Чэч: Становление бродяги

— Чэч!

Да, что такое, я снова не вовремя провалился в воспоминания. Тряхнув головой, возвращая ясность мысли, я снова бросился внутрь фургона. Агееч, стоя на двух ногах, удерживал на плече короткую трубу сетемёта. Увидев эту картину, я снова невольно тряхнул головой, прогоняя флешбеки. Очень уж нереально всё это выглядело, как будто попал в игру про партизан времён Великой Отечественной войны. А всё потому, что сетемёт — этот продукт гномьего инженерного гения, очень походил на фаустпатрон, только укороченный.

— Чего стоишь? — вполголоса рявкнул старик. — Хватай второй! Тварь уже близко. Боюсь, от одной сети она увернётся.

Подхватив вторую трубу, оставленную Агеечем на ящике, принялся суматошно вспоминать инструкцию. «Прикладываешь большой палец к этой руне. Да, не отдёргивай ты руку, так и должно быть…» Почувствовал укол в подушечку и холодок, кругом расходящийся от иглы. «Держи так, пока руна не засветится голубым. Недолго, секунды три, может пять, зависит от индивидуальных особенностей. Всё — агрегат готов». Я посмотрел на шкалу маны в своём интерфейсе, сократившуюся на десять рисок. «Наводишь на цель и давишь вот сюда». Заскорузлая сарделька гномьего пальца ткнула в ещё одну руну, вырезанную уже на верхней части рукоятки. «Если в течение десяти минут не произвести выстрел, мана начнёт рассеиваться. Увидишь, что руна погасла. Значит, агрегат придётся активировать заново».

Встав в другом углу, я чуть отодвинул свешивающуюся ткань. Нхан су была уже в метрах тридцати от волочащийся за фургоном тушки байбака. Тварь буквально летела над дорогой, едва касаясь её лапами. Интересно, как долго она так может? На Земле кошки хоть и развивают безумную скорость, но ненадолго. А по этой и не скажешь, что устала.

Когда демоническая кошка применила своё умение, я откровенно прозевал. Вот она ещё бежит, а в следующее мгновение фургон сотрясся от сильного рывка натянутой верёвки.

— Давай!

Жму на руну, чувствуя ещё один укол. Труба взбрыкнула словно живая, выбрасывая раскрывающуюся в полёте сеть из тонкой, но очень прочной, проволоки. Ещё один рывок сотрясает фургон.

— Му-у, — слышится недоумённое спереди и следом ещё один рывок, от которого я чуть не полетел за борт. Еле успел схватиться за стойку. Бычара, чтоб тебя.

— Копьё, вперёд! — заорал Агееч.

Схватив прикреплённое к стойке специально для таких случаев копьё, вслед за стариком выпрыгнул наружу. И едва не грохнулся мордой в лужу поскользнувшись. Да, не десантник я, в отличие от Агееча, который удержался на ногах и с копьём на перевес бежал к визжащему свёртку.

— Бей! — сам старик уже выдёргивал копьё из ярко-сиреневого бока кошки.

Размахиваюсь, бью. И наконечник копья высекает искры из небольшого камешка, лежащего на дороге. Что? Где? Твари нет — осталась лишь спутанная куча проволочной сетки.

— Вон она! — Агееч копьём показывал влево от дороги, где, сильно припадая на правую переднюю лапу, но так и не выпустив из пасти кусок тушки суслика, тварь убегала в сторону пустошей.

— Уходит, Агееч! — горячка боя меня ещё не оставила. — Догоним?!

— Догонишь её, как же, — сплюнул на землю наставник. — Чэч! Фургон!..

— Держи, — протянул старик мне кружку со сбитнем. — Попьёшь и иди в фургон восстановление тренировать. А я тут посижу, отойти немного надо.

— Агееч, как думаешь, тварь нас преследовать будет?

— Откуда я знаю. В этой клопедии Яшкиной об этом ни слова. Как и о том, что тварь через металлическую сеть ускользнуть может. Кстати, надо будет про это там записать, ученичок мой бывший, обещал за такие дополнения отдельно доплачивать.

Через десять минут, разведя огонь в котелке и установив ширму, уселся в её тени. Достав нож, уже привычно черканул себя по левому плечу, оставляя неглубокий, но тут же ставший набухать капельками крови, разрез. А затем закрыл глаза и сосредоточил всё внимание на дыхании.

* * *

До гарнизона мы добрались под вечер четвёртого дня, как выехали из посёлка. Вообще-то, Агееч предлагал никуда не торопиться и не загонять и так небыструю животинку, но у меня подгорало. Сам гарнизон располагался на противоположном берегу не очень широкой реки. Это по моим меркам человека, выросшего на Волге. Кстати, по этой реке и проходила официальная граница между землями Империи и никому официально не принадлежащими землями Проклятой пустоши. Гарнизон же и охранял единственный в радиусе тридцати километров искусственно созданный брод. Каждый раз, когда я проезжал по каменным плитам, над которыми бежала вода, у меня перехватывало дыхание. Всё казалось, что именно сейчас они провалятся в бездну, где до дна, по словам Агееча, метров двадцать. Да, плиты удерживались с помощью какого-то магического артефакта, управляемого из сторожевой башни. И в случае опасности, исходящей из пустоши, просто опускались на дно. Правда, в последний раз, это происходило лет пятьдесят назад, когда разумные мутанты, живущие в глубине пустоши, вздумали провести очередной набег на земли Империи.

— Эй, а чего ворота закрыты? — удивился Агееч, когда наш фургон перебрался на другой берег. — Солнце же ещё за горизонт не зашло…

— Кто такие? — раздался крик из надвратной башни, как только мы подъехали к воротам. — Сколько вас и чего хотите?

— Вольные бродяги! — закричал в ответ Агееч. — Ты что наш статус не видишь? Нас двое. Едем в лавку досточтимого Сайруса Железной лапы за снаряжением, необходимым нам на охоте.

— Что-то уровни у вас для свободных бродяг малы!

— Какие есть. Вот что, служивый, ты либо ворота открывай, либо старшого зови, если сам принять такое решение не можешь.

— Я узнал его, — послышался ещё один голос и в бойницу выглянуло ещё одно лицо, плоское и круглое, с узкими щёлочками близко посаженный глаз. — Это Протаска — рабочий Шрама и парня этого узнал. Он два раза в этом сезоне дождей к нам с караваном приезжал. Правда, тоже в статусе наёмного рабочего.

Нам пришлось ждать минут двадцать, прежде чем ворота распахнулись и нас запустили внутрь. Не успел и глазом моргнуть, как нас окружили бойцы городской стражи, держа под прицелом арбалетов.

— Слезайте, — распорядился десятник. — руки держите на виду и не дёргайтесь, а то сразу в ежей превратитесь. Сейчас маг вас проверит на личину, а мы пока досмотрим фургон.

— Проверяйте, нам скрывать нечего.

Я видел, что как бы не был удивлён происходящему Агееч, он старался сохранять спокойствие. Его примеру последовал и я. Всё также в окружении стражников, мы отошли в сторону от фургона и встали перед разумным в тёмно-синем плаще, капюшон которого был накинут на голову и скрывал лицо. Кого-то мне это напомнило.

Маг навёл сначала на Агееча, а потом на меня какой-то артефакт в виде обычной коробочки, на лицевой стороне которой моргало несколько маленьких лампочек. Что он там увидел непонятно, лампочки, как моргали в разнобой, так и продолжили.

— Чисто. Они те, за кого себя выдают.

Стражники как-то разом выдохнули и опустили арбалеты. Вслед за ними выдохнул и я. Как-то очень неприятно стоять под прицелом, а вдруг у кого из них рука бы дрогнула.

— Где ночевать собираетесь? — к нам подошёл десятник, закончивший осматривать фургон.