Чэч: Бугор

С той ночи прошёл почти год, и вот ей представилась такая возможность. Не колеблясь больше не секунды, орчанка развернула свиток и приложила большой палец правой руки к печати внизу листа. Та тут же вспыхнула бледно-изумрудным светом, и одновременно с этим в воздухе появился всё расширяющийся диск того же цвета. Спустя десять секунд портал стабилизировался, как и рассказывал Яша. Девушка быстро запихнула в вещмешок использованный свиток, не оставлять же его здесь, кошелёк и сложенную ткань, она ещё пригодится. Затянула горловину, решив, что переоденется уже на той стороне, и закинув мешок на плечо, смело шагнула в портал, навстречу такой долгожданной свободе.

Наконец-то нужный колокольчик зазвонил. Что ж пора и Раипу выйти на сцену, чтобы завершить операцию, обещавшую сделать его более могущественным, чем сейчас. Довольно потянувшись в кресле, Паук потянул выдвижной ящик стола и достал небольшую коробочку, оббитую бархатной тканью. Откинув крышку, он нажал на кнопку и держал палец до тех пор, пока та не загорелась насыщенно-зелёным светом, сообщавшим, что его послание доставлено. Теперь можно не торопясь насладиться ещё одним бокалом вина с капелькой слезы Орама, гости пожалуют где-то через полчаса.

— Хозяин, всё готово, — обозначив короткий поклон кивком головы, доложил Добрак. — Ушастые связаны, девчонки тоже, каждая из них выпила кружку вина с тремя каплями слёз Орама.

— Отлично, держи эти договоры, пусть каждая приложит палец к печати на листе с соответствующим именем. И проследите, чтобы печать поменяла цвет.

Взяв пергаментные листы, Добрак тут же передал их одному из своих бойцов, умеющему, в отличие от остальных, читать и писать.

— Ты слышал приказ. Выполнять.

— Хозяин, вот ещё что. Среди тёлок не было орчанки, хотя ты говорил, что она придёт.

— Хм… Где-то задержалась на радостях? Пошли двух своих бойцов, пусть весь бордель верх дном перевернут, но найдут её и доставят сюда.

Не успел начальник стражи отдать соответствующий приказ, как один из бойцов заговорил, указывая пальцем на стену:

— Хозяин, смотрите, портал образовывается.

— Чёрт… Все по местам. Договора готовы?

— Хозяин, осталось ещё две штуки. Потом отдать их вам?

— Нет, пусть побудут у тебя, только не потеряй!

Тем временем прямо в каменной кладке стены всё расширялся чернильно-чёрный овал, на поверхности которого то и дело вспыхивали то золотистые, то серебряные искорки. Ещё через минуту из него один за другим вышли восемь гостей, все как один одетые в длиннополые дорожные плащи с большими капюшонами, накинутыми на голову и полностью скрывающими лица.

— Приветствую, Паук, — один из гостей подошёл к хозяину Логова. — Где товар?

— Вон, у стены лежат, уже упакованные. Как и заказывали, все пять ушастых опоены слезами Орама, каждому досталось по пять капель. Так что дрыхнуть будут ещё двенадцать часов минимум.

— Хорошо, вот оплата, — на поднятой вверх ладони в чёрной перчатке из тонко выделанной кожи, словно по волшебству, появился кошелёк. — Десять бобов с магическими умениями. Проверять будешь?

— Я вам доверяю. Не будете же вы из-за такой мелочи обманывать. — невольно сглотнув, ответил хозяин.

«Кто же ты такой, если владеешь умением инвентаря? Сколько ни пытаюсь его заполучить, никак не могу. Вот бы в твоих кишках пошариться», — Раип сам испугался своих мыслей и постарался удержать маску благодушия на своём лице.

— Не желаете ещё девиц приобрести? — вспомнил он о деле. — Красивые, здоровые, имеющие статус вольных жительниц пустоши. Они сейчас в таком состоянии, что подпишут любой договор, и Система его подтвердит.

— Слёзы Орама?

— Да, по три капли.

— Могу предложить только золото.

— Устроит. Пять золотых за штуку.

— Два или сделки не будет.

— Вы умеете быть убедительным.

Покупатель протянул руку с кошелём:

— Твои восемь золотых.

Взмахом руки пришелец приказал своим спутникам забрать товар. Те по одному подходили к пленникам и без видимых затруднений закидывали их себе на плечи сразу по двое.

«Ну и силища у них. Мои точно так не смогут», — с завистью наблюдая за происходящим, вздохнул про себя Паук.

— С вами приятно иметь дело, Раип. Я сообщу, если мне ещё что-то понадобится. Уходим.

— Как и с вами… — хозяин Логово замялся, он до сих пор не знал, как ему обращаться к… деловому партнёру. — С нетерпением жду следующей встречи.

Когда гости вереницей скрылись в проходе, а портал развеялся, оставляя после себя неповреждённую каменную кладку, Паук повернулся к Добраку:

— Срочно найдите мне Бришу. Не люблю незавершённых дел.

Глава 16

Интерлюдия 2–2

Примерно в это же время, но в другом месте

Крыса проснулся от сильного чувства опасности, уже не раз спасавшей, пусть, по мнению других, и никчёмную, но всё же его единственную жизнь. На этот раз оно было таким сильным, что буквально орало: «Замри! Не двигайся! И даже не дыши!» От этого его мозг, затуманенный самым дешёвым пойлом, какое только Крыса и мог себе позволить, трезвел буквально на глазах, автоматически активируя умение «Затаиться», сразу оба его варианта: активный и пассивный. Если для первого нужно было сильное желание, то для второго желательно не двигаться, ну или делать это очень медленно.

Крыса был крысой. Не в смысле, что хвостатым грызуном, а тем, кого с чувством пренебрежения и отвращения называют «Крысой». А так его называли с самого детства, когда он, круглый сирота, наравне со всеми мальчишками начал охотиться на хвостатых грызунов, мечтая стать великим воином или удачливым бродягой. Но если его ровесники охотились ради веселья и бобов, то Крыса ещё и ради мяса, которое он, часто, не выдерживая приступов голода, съедал сырым, так сильно ему хотелось есть. А есть тогда хотелось постоянно. И как не старался Нильс, так его звали тогда, держать это в секрете, кто-то из пацанов это увидел и, естественно, всем разболтал. Так Нильс навсегда стал «Крысой». А ещё изгоем, которого при встрече пнуть, отвесить затрещину и просто кинуть в него камень, считали незазорным не только мальчишки и девчонки, но и взрослые мужики, а то и бабы.

Жизнь Крысы превратилась в ад, и кто знает, как бы там оно всё закончилось, если бы его ни взял под опеку старик, живущий в полузасыпанной землянке на краю деревни, почти рядом с частоколом. Он был такой древний, что все давно забыли, как его зовут, и кликали то Дедом, то Стариком. Но, как оказалось, взрослые его боялись и теперь на Крысу просто ругались, а то и делали вид, что не замечают. А вот с ровесниками ему пришлось разбираться самому, тут уж старик не вмешивался. «Кшыша, — шамкал тот беззубым ртом, — ешли ты ш такой малочью шам не мошешь шпашавитьшя, то кто тебе помошет?» И Крыса пытался… И у него получалось, когда обидчик был один или когда их было хотя бы двое. Но что он мог противопоставить ватаге? Но не бывает худа без добра — его умения, полученные с грызунов, развивались просто стремительно. К тому же дед не только не ругался на Крысу за это, но и всячески поощрял, научив к тому же вкусно готовить пойманную добычу.