Красноармейскую.

— Маленький кружок, дядь Валь. Сейчас свернём, а там по Ноградской и — к себе.

— Ну, Тёмка подлец! Ты чего творишь! Стой, я выйду!

Куда там! На светофоре горит зелёный и я поворачиваю на Дзержинского. Дорога свободная и я притапливаю! Вау!!! Капец! Сейчас взлетим! Прёт что надо!

— Не гони, твою мать!

— Я просто проверить, — отмахиваюсь я.

Рулевое, конечно, ватное, передачи нечёткие, направление держит хреново, надо подруливать, но прёт, бляха-муха, прёт, как ракета «Союз».

— Полегче, бля! — орёт дядя Валя.

Я поворачиваю на Ноградскую и останавливаюсь.

— Чё?! Давай, едь!

— Дядя Валя, надо развал-схождение сделать и рулевое проверить, маленько ведёт его.

— Надо, но мне и так там начальник по башке настучал. Это всё в гараже сделаем. Я тебе помогу, если ты меня не угробишь сейчас.

— Не, не угроблю, я же ас, не видно что ли?

— Я думала вы ас, а вы у-двас, — бросает он цитату из «Небесного тихохода». — Поехали, пока в жопу не влетел кто-нибудь.

Поехали. Я вжимаю педаль и рву с места. Пипец!

— Пипец, дядя Валя! — ору я.

— Идиотина! — орёт и он.

У драмтеатра я торможу и по Весенней еду уже тихо-чинно.

— Колодки надо тоже поменять, — замечаю я.

— Ну, у нас на базе на «Запорожцы» нет нихрена. Так что это всё потом уже.

Мы въезжаем во двор и сразу замечаем Юрика. Он стоит немного потерянный, поскольку зашёл, видать за мной, а меня не оказалось дома. Я останавливаюсь и Валентин сразу выскакивает из машины и, махнув рукой, уходит к себе в гараж.

— О! — открывает от удивления рот Юрик. — Это что, ещё и ездит что ли? А права?

— Прав нет, зато обязанностей дохера. Прыгай, Юр, прокачу тебя с ветерком!

Он опасливо усаживается рядом со мной.

— А он не развалится?

— Не ссы!

— А если гаишники?

— Да не ссы ты, Юрик.

Я повторяю маршрут и снова гоню по Дзержинского и по пустой Ноградской. Юрик всю дорогу молчит, не произносит ни слова. Мы летим… с чем это сравнить даже не знаю. Как если бы мы неслись на расшатанной табуретке по автостраде. Ощущения довольно острые.

Практически повторяю маршрут, только у театра сворачиваю не направо, а налево, к Наташке. Мы влетаем в её двор и подъезжаем к подъезду.